И вдруг одновременно раздалось два удивленных возгласа:

  - Илья?! - женский.

  И мужской:

  - Чёрт! Наталья?!!

  В дверях курилки стояла Мадлен под руку с прокурором Полынограда Борисом Матвеевичем Ямщиковым - импозантным седовласым мужчиной в шикарном костюме от "Бриони". Оба замерли, поражённые увиденной картиной: смущенный молодой человек, поддерживающий за талию повисшую на нём девицу. Прямо сказать - довольно недвусмысленная поза. За спинами Мадалены и Ямщикова, словно их увеличенные тени, внушительно "отсвечивали" двое крепких парней в одинаковых чёрных костюмах и с одинаково непроницаемыми лицами в тёмных очках. Тонтон-макуты, мать их! Числились эти головокруты однозначно за службой безопасности прокурора.

  Наталья - видимо, так звали девушку - разжала ноги и спрыгнула на пол. Одёрнув короткое платьице, произнесла тоном оскорбленной невинности:

  - Этот гад пытался меня изнасиловать. Затащил сюда и... Хорошо, что ты вовремя пришёл, папочка.

  Илья возмущённо хмыкнул и тыльной стороной ладони вытер губы.

  Прокурор окинул Илью с ног до головы презрительным взглядом и легонько качнул седым чубом. По этому знаку охранники плавно обогнули босса и его даму, подошли к Илье с обеих сторон и цепко прихватили под руки. Молодой человек здраво рассудил, что сопротивляться сейчас, а тем более пытаться качать права перед прокурором не имеет смысла, да и не в его интересах. Тем более что ничего противозаконного он не совершил.

  - Да я на свою машину вышел в окошко посмотреть, - возразил он, - а она сзади подошла... Я чту закон, господин прокурор, и с малолетними барышнями никаких дел не имею. В плане секса.

  Девица фыркнула и нагло заявила:

  - Он врёт, папочка. Вот сволочь какая! Весь вечер мне подмигивал, а как только все стали расходиться...

  - Цыц! - оборвал дочь Ямщиков. - Шагом марш в машину, дома поговорим.

  Девица послушно вышла из курилки, а прокурор повернулся к Илье.

  - Думаю, в камере, а потом и на зоне, тебе подробно растолкуют, что совращать детей нехорошо, - прошипел прокурор. - Ну-ка, ребятки, отвезите его по известному вам адресу. Но сначала обыщите, а то кто его знает...

  Один из охранников профессиональными движениями прошёлся по карманам Ильи и вынул небольшой пакетик с белым порошком.

  - Опа! - обрадовался прокурор. - Так ты не только маньяк, ты ещё и наркоман.

  - Это не моё! - воскликнул Илья, тупо глядя на пакетик и соображая, как он мог оказаться в его кармане: "Что это подстава - козе понятно. Не случайность, не ошибка, а конкретная подстава. Но кто же пожелал убрать меня с дороги? И зачем? Эта сучка, прокурорская дочурка? Бред, зачем ей это? Но могла, могла сунуть мне дурь в карман. И этот секьюрити, когда меня обыскивал, легко мог. А кто ещё?.. Аркаша! Когда оторванную пуговицу пришивал. Блин! Да всё же понятно! Для Аркашиной карьеры в "Вивате" я - главный конкурент. А Ямщиков - его родственник... Сговорились, суки!!"

  - Я наркотой не балуюсь, - вызывающе заявил он прокурору. - Вы лучше своей дочке, Наташе, тест сделайте! Или просто в глаза посмотрите, они вам обо всём расскажут...

  - Значит, наркотики ты не потребляешь? - пропустив слова парня мимо ушей, с ехидненькой улыбкой переспросил Ямщиков.

  - Конечно, нет, - твердо ответил Илья и посмотрел на Мадлен, но, натолкнувшись на её холодный презрительный взгляд, приуныл. Да, помощи со стороны любовницы, считающей себя оскорблённой, ждать нечего. Сегодня - во всяком случае.

  - Вот и прекрасно, - кивнул прокурор. - Раз не потребляешь, значит носишь с собой для продажи. От трёх до пяти за распространение тянет, я уж постараюсь, чтобы ты по максимуму получил!

  У Ильи похолодело внутри. Он тупо смотрел на прокурора (на Мадлен глядеть опасался, - оскорбленная женщина - хуже кобры), и мысли его метались как сумасшедшие:

  "Чёрт! Вот же попал! Попробуй теперь докажи, что я не я и наркота не моя. Что я не верблюд, не маленькая лошадка... Что же делать? Что, чёрт возьми, делать?! Бежать надо, вот что! Но как? От этих тонтон-макутов разве сбежишь? Только чудо мне может помочь!.."

  И чудо свершилось.

  Из практически опустевшего банкетного зала донеслись какие-то крики, шум отодвигаемых стульев, и тут же прозвучали хлопки выстрелов. Оба секьюрити отработанным движением одновременно сунули руки под мышки и шагнули к Ямщикову, чтобы вовремя закрыть босса своими могучими телами. Понимание, что это всего-навсего бабахнули петарды, пришло спустя несколько секунд, но Илья успел ими воспользоваться.

  Он резко рванулся к окну, вскочил на подоконник и, не раздумывая, сиганул вниз. Приземлившись на клумбу с цветами, он перекувыркнулся через голову и, не оглядываясь, бросился к медленно выезжающей с площадки корпоративной "Газели", краем глаза заметив Аркадия Хрулёва, который стоял у ворот ограды "Праздничного зала" и хлопал глазами.

  - Сука! - крикнул ему Илья. - Встретимся мы ещё с тобой, пожалеешь, что на свет родился, урод!

  Он махнул рукой и дверца "Газели" поехала по направляющим, открывая Илье путь к спасению.

  - Гони, что есть мочи! - скомандовал Илья водителю Мише, не обращая никакого внимания на тех, кто сидел в салоне автомобили.

  Подъехав к дому, он наскоро попрощался с Мишей, прошёл через арку во двор к подъезду и вызвал лифт. И только ожидая, когда спустится кабина, стал понемногу обретать способность мыслить логически:

  "Домой нельзя! Мой адрес известен многим, узнать его - пара пустяков. Ладно, возьму всю наличку, что дома хранится, цепочку, перстень, короче всё, что имею ценного - карточки-то наверняка завтра с утра заблокируют... И в бега! Чёрт возьми! Машинку мою любимую уже вряд ли от "Праздничного зала" забрать удастся... А куда бежать? В родной рыбачий посёлок? Но и там ведь найдут... Ладно, потом решу, сейчас главное - подальше отсюда..."

  Кабина долго не опускалась. Илья решил, что на восьмом этаже снова придерживают - там соседи делали ремонт, мусор вывозили по ночам. Уроды! Вечно на площадке первого этажа и в кабине лифта на полу цементная пыль и камешки. Наступаешь - хрустит так противно. И каждый день приходится туфли мыть... Наконец кабина спустилась, Илья приготовился ругаться. Дверцы разъехались...

  Всё, дальше - пустота, лишь обрывки какие-то. Обрывки сна? Или эпизоды реальных событий? Каких? Кадры мелькают, словно киноплёнку прокручивают с невероятной скоростью - ни за один не зацепиться. И эти проклятые вспышки света! Или наоборот - провалы в темноту...

  "Так, я вспомнил почти всё, что вчера произошло, - сказал сам себе Илья. Быстро же эти ребята из прокуратуры сработали, наверное, из лифта мне в лицо из газовика шмальнули. Только почему меня не в ментовку отвезли, а кинули на стройке?.. А может, это вовсе не прокурорские - вряд ли они смогли так быстро сориентироваться. Но тогда кто? Кто?!.. Стоп, спокойствие, только спокойствие, как говаривал старина Карлсон. Надо вначале подойти к окну и осмотреться, где я".

  Он решительно пересек зал и выглянул в окошко. Но то, что он увидел за окном, окончательно поставило его в тупик.

  Нет, ничего необычного в представившемся ему пейзаже на первый взгляд не было: самый обыкновенный смешанный лес с редкими проплешинами полян, овраги, извилистая речушка, пегие холмы на горизонте и зависшее над ним солнце. Необычность заключалась в том, что поблизости - в какую сторону ни глянь - не наблюдалось ни единого строения. И ни одного распаханного или засеянного поля. Словно это здание возвели посреди местности, до которой ещё не дотянулась мускулистая рука цивилизации.

  "Где же я нахожусь и как теперь отсюда выбраться? - недоумевал Илья. Но, как всегда в таких случаях, пришла спасительная мысль: "Я сплю. Надо уколоть себя. Не почувствую боли - значит, это всего лишь сон. Дурацкий сон, и надо поскорее проснуться... Вот только чем уколоться?.."