— Все, достал меня ваш Эреб. По местам. Сели в кресла, пристегнулись, оба. Кто не сможет разобраться с пряжкой — зовите меня, я помогу.

Разобрались.

— Тёмка, прости меня пожалуйста. Надо было тебя слушаться.

— Вот, женщина, и до тебя наконец дошла народная мудрость. Ну, лучше поздно, чем… и хватит на меня смотреть с болью во взгляде — я давно оклемался.

— Сильный откат был?

— Небольшой. Даже внизу небольшой. Дома почти не почувствуем.

— Что вы там шепчетесь? — спросил с неудовольствием Олег. — Можете отстегиваться, почти приехали. Орбита планеты Тефида, мать ее. Сейчас рассчитаем наше положение…

— Положение, — с готовностью отозвалась электронная женщина из недр шаттла, — построение диаграммы. Прошу обратить внимание на графическое изображение.

Олег обратил. И по мере обращения лицо у него приобретало все более странное выражение.

— Пересчет, — сказал он мрачно, — метод Розье.

Картинка погасла и вернулась на место.

— Блядь! — Олег врезал по экрану так, что вдребезги разнес кулаком трехмерную картинку над ним.

Потому что, если верить диаграмме, планета, ее убогое солнце и не менее убогие окружающие звезды находились в том положении, в котором им следовало находиться за два месяца до того, как на орбите Тефиды оказался экспедиционный катер «Сильф».

— Звезды, — сказала Йормар, улыбаясь. Она прилипла к иллюминатору и жадно смотрела на россыпи искр в черной пустоте. Эреб нависал сверху, точно темная грозовая туча, из которой вот-вот ударит ливень или шибанет молния.

— Кто-нибудь может мне это все объяснить? — спросил Олег, поворачиваясь в кресле.

— Сколько? — отозвался Тёмал.

— Что сколько?

— Какой сдвиг времени?

— Ты, мать твою, откуда про сдвиг времени знаешь? Местный гений-математик?

— А ты мою мать не трогай, — спокойно ответил Тём, — Сколько?

— Тридцать восемь ваших дней.

— И вправду cовсем немного! — радостно воскликнула Йормар, не отворачиваясь от окна. Олег не понял, чему тут так радоваться.

— Немного! — обозлился он. — Катер где? Я вам скажу, где! Летит по гипертуннелю и прибудет сюда через шестьдесят семь условных суток. Вместе со мной, между прочим. Как такое может быть, а? Короче так, дети мои. Либо вы мне сейчас же все объясняете, либо я с кое с кем из вас расстанусь, чтобы на массу шаттла не влиял. Топлива мало, только-только на то, чтобы корабля дождаться. Домой вам в любом случае вернуться уже не получится. Копишь, Тёмал?

Тот покачал головой.

— Не хватит.

— Чего-о?

— Топлива не хватит, даже если ты выкинешь нас обоих.

— Ты, конечно, лучше знаешь.

— Я знаю то, что знали предыдущие. Тебе не обязательно угрожать. Ты мог просто спросить.

Йормар больше не интересовали звезды. Она подошла к Тёмалу, встала рядом с ним, и тот обнял ее за плечи, точно защищая.

— Я спрашиваю, — они его бесили, и голос, кажется, все-таки выдал раздражение.

— Это как с островами. Знаешь, они днем поднимаются, а ночью падают? Так вот не только с островами у нас так. Иногда и время выкидывает подобные штуки. Только падение не плавное, а хоп — и ты в прошлом. Наши предки когда-то назвали этот феномен откатом.

— А еще мне сильно любопытно, откуда ты знаешь слова «феномен», «гравитация» и так далее. В церковно-приходской школе научили?

— Знаешь, в чем моя проблема, Олег? — Олег уже не удивился, что юноша правильно произнес его имя, — я почти не чувствую иару — любую, кроме черной. Зато черную чувствую гораздо лучше, чем мне бы хотелось.

— Надоели уже со своей хиромантией, — проворчал Олег.

Тёмал не обратил на его реплику внимания.

— Тёмная иара не только монстриков рожает. Она еще помнит все откаты. То, о чем люди думали и что чувствовали. Всю информацию. И предков, которые летали на космических кораблях, и все поколения, жившие до меня. Я бы с огромным удовольствием остался здесь, среди звезд. Потому что здесь нет иары, совсем, и никто не говорит у меня в голове.

— Откаты. Все. И часто это у вас?

— Системы нет. Может быть один раз в несколько лет. Может — два за неделю.

— Так вот почему замолчала команда Карда, — до Олега наконец дошло, что никакого сбоя дат в журналах шаттла не было. — Как же вы так живете?

— Так и живем, — Тёмал пожал плечами, — жить-то надо. Большинство вообще не задумывается о времени… его же только калеки, вроде меня, ощущают. Да Йо обо всем знает, потому что если я не буду с кем-то говорить — свихнусь. Кто на верхних островах — тех вообще мало затрагивает. Чем глубже в океане остров — тем дальше откат.

— Поэтому никто не живет внизу, в старых городах? — потрясенно спросил Олег.

Девушка и юноша синхронно кивнули.

— Там нет городов, — сказала Йормар, — давно уже нет. Еще когда я была маленькой, там оставались только руины.

— Из нас тоже скоро руины будут, — пробормотал Олег. — Ты прав, парень… не хватит топлива на то, чтобы дождаться корабль — мои предшественники постарались. И на посадку не хватит. И что делать?

— На посадку должно хватить, — сказал Тём, — если ночью садиться.

— Вы его посадите, как свою лодку, да?

— Лодку мы днем сажали, — возмущенно сказала Йормар, — и почти посадили!

— Смотрите, — сказал Олег бесцветным голосом, — свалимся в подземелья Эреба и на триста лет в прошлое.

Остатки топлива Тём и О-лек использовали на то, чтобы отвести железную птицу от острова. Шаттл завис над краем, а потом урчание внутри него затихло, и, царапнув каменную границу крылом, огромная лодка накренилась и рухнула вниз. О-лек проводил ее задумчивым взглядом.

— Вот и накрылась моя мечта о повышении.

Он снял с пояса свою коробочку, покачал ее в руке, уставился на экран…

— Идиот, — сказал он шепотом, — надо было хоть батареи с шаттла снять. Эта хрень два месяца не протянет.

— Ничего, — Тём хлопнул его по плечу, — может, тебе у нас понравится. Спокойная сельская жизнь, свежий воздух. Козы.

— Тёма, ну хватит уже над человеком издеваться, — не выдержала я, — ты сам хоть знаешь, куда мы попали?

— Понятия не имею, — весело ответил он, — но отсюда домой добраться гораздо проще, чем из космоса. Кстати, о космосе. Если ты, господин О-лек, будешь неподобающим образом размышлять о моей жене, я с тобой… расстанусь, чтобы ты на массу острова не влиял.

Он еще раз хлопнул растерянного О-лека по плечу и добавил:

— Копишь?