Часть первая

  В плену иллюзий

  1.

  Его так настойчиво тормошили и хлестали по щекам, что впору было мёртвому открыть глаза и пробудиться от вечного сна. Собственно, мёртвый проснулся бы с радостью, но тот, кого будили, был жив, а потому просыпаться ему совершенно не хотелось. Открывать глаза - тем более.

  Но не отстанут же!..

  Он кое-как разлепил тяжёлые, словно накаченные ботоксом веки. Рядом никого не было - тот, кто будил, куда-то делся. Словно испарился.

  "Шустрый, сука, - подумал проснувшийся, закрывая глаза. - А чёрт с ним, подольше бы не приходил".

  Сон не вернулся, но лежать - просто лежать и ни о чём не думать - было приятно. Почему-то жёстко, особенно голове, но всё равно приятно.

  "Сейчас, - думал он, - сейчас полежу немного и усну. И гори оно всё..."

  Приятная истома вновь заняла своё законное место в полуспящем организме; мысли, которых и так-то в тяжелющей отлеженной голове было раз, два и обчёлся, заплелись в рыхлую косичку и стали таять.

  И вдруг новая хлёсткая пощечина.

  "Ну, блин!.."

  - Просыпайся, кому говорю! Сукин сын, ты меня слышишь?! - Голос злой, грубый, но почему-то кажется знакомым.

  - Да пошёл ты! - раздраженно огрызнулся человек, которого снова нагло выдернули из подступающего сна. Сказал или только подумал? Открыл глаза, руки машинально дёрнулись потереть их, но было лень.

  Как и в первый раз - никого.

  "Вот сволочь! Теперь хрен уснёшь..."

  Человек приподнялся на локтях и сел, покрутил головой с хрустом в шейных позвонках, помассировал ладонью затылок, по которому вдруг забегали и запрыгали тысячи чесоточных мурашек. Впрочем, они быстро устали и угомонились. Захотелось опять лечь, но он пересилил себя.

   "А что так хреново-то? Нажрался вчера, что ли?"

  - Эй, ты где? - спросил он у пустоты.

  Получилось хрипло и едва слышно.

  Он огляделся. Что за странное место?..

  Ангар, не ангар... Совершенно пустое помещение, довольно грязное: пыльный бетонный пол усеян битым кирпичом и кусками застывшего раствора, посредине - куча мусора: тот же битый кирпич и серые бесформенные комки раствора, ржавые иглы арматурной проволоки угрожающе торчат в разные стороны, перевёрнутый вверх дном окорёнок, совковая лопата со сломанным черенком. Стройка?.. Не подвал, точно. Потолок высокий, во всех четырёх стенах - узкие окна без рам, похожие на бойницы, через них в помещение проникает слабый туманный свет... Вечер? Раннее утро?..

  "А где этот?.. Куда он мог деться? - удивился проснувшийся. - Тут и прятаться-то негде... Шалун, мать его!"

  Откашлялся и громко крикнул:

  - Эй, ты где? Что тебе надо?!

  "Ада, ада, ада" - откликнулось эхо.

  Кряхтя, человек поднялся с пола, окинул помещение более пристальным взглядом. У дальней стены в полу виднелось тёмное прямоугольное отверстие без ограждения.

  "Туда, наверное, утёк. Или за мусором прячется, одно из двух... - он шагнул по направлению к куче. - Нет, никого. Значит, вниз. Но не мог он так быстро туда юркнуть, я бы заметил... А может меня и не будил никто, может просто приснилось?.."

  Он оглянулся на то место, где только что спал - большой кусок гофрокартона с синими надписями на английском и обломок бетонной плиты вместо подушки. Теперь понятно, почему так было жёстко голове... Снова помассировал затылок и посмотрел на потолок - дыры нет, значит, это верхний этаж. Или чердак...

  "Почему я здесь? Как сюда попал? - Человек стиснул виски руками. - Что с моей башкой? Пустая как банка из-под пива... Так, надо сосредоточиться, напрячь извилины и вспомнить... во-первых, кто я. Я - это я, и зовут меня... Илья! Точно, Илья!!"

  За именем в тумане памяти всплыла фамилия.

  "Моя или не моя?.. - Илья стукнул себя по лбу, пытаясь заставить работать непослушные извилины - Ах, да, все всегда подшучивали. Конечно, это моя фамилия!"

  Илья стал вспоминать дальше, и вскоре был вознаграждён: профессия, место работы, город и дом, в котором живёт один (пока не женат и не планирует в ближайшие лет пять, а то и десять) - всё вернулось. Ему стало немного легче: слава богу, не амнезия. Во всяком случае, не полная...

  "А может, меня отоварили чем-то тяжёлым, обобрали и кинули здесь, на стройке? Тогда зачем тащили на верхний этаж, проще бросить внизу... Да, бросить проще, но тело найти на верхнем этаже сложнее... Стоп, какое тело, а постель из картона? Зачем трупу постель? Ерунда какая-то..."

  Он стал торопливо обшаривать карманы и выкладывать все, что в них находил. Носовой платок, расчёска, бумажник, сигареты, зажигалка, телефон. Значит, не ограбили... Последними звякнули ключи.

  Вот эти - от дома, а эти - от машины. Илья с теплотой взглянул на эмблему немецкого автомобильного концерна "Ауди", изображенную на ключе зажигания - четыре сплетённые в цепь колечка, - явно радуясь тому, что является счастливым обладателем новенького (из автосалона) шикарного авто.

  И вдруг улыбка сползла с лица молодого человека, на душе моментально стало холодно и неуютно, а ощущение удовлетворения сменилось практически абсолютной опустошённостью. Илья вспомнил события минувшего вечера.

  "Черт! Ну и влип же я в историю! - ужаснулся он. - Мадлен меня убьёт, как пить дать! И, кстати, не только она желает со мной разобраться..."

  - Смотри, Илья, не подведи, - голос Мадлен звучал строго, а эффектно накрашенные глаза также строго предупреждали: "Дело очень серьёзное и очень ответственное! Если что, получишь по полной программе. И наши личные отношения в данной конкретной ситуации роли не играют".

  Директор фирмы "Виват" Мадалена Геннадиевна (все её обычно называли на французский манер - Мадлен) была старше Ильи на целых десять лет. Но когда они бывали вместе (не в офисе, там все знали об их связи, уже давно перемыли им косточки и приняли сей факт как должное), а где-то в других местах - совершали ли совместные походы по бутикам или сидели в ресторане за столиком, - в их сторону никто и никогда не бросал недоумённых или тем паче насмешливых взглядов, - разница в возрасте не была заметной. Илья, благодаря росту, широким плечам и довольно мужественным чертам лица, выглядел старше своих двадцати пяти, а хрупкая изящная Мадалена наоборот - младше своих паспортных тридцати пяти. Но не одна лишь природная миниатюрность фигуры являлась причиной её кажущейся молодости - регулярные занятия фитнесом, посещения спа-салона, солярия и косметического кабинета благотворно сказывались на конечном результате. Таким образом, Илья и Мадалена сошлись где-то на тридцати и смотрелись прекрасной парой.

  Любили ли они друг друга?

  О своих чувствах Илья мог сказать вполне определенно: "Мадлен - очень красивая женщина, можно сказать, шикарная. Быть рядом с ней чертовски приятно и, что скрывать, льстит моему самолюбию. Мужики пялятся на неё, слюнки глотают и, небось, с завистью повторяют про себя слова популярного некогда шлягера: "Ах, какая женщина, какая женщина! Мне б такую...". А у меня есть! Она - моя! Кроме того, Мадлен - любовница великолепная. Всё знает и всё умеет, опыт как-никак... И вообще, с ней легко и просто. И никаких обязательств. Наверняка бабский коллектив фирмы (особенно Олечка со Светиком) судачил на этот счёт - мол, замутил Илья со старухой ради собственной выгоды. Но это было не совсем так. Хотя... в близких отношениях с директором фирмы имелись определённые плюсы".

  Что касается чувств Мадлен к Илье, они, как и у её партнера, были весьма спокойными и ровными, лишёнными иллюзий. Два замужества научили женщину трезво смотреть на жизнь, особенно в отношении претендентов на её руку, сердце и состояние. Во всяком случае (так казалось Илье), третий раз слушать марш Мендельсона, который будет звучать специально для неё, Мадлен не собиралась. Естественно не потому, что ей не нравилась музыка. Ни разу за прошедшие три года их близости, она не заводила разговора о том, что пора бы как-то узаконить отношения. И даже не предлагала ему проживания под одной крышей. Мадлен, думал Илья, тоже вполне устраивают такие лёгкие необременительные отношения.