"Никто в банде Дортмундера ни разу не видел моего истинного лица. Никто не знал моего подлинного имени. Никто не знал правды обо мне, а если б знали, мне бы кранты!
Востроглазый Дортмундер удовлетворенно кивнул.
- Через сорок восемь часов этот неприступный банк будет наш! - с хвастливым злорадством заявил он. - Теперь нас ничто не остановит!"
Глава 25
- Если ты посветишь мне фонариком, - сказал Герман, - дело пойдет намного быстрее.
- Конечно, - ответил Келп, направляя луч, куда нужно. - Я пытался прикрыть свет своим телом.
- Только не прикрывай его от меня.
- Хорошо.
- И не дыши так мне в затылок.
- Ладно, - сказал Келп и отодвинулся на полдюйма.
Внезапно Герману вспомнился рекламный ролик, виденный по телевизору несколько лет назад. "Разумеется, вы раздражены. Да и кого это не разозлит? Но не вымещайте зло на нем. Примите..." Что принять? Как называлось это средство? Судя по тексту, какой-то наркотик, хотя, вероятно, это не так.
Такого рода размышления отвлекли Германа, и он получил приятную передышку, которая продолжалась три или четыре секунды и успокоила его не хуже, чем могло бы успокоить средство с забытым названием. Герман медленно и глубоко вздохнул, дабы обрести ещё большее спокойствие, и вновь целиком отдался решению стоявшей перед ним задачи.
Он сидел на корточках, будто воин из племени масаев, перед черным стальным ящиком, торчавшим из земли возле передка банка. В этом ящике прятались контакты электропроводки, патрубки водопровода и канализации, и сейчас Герману надо было снять с крышки навесной замок и открыть ящик. Он возился с этим слишком долго.
- Обычно я очень хорошо оцениваю собственное состояние, - сказал он. Голос его снова дрожал от едва сдерживаемой ярости. - И я понимаю, чего достиг. И... - тут его голос сделался визгливым, и Герман торопливо закончил: - И толку от этого никакого!
- У тебя все получится, - сказал Келп и похлопал Германа по плечу.
Почувствовав прикосновение, Герман шарахнулся прочь, будто лошадь.
- Я эту штуку вскрою, - мрачно пообещал он и уселся на землю перед ящиком. Скрестив ноги, будто портняжка, Герман склонился над ним и почти коснулся носом замка.
- Мне немного трудно светить, куда надо, - сказал Келп.
- Замолчи, - велел Герман.
Келп опустился на колени рядом с ним и направил луч фонаря главным образом на правый глаз Германа, сердито смотревший на замок.
Вся сложность заключалась в том, что им не хотелось ломать его.
Утром они скажут владельцу или управляющему трейлерного парка, что нашли ящик открытым и сами подключили все коммуникации. Увидев, что замок в исправности, владелец, возможно, не станет поднимать шум. Но если он обнаружит, что замок сломан, то, чего доброго, не поверит объяснениям и, быть может, начнет возмущаться.
Вот в чем состояла сложность, вот почему замок надо было открывать, а не взламывать. Затруднение более серьезное - неспособность Германа открыть замок - было, понятное дело, связано с этим проклятущим сейфом. Он уже разложил на крышке ящика с полдюжины инструментов из своего саквояжа, а сейчас ковырялся в замочной скважине ещё каким-то маленьким инструментиком, другой конец которого представлял непосредственную опасность для правого глаза Германа; он не мог полностью сосредоточиться на работе. Герман совал инструментик в скважину навесного замка, и вдруг его глаза подергивались поволокой, потому что мыслями он возвращался к стоявшему в банке сейфу. У Германа не было ни пилы, ни дрели, способных прогрызть этот металл (не годилось даже алмазное сверло). Он оторвал панель с цифровым замком и механизм, но это ничего не дало. Попытался сорвать дверцу и согнул свой любимый ломик средней длины. Взрыв, достаточно мощный, чтобы открыть сейф, уничтожит и все его содержимое, а заодно, возможно, раскурочит и весь трейлер, будто кожуру авокадо.
Оставалось только прорезать круглое отверстие. Для этого надо было прикрепить к боку сейфа присоску с торчащим из её середины стержнем, на котором болтался рычаг в форме буквы "Г". В точке изгиба была рукоятка, а на цапфе - зажим для режущих кристаллов. Резец вставлялся в зажим так, чтобы он касался сейфа, а потом надо было вращать рукоятку, описывая широкие окружности - снова и снова, снова и снова, снова и снова. Как только резец изнашивался, его заменяли новым. Это был самый медленный и примитивный способ взлома сейфов, но только он мог кое-как подействовать на этот сучий, проклятый, ублюдочный...
Висячий замок... Мысли Германа опять переключались на него, и вот он снова здесь, сидит на земле и бестолково тычет маленькой железкой в замочную скважину.
- Проклятье, - пробормотал Герман, стиснул зубы и сжал замок до боли в пальцах.
Все дело в том, что иногда приходится возвращаться к азам. Герман владел самыми изощренными способами проникновения в сейфы и несгораемые шкафы и за время работы прибегал ко всем этим способам. К примеру, ЭС электронный слухач. Прикрепи его к двери, надень наушники и слушай щелчки, набирая комбинацию. Или прилепи к двум точкам на краю дверцы маленькие комочки пластиковой взрывчатки - там, где расположены внутренние петли, - а потом выйди в соседнюю комнату и взорви их при помощи радиосигнала, после чего возвращайся, и ты увидишь, что дверца валяется на полу, а внутри сейфа нет ни одного мятого листка бумаги. Или...
Висячий замок... Герман снова стиснул замок и сказал:
- Рррррр!
- Кто-то едет.
- Это я рычу.
- Нет. Фары. - Келп выключил фонарик.
Герман оглянулся и увидел фары сворачивавшей с шоссе машины.
- Марч не может вернуться так быстро, - сказал он.
- Ну... - с сомнением проговорил Келп. - Уже почти четыре.
Герман уставился на него.
- Четыре часа? Я занимаюсь этим... Я тут уже... Давай, свети!
- Мы пока не знаем наверняка, что это они.
Фары медленно приближались, продвигаясь между погруженными во мрак трейлерами.
- Да не нужен мне этот чертов свет! - сказал Герман. Когда фары приблизились настолько, что можно было различить за ними очертания машины, когда она остановилась, и Марч выбрался наружу, Герман вскрыл замок на ощупь. Келп опять включил фонарик, но Герман уже убирал свои инструменты.
