– Возьмите. Напоминание о горячих деньках, – сказал академик.

– Да, поставлю на полку, – улыбнулся Сомов. Он не стал объяснять, что «раковину» он не подобрал на дне океана, а забрал ее из города приоров. Он почему-то не хотел никому отдавать эту «раковину» А может, она не отпускала его.

Сомов погладил пальцами выступы на ней. Обычная раковина, говорят? Может быть… Но вряд ли…

По нему будто били молотком в тысячу тонн, – сказал командир спасательной группы, состоявшей из двух ремонтных транспортеров Звездных оборонительных сил Аризоны, с жалостью рассматривая на экране эсминец «Канаверал».

– Он что, дрался с московитянской эскадрой? – спросил инженер-офицер, одновременно являвшийся первым помощником командира.

– Или с «индейцами», – поддакнул командир.

Почему так аризонцы прозвали высокоразвитые технологические цивилизации, которых просто не могло не быть в Галактике, но которые пока не выявили, неизвестно, но термин этот был весьма расхож. Среди космических волков и юных волчат ходило множество легенд о встречах с ними, о невероятных чудесах техники, о планетах-механизмах и жителях черных дыр. Да чего только не болтали.

– Ладно, – махнул рукой командир, просмотрев данные, поступившие с бортового компьютера «Канаверала». – Работаем. «Канаверал», вы готовы к слиянию?

– Готовы, – пришло подтверждение. – Слияние, – приказал командир.

– Исполнено, – доложил бортовой комп. – Слияние – сто процентов. Инфосистемы в норме. Управляемость – единица.

– Годится, – кивнул командир. «Слияние» означало, что компы всех трех кораблей слились воедино и теперь представляли одну систему. Только так возможно произвести операцию транспортировки. – Начинаем сближение.

– Исполняется, – произнес комп.

«Канаверал» был действительно сильно потрепан неизвестной силой. Четверть экипажа погибла сразу. Одна силовая установка была потеряна. Другая разрушена. Но системы обеспечения работали нормально, и эсминец мог спокойно проболтаться в космосе полгода и даже передвигаться от планеты к планете в пределах одной солнечной системы – но не больше. Динозавр, Пенелопа и Черный шаман уютно устроились на корабле, предпочитая не спускаться на Ботсвану. Все, что там можно было, они уже сделали. И где только можно – провалились. Тем более хаос там продолжал нарастать. Прибыл московитянский крейсер с тактическим подразделением для охраны посольства и граждан Московии. Правительство слетело. Власть взяла группа офицеров, по направленности ближе к блоку «Храма Ожидания». Насилие продолжалось. Но не было больше рыбок, которых агентам спецслужб Пенелопе Вейн и Динозавру стоило ловить в этой мутной воде.

Ремонтные транспортеры, похожие на огромных жуков-скарабеев, начали брать в клещи эсминец. Три точки на объемной схеме, висящей перед лицом командира спасательной группы, постепенно сближались. В наушнике звучал отчет компьютера. Все шло нормально. Иначе и быть не могло – совершенная техника не давала сбоев, но все равно в такие минуты командир привычно волновался. И восхищался проводимыми операциями – их точности, изящности, безукоризненности.

– Контакт – пять секунд, – докладывал компьютер. – Три. Две. Исполнено.

Магнитные заклепки впились в эсминец, и три корабля слились в единое целое, как недавно слились информполя их компьютеров.

– Задействованы силовые установки три, семь, восемь, – уведомил компьютер. – Активизация – десять процентов. Начинаю отсчет перехода в надпространство.

Слова компьютера являлись дополнением к цифрам, возникающим над пультом. Опытный глаз командира читал огоньки, цифры и диаграммы так же легко, как люди читают обычный текст в книгах.

– Сто девяносто пять. Сто девяносто четыре… Все было в порядке. Силовые установки транспортеров выходили на необходимую мощность.

– Задействован канал перехода, – произнес компьютер. – Одиннадцать. Десять…

Слившиеся воедино корабли покрылись голубоватым маревом, будто обзавелись собственной атмосферой. Потом их контуры стали нечеткими. А потом будто рассыпались на миллион разноцветных частичек. Переход в надпространство свершился.

Через восемь галактических суток транспортеры ввели эсминец «Канаверал» в док главной ремонтной базы Звездных оборонительных сил Аризоны «Приют пилигрима».

А потом все отправились туда, куда заслужили. Черного шамана подхватили под руки головастики-психотроншики и под присмотром взвода рейнджеров потащили на планету Ниагара, где располагались их основные исследовательские учреждения. Пенелопу и Динозавра усадили на скоростной малый рейдер «Альбатрос». Через одиннадцать дней он завис над посадочным блоком станции «Потомак». А затем для опростоволосившихся агентов спецслужб начались круги ада. Только у каждого были свои круги. И свои черти на них Пенелопу и Динозавра пытали разные комиссии Но методы у них были одинаковые.

Допросы, допросы, допросы. Изо дня в день. С соответствующими техническими средствами, направленными на то, чтобы выжать из мозгов последнюю крупицу информации. Динозавр сроднился с гипноснимателем как со своим любимым волномассажером Отчетам, подготовленным им во множество инстанций, он вообще потерял счет. А потом была передышка на двое суток и началась основная экзекуция – заседание специальной комиссии правительственного наблюдательного комитета.

Ее члены снова выворачивали Динозавра наизнанку, опять задавали вопросы. Притом если служба внутренних расследований и оперативники разведки задавали вопросы умные и сразу въезжали в суть, то члены комиссии вопросы задавали преимущественно идиотские, вопиюще некомпетентные. Речи их были сильно разбавлены слезами и соплями, более подходящими положительным героям СТ-тянучек, во взоре их читалось благородное негодование. Интересно, как бы смотрели они на него, Динозавра, если бы тот вернулся победителем? Ясное дело, в тех же лучших традициях СТ-сериалов – как на простого аризонского парня, беззаветно и честно заботящегося о народе Аризоны и галактике в целом. Динозавра все это злило. Особенно когда пошли разговоры о нарушении законов, пренебрежении священными идеями гуманизма и прав личности. Один из особо ретивых членов комиссии, надутый полковник из армейского разведуправления, начал похрюкивать что-то о трибунале, но встретил лишь гробовое молчание. Полковник и сам понял, что хватил лишку, и, к удовлетворению Динозавра, заткнулся дня на два.

Заседала комиссия две недели. Неторопливо, с толком, с расстановкой. У Динозавра создалось ощущение, что этим людям просто нечем заняться и они нашли себе хобби – нечто вроде суперсенсорных «садомахов». Наконец было зачитано решение.

– Крайне низкий профессионализм, – долдонил заместитель начальника ЦРУ Кэрриген. – Пренебрежение инструкциями и уставами… Нарушение пункта 678-В Директивы 15… Отсутствие планирования… Низкое взаимодействие…

И дальше все в том же духе. Естественно, о таких вещах, как содействие в уничтожении гражданского населения, соучастие в нападении на межгалактический медицинский персонал, нарушение конвенции о нераспространении новых типов вооружения, сказано ничего не было. Бумага и компьютерные банки стерпят многое, но не такое же!

Кэрриген принялся вновь расписывать профессиональные недостатки майора Форста. «Выкинут взашей. Без пенсии и пособия. За дискредитацию», – с тоской подумал Динозавр.

– Вместе с тем комиссия не может не признать, что обстановка на Ботсване сложилась крайне тяжелая. Офицер Форст сумел принять ряд верных решений, которые в условиях эскалации напряженности благотворно сказались на ситуации на планете и помогли защитить жизненные интересы Аризоны…

«Может, все-таки с пенсией», – с надеждой подумал Динозавр.

… В этой части признать действия майора Форста соответствующими сложившейся ситуации… Кроме того, комиссия не может не принять во внимание прекрасный послужной список майора Форста… Награды, – занялся длинным перечислением достоинств Динозавра замдиректора ЦРУ. – Что во время проведения операции им были предприняты меры по защите мирного населения Аризоны…