Литмир - Электронная Библиотека

— Братья и сестры! — взял слово пьяный Димка. — Вы знаете, ни один Новый год не приносил мне такого счастья. Если бы вы знали, как я вам всем благодарен! — он вдруг снял с Деда Мороза шапку и шутливо похлопал по кандауровской лысине. — Эта замечательная лысина должна быть председателем нашего союза, нашей земли! Это мое пожелание на новый год.

Люди вырывали друг у друга микрофон и говорили о добре и справедливости, о любви и счастье, о построении отдельно взятого государства.

Димка вдруг увидел угрюмое и тяжелое лицо Ивгешки, неприятно резанувшее его в разгар веселья. Она ходила меж радостных людей словно бы мучимая физическим недугом. Ей, видимо, было совсем неинтересно, общее настроение не передавалось ей. И это было тем более обидно, что Димка чутьем любви представлял, какой буйной, веселой и легкой она могла бы быть. И еще Димка с удивлением заметил, что Ивгешка не любит и не умеет танцевать, обратил внимание на скованность ее крупного, стройного тела. Он не стал уговаривать ее остаться. А когда она ушла, словно камень упал с груди. Казалось, некий волшебник руководит торжеством: много людей, но просторно; выпито мало, но пьяно; несколько часов танцев, хороводов и забавных конкурсов, но никакой усталости.

Уже перед самым рассветом пошли кататься с горы. Что может быть милее взрослого пьяного катания с горы. Все вместе гуляли до утра и не хотели расставаться.

Димка пришел домой к обеду. Тихо разделся. Ивгешка и Сашенька сидели в центре комнаты и смотрели сериал. Он увидел их родные, сиротливо согбенные спины и прослезился, хотел подойти и обнять их. Но вспомнил надменно нахмуренное лицо Ивгешки, вспомнил, что от него пахнет перебродившей гулянкой, куревом, прошел за занавеску и полетел с головой в завтрашний день, в котором его ждало много дел и свершений.

 

За зиму отремонтировали еще несколько тракторов и один СК-5 “Нива”. За “откат” Магомедову взяли по долгосрочному кредиту новый комбайн “Ростсельмаш” ACROS 530. Закупили семена ячменя, ржи и пшеницы оренбургских твердых сортов.

Запахали поля первой и третьей бригад. Засеяли все зерновыми.

Димка почти на коленях просил односельчан прекратить арбузный бизнес, дать земле отдохнуть и не приманивать арбузных плодожорок. Но они только ухмылялись и уютно поджимали пальцами рукава.

— Эх вы! — махнул он рукой. — Пси батак!

— Что такое пси батак? — удивился Овик.

— Это по-татарски означает кошачий женский орган. Бабушка так ругалась.

 

 

Ущерб

 

От угара колхозной работы Димка очнулся только в июле. Он возвращался домой, а навстречу ему, в гости к Антонине, шли Ивгешка и Сашенька. Эта малышка смотрела на него затаенно, со смущенной гордостью и ожиданием чего-то. Димку удивил этот взгляд, он улыбнулся, подмигнул и вдруг понял, в чем дело, — на ее голове венок из одуванчиков. Она ждала реакции, восхищения, как все женщины. Димка увидел уже взрослого человека в ней. Поднял и крепко прижал к себе, точно боясь, что ее отнимут.

— Мы с Антониной поварами пойдем, — сказала Ивгешка. — Зарплату получим в долларах.

— Куда? Какими поварами?

— А тут оренбургские и московские кинематографисты приехали. Будут на наших барханах ралли Париж—Дракар снимать.

— Дакар, — поправил Димка.

— Нам без разницы.

— Зачем, Ивгешка? Ведь хватает денег. Ты квартиру сдаешь.

— Это будет еще один плюс в наш бюджет, — вдруг сказала она.

Димку поразило, что Ивгешка заискивала перед ним, почти умоляла.

— У этого плюса много минусов.

— Да уж, какие у вас минусы, мы помолчим.

— Что такое?

— Да ну вас! — она махнула рукой.

— Что еще? — спросил Димка на всякий случай.

— Да развели тут бардак! — Ивгешка глянула на Сашеньку.

— В чем дело, Ивгеш?

— Страм сказать!

— Скажи все же.

— Твои е мае с Овиком живут, как мужик с бабой.

Димка отшатнулся.

— Такого бардака тут еще не было. Их в двадцать четыре часа вышвырнули бы!

— Бадак! — вскрикнула Сашенька и с осуждением посмотрела на отца.

Они уходили вдаль по переулку, напряжение росло и мучительно натягивалось между ними. Димка даже сделал шаг, дернулся и вскинул руку, но что-то не пустило его. Когда они сворачивали на зады, ему показалось, что дочь хотела обернуться, но ее дернули за руку.

 

Коля радостно махал с крыши, и Димка сделал вид, будто шел по другому делу, но решил завернуть к ним.

— Ни за что бы не поверил, что смогу дом построить! — сиял Коля.

— Вся деревня над вами смеется, — нахмурился Димка. — Поговаривают…

— Что такое?

— Да, блин! Не принято такие большие дома строить! Вы… вы не отопите его зимой.

— Коллега, не ссы, я сюда газовое отопление подведу!

— Коль, я не знаю, беспредел какой-то!

— Митяй, я маму вызвал! — Коля задыхался от волнения. — Сдаст в агентство квартиру и едет сюда жить! Я в кои-то веки правильным сыном себя почувствовал!

Овик курил и поглядывал на Димку исподлобья, будто чувствовал настоящую причину его прихода.

— Да я, блин, такой здоровяк тут стал, аж бороться хочу…

“Ну и черт с ними! — подумал Димка. — Это природное явление. Что, Коля дурак, чтобы добровольно отказаться от женщины? Что он сам себе назло это делает? Я же не делаю. Значит, у него с рождения такая ошибка природы. Ну и бог с ним. Он же людей не режет по ночам. Я его никогда таким счастливым и правильным не видел”.

 

Форс-мажор

 

Ивгешку привезли на мощном джипе с кузовом. За рулем сидел красивый, похожий на итальянца парень в черных очках. Она рассталась с ним равнодушно, кивнула, не поднимая глаз, и все. Это успокоило Димку. Ивгешка гремела подойником и напевала. Заметив на себе его взгляд, насмешливо и простецки подмигнула.

Киношники расположились шумным лагерем в Первом леске, снимали на барханах. Василий Кандауров и Коля встречались с продюсерами, заключили договор и намеревались слупить денег за аренду колхозных земель.

Димка заметил, что Ивгешка стала веселее, легче. “Кинематографическое” событие внесло хоть что-то новое в скучную деревенскую жизнь. И он вдруг понял, что ее необходимо увлечь какой-то общественно-полезной работой. Элементарно! А он угрюмится и ревнует, напрягает ее. Эта мысль вдохновила его, согрела и осветила все вокруг новым радостным сиянием.

Съемки закончились через неделю. Вместе с палатками, джипами и камерами исчезла Ивгешка. Она не ночевала дома. Не появилась и на следующий день. Димка не мог поверить в ее бегство, он, как это полагается, узнал обо всем последним. Друзья молчали и прятали глаза. И лишь тогда убедился окончательно, когда увидел, что исчезли все ее накопления за аренду квартиры в Оренбурге.

 

Лил дождь. Димка, словно мертвый, лежал на кровати в обуви.

— А красные это кто? — спросил Васянка, глядя на людей, бегающих в телевизоре. Димка равнодушно уставился в экран.

— Испанцы, Вась.

— А они добрые?

— Добрые, Вась.

— Я за красных болею, они наши.

Димка некоторое время наблюдал за матчем, а потом уснул. Проснулся в тишине. Сашенька сидела на подоконнике и смотрела в окно, ожидая, когда вернется мама. Она пальчиком пыталась остановить капли, извилисто стекающие с той стороны стекла. Повернулась и с взрослой печалью посмотрела на отца, а потом прижала лоб к холодной доске. Димка встал — Сашенька вся полыхала.

В районной больнице у нее обнаружили глубокие хрипы в левом легком. Димка лежал вместе с нею в женской палате. Он знал, что заболела она от печали и тоски по исчезнувшей маме. Приехали с продуктами Антонина и Альбина. Антонина осталась с ребенком вместо Димки. А он с тяжелейшей душой поехал в Оренбург.

 

Дверь распахнулась с первого звонка. Ивгешка разительно изменилась — коротко остриженная, накрашенная, в современной одежде. И по тому, с какой резкостью радость ожидания на ее лице сменилась гадливостью и отвращением, понял, что ждала она не его. Она сейчас удивительно походила на свою мать — такая же красивая и такая же недобрая. Это была несчастливая для Димки квартира. Сказать надо было так много, что он задохнулся и просто встал на колени.

37
{"b":"415442","o":1}