открытую

железнодорожную платформу, крытый товарный

вагон, вагон-мастерскую, санитарный вагон и

пассажирский вагон 3-го класса, для перевозки

работников, участвующих в устранении

последствий аварий. Рекомендовалось приписать к

каждому поезду по две артели мастеровых - от

службы тяги и службы пути, а также содержать

небольшой постоянный штат - опытного мастера

подъёмки и несколько монтёров, круглосуточно

дежурящих в поезде, а в случае необходимости

способных выполнять обязанности десятников…

- Дежурный, как я полагаю, здесь сидит? -

Карасёв указал на один из вагонов, в занавешенных

окнах которого виднелся слабый свет.

- Так точно, - доложил жандармский унтер. - В

мастерской. Запрудный тоже там квартирует. И

посторонних туда водит.

- А почему не в пассажирском вагоне или

санитарном? - поинтересовался Малинин. - Там

просторнее будет.

306

- В пассажирском вагоне хранятся

значительные материальные ценности, - пояснил

Сухоцкий. - Полушубки, тёплые шапки, валенки

выдающиеся мастеровым во время выездов на

аварии. И запас провизии. А в санитарном:

перевязочные средства, различные лекарства и

спирт. Сами понимаете, соблазн велик. Поэтому в

соответствии с инструкцией эти вагоны опечатаны,

а ключи хранятся у начальника участка службы

тяги, которому подчиняется поезд.

- Опечатаны, - усмехнулся Лавровский. - А

кто печь в опечатанном вагоне топит? Не иначе, как

домовой.

Над печною трубою зелёного пассажирского

вагона, действительно, вился дымок.

- Сегодня же доложу его сиятельству о том

какие здесь порядки, - проворчал Карасёв и

принялся деловито распоряжаться:

- Вы, господа понятые, тихо стойте в сторонке

и ждите, когда вас позовут. А то, не дай бог, угодите

под пулю - отвечай потом за вас.

- Под какую пулю? - дрогнувшим голосом

спросил Михельсон.

- Под шальную, мил человек, под шальную…

Ты, Фомин, вместе с городовыми присматривай за

пассажирским и санитарном вагонами. Выскочит

кто из них - стреляйте по ногам. Нечего

геройствовать! А мы, втроём, в мастерскую. Только

ты, Сергей Сергеевич, позади нас держись -

Курилов тебя в лицо знает.

307

- А под каким предлогом попросим впустить

нас в мастерскую? - спросил Лавровский. -

Правдоподобнее всего будет, если Фомин сделает

вид, что задержал мазурика и так как надо составить

протокол…

- Неплохо придумано, - кивнул Карасёв и

понизил голос до шёпота. - Только не хочется мне

Фомина вперёд посылать. Ведь, шестеро детишек у

него, мал мала меньше…

- Тогда уж и не знаю, что придумать.

- А помнишь, Лёша, как тогда на Грачёвке? -

сказал Малинин.

В прошлом году Лавровский с Малинином

отправившиеся на Грачёвку искать притон некой

Полковницы, куда вели следы «червонных валетов»,

прикинулись подгулявшими купчиком и его

приказчиком.

- Конечно помню, - улыбнулся Алексей. -

Только тогда нам холодного пива испить захотелось,

а сейчас… сейчас… Придумал! Стакана у нас нет!

- Молодец! - похвалил Карасёв. - Запевай что

ли.

Малинин откашлялся и затянул:

Соколовский хор у «Яра»

был когда-то знаменит.

Соколовская гитара

До сих пор в сердцах звенит!

Лавровский,

неимоверно

фальшивя,

подхватил:

Всюду деньги, деньги, деньги.

308

Всюду деньги господа,

А без денег жизнь плохая.

Не годится ни куда!

- Деньги эт хорошо, - пробасил Карасёв. - А

вот выпить у нас чего осталось?

- А то! - пьяно засмеялся Лавровский. - Я в

ресторации бутылочку смирновской прихватил. И

пару огурчиков.

- Молодец, племяш! Наливай!

- А я, дядя Аристарх, стакашек-то взять с

собой не догадался.

- Экая ты, Лёшка, бестолочь! Что же, по-

твоему, 2-й гильдии купец, первейший можайский

лесопромышленник, словно пьянь какая

подзаборная, из горла тянуть станет?

- Не, само собой, не станет - невместно… А

стакашек, дядя Аристарх, мы в сей момент

сообразим.

- Да где ты его возьмёшь среди ночи?

- А у железнодорожников! Все они пьяницы

известные. Ну нальём и им самую малость… Вон

огонёк в вагоне светится.

Пошатываясь, Алексей поднялся в вагонные

сени - на открытую площадку с навесом

огороженную фигурными перилами - и забарабанил

в дверь мастерской:

- Откройте, мужики!

- Пошёл вон, скотина, - послышался из вагона

голос, судя по характерным интонациям,

309

принадлежащий

человеку

привыкшему

распоряжаться.

- Шишкин. - прошептал Карасёв. - Ей богу,

его голос.

- Откройте, мужики! - Лавровский рванул

дверь, что есть силы. Но задвижка выдержала. - Нам

стакан нужен али кружка какая.

- А по морде хошь?- лениво поинтересовался

тот же голос. - Проваливай, пока я добрый.

Подожди, подумал Лавровский, сейчас ты у

меня злым станешь.

- Нашил на тужурку пуговицы в два ряда и

вообразил, что бога за бороду ухватил? Да видал я

тебя вместе с твоими пуговицами…, - Алексей

разразился отборной и замысловатой матерной

бранью. По своему бурлацкому прошлому он знал -

ни один хоть немного уважающий себя человек

после таких слов обидчика без мордобития не

отпустит. И не ошибся.

- Ну, пеняй на себя, раз напросился, - в голосе

невидимого собеседника больше не было лениво-

благодушных ноток. - Измордую, сволочь

сиволапая!

- Сидите, Мартын Егорович, - остановил его

приятный тенор. - Я сам разберусь.

- Только поосторожнее, Сева. Похоже их двое,

а то и трое.

- Ничего управлюсь. Ваня Комаров мне

несколько уроков английского бокса преподал и кое-

каким хитрым пластунским приёмам обучил.

310

Дверь распахнулась. На пороге стоял щуплый

молодой блондин в чёрной тужурке с синими

кантами на обшлагах и воротнике. В глубине вагона

за столом сидел высокий плотный мужчина - лысый,

со шрамом через весь лоб.

- Так, говоришь, стакашек тебе надобен? -

усмехнулся Сева, окидывая Лавровского

оценивающим взглядом. - Тогда полу…

Плохо Комаров учил Севу. Не объяснил

самого главного: сначала бей, а языком помолоть

потом успеешь. Лавровский правой перехватил руку

железнодорожника, картинно отведённую для удара,

а левой, что есть силы, врезал ему в челюсть.

Отшвырнув сразу обмякшего Севу в сторону,

Алексей рванулся вперёд. В вагон тут же ворвались

Карасёв и Малинин с револьверами наизготовку.

Человек со шрамом молниеносно выхватил из-под

шапки лежащей на столе «Смит-Вессон». Но

воспользоваться им не успел. Карасёв выстрелил

первым. Потом ещё раз.

Старый полицейский никогда не

промахивался.

- Готов, - сказал побледневший Лавровский,

осмотрев труп. - Одна пуля в плечо, а вторая прямо

в сердце. А ведь могли мы его живьём взять.

По виду Малинина чувствовалось - он

разделяет мнение друга.

- Нельзя с этими извергами и иудами по-

другому, ребята. А то расплодятся, как тараканы -

хорошим людям от них житья не станет, - вздохнул

311

Карасёв и перекрестился. - Прости господи меня

грешного… А второй-то хоть дышит? Ты, Лёшка,

его кастетом, что ли саданул?

- Не, кулаком… Да ничего с ним не

случилось! Уже глазами хлопает.

Очнувшийся Сева увидел убитого Шишкина