Под одобрительный ропот испанской солдатни с Сагипы сорвали одежду. Присутствовавшие при сем индейцы стыдливо опустили глаза, ибо нет большего позора для повелителя, чем явиться обнаженным перед своими подданными. И вот уже руки его закинуты назад и крепко связаны. Еще мгновение, и могучее тело индейца провисло на искалеченных руках. Медленно опускается и вновь подымается веревка, а вместе с нею и Сагипа. Великий сипа молчал.
Ничего не добившись, испанцы вновь посадили его в тюрьму. А в феврале 1539 г. Богота была дотла опустошена страшным пожаром, подозрения пали на Сагипу. Его вновь пытали, и павший духом правитель пообещал своим мучителям показать место, где был спрятан клад Тискесусы. А кто знает, может быть он хотел в последний раз посмеяться над завоевателями? Высоко в горах, в местечке, где были горячие источники, Сагипа указал место. Много ям вырыли испанцы, но ничего в них не нашли. Взбешенные, они схватили Сагипу и исполосовали ему ноги, а затем поднесли к ним огонь. Молчание, гордое молчание было им ответом.
Впоследствии нашлись свидетели, которые уверяли, что пытал Сагипу Эрнан Кесада. Потерявшего сознание, окровавленного Сагипу снова привезли в тюрьму, где 8 апреля 1539 г. он умер. Если верить утверждениям старшего Кесады, он отсутствовал в это время и слишком поздно узнал о случившемся. Возможно, это было и так. Конечно, многие подробности событий тех дней навсегда останутся неизвестными, но ясно одно: Кесада, с честью выходивший и из более трудных положений, не использовал до конца свою власть и авторитет, чтобы спасти жизнь индейского правителя. Дабы соблюсти форму закона, столь дорогого сердцу каждого испанца, Эрнан Кесада как старший судья пообещал ознакомить Совет Индий с делом погибшего касика Сагипы.
Теперь уже ничто не задерживало Кесаду в стране муисков. Давая последние наставления, он не предполагал, что капризная судьба готовит ему коварный удар. Вернее, сразу два удара.
История седьмая
ВЕЛИКОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ
Так случилось, что капитан Себастьян Белалъкасар, заместитель маркиза
Писарро, который открыл провинцию Кито, следуя берегом Южного Моря, и
Николас Федерман - заместитель губернатора в провинции Венесуэла, что
принадлежит Вельзерам, соединились в этом селении Санта-Фе с людьми из
Санта-Марты; каждый из них пришел в эту хорошую землю своей дорогой.
Из сообщения в Совет Индий. 1539 г.
Истинным провидцем был генерал-капитан Кесада, когда на берегах Магдалены призывал поторопиться своих отчаявшихся солдат. Сам того не ведая, он угадал правду: одновременно с ним путь в страну муисков прокладывали еще два конкистадора.
В дождливый мартовский день 1539 г. от капитана Ласаро Фонте, который жил тогда на южных землях муисков, пришло неожиданное сообщение. Как обычно, оно было записано на только что выделанной оленьей шкуре: "Сеньор генерал! - писал Фонте.- Вчера около селения Паска появилась группа неизвестных христиан, их ведет некий Николас Федерман, немец".
Чтобы понять, что искали немцы в Новом Свете, нам придется пересечь Атлантический океан и вернуться в Европу.
В Испании XVI в. многие торговые и административные дела вершили иностранцы - немцы и фламандцы, генуэзцы и флорентийцы. Богатейшие немецкие торговые дома - Вельзеры и Фуггеры в Аугсбурге и Эйхингеры в Констанце давно были кредиторами испанской короны. Когда же испанский король Карл I стал в 1519 г. императором огромной Священной Римской империи, в которой объединились Испания, Нидерланды, Германия и часть Италии, влияние иноземных, и прежде всего немецких, купцов и банкиров в жизни страны еще более возросло. Даже и по нашим масштабам размах деятельности немецких торговых домов был огромным. Только оборотный капитал Фуггеров, выраженный в золоте, по подсчетам современников, равнялся пятнадцати тоннам.
У Вельзеров были свои торговые отделения в Нюрнберге, Франкфурте, Лейпциге и Кельне, в Лионе и Женеве, в Риме, Милане и Неаполе, в Антверпене, Вене, Лиссабоне, в Барселоне, Сарагосе и, конечно, в Севилье. Компания имела собственного представителя при королевском дворе. Судя по сохранившимся бухгалтерским книгам, Вельзеры поддерживали тесные коммерческие связи с тридцатью семью городами Европы. Интерес самих Вельзеров к торговле восточными пряностями уходит в далекую древность. Уже в 1368 г. торговля эта была весьма оживленной. И естественно, что открытия Колумба не могли оставить равнодушными Вельзеров. В 1493 г. они вели переговоры с португальским двором о том, чтобы под началом немецких капитанов послать самостоятельную экспедицию на поиски пути в Катай (Китай).
Чем глубже внедрялись испанцы в Западные Индии, тем сильнее разгорались аппетиты Вельзеров.
В 1526 г. в Санто-Доминго была учреждена первая немецкая торговая фактория. А спустя два года севильские торговые агенты Вельзеров Энрике и Херонимо Вейлеры подписали с испанской короной договор на завоевание и заселение Венесуэлы. Так в покорение Нового Света включились и немецкие конкистадоры, вот почему новая глава в истории Венесуэлы была отмечена эпохой правления немцев.
По условиям договора Вельзеры и Эйхингеры обязались:
1)- завоевать всю Венесуэлу от мыса Ла-Велы до мыса Маркапаны и заселить ее немецкими колонистами, насколько возможно, без ограничений;
2) основать на завоеванных землях колонии и построить крепости для их охраны;
3) снарядить четыре корабля, вооружить 300 солдат и нанять 50 опытных немецких рудокопов для разработки залежей золота, серебра и других металлов.
По разным известиям, императору Карлу V было уплачено за совершение этой сделки от пяти до двенадцати тонн золота. В результате переговоров Вельзеры и Эйхингеры получили неограниченные полномочия. Испанская корона даровала им вечное право верховного суда над жителями покоренных земель, а также право обращать индейцев в рабство. Губернаторов же и королевских наместников в Венесуэлу Вельзеры и Эйхингеры назначали из членов своих семей с ежегодным окладом в 300 тысяч мараведи16, при этом все титулы передавались по наследству. Немецкие торговые дома могли также беспрепятственно ввозить в Индии и вывозить оттуда разные товары без всяких пошлин (соль, например), владели собственным флотом, занимались работорговлей. Испанский королевский двор без особого воодушевления следил за деятельностью всемогущих немцев в Новом Свете, не без основания опасаясь, что земли, предназначенные Испании самим провидением, могут оказаться под немецкой пятой.
Испанский хронист Бартоломе де Лас-Касас в своей "Краткой истории разрушения Западных Индий" отметил это событие примечательным заголовком: "Как исключительно богатая провинция Венесуэла была разграблена и опустошена немцами".
В 1529 г. на ее берегах высадился первый представитель дома Эйхингеров Амбросио Эйхингер или, как называли его испанцы, Альфингер. Сначала он безуспешно пытался наладить ловлю жемчуга на побережье, затем несколько раз обошел озеро Маракайбо, разграбив на своем пути все индейские селения. Добыча, однако, оказалась невелика. Тогда Альфингер пересек северные отроги Восточных Кордильер, вторгся во владения индейцев тайрона и бонда и вышел к низовьям реки Магдалены. Но и в этих местах он добыл так мало золота, что оно никак не могло удовлетворить аппетиты немецких компаний, которые рассчитывали найти здесь по крайней мере свою Мексику. Они посылают нового добровольца попытать счастья в далекой Америке. Им оказался молодой Николас Федерман из Ульма.
В XVI в. Ульм был вторым после Аугсбурга городом в Средней Германии. С конца XVI в. город получил право чеканить свою монету, "ульмское золото" было одним из самых надежных в европейской торговле. Платки и шали из Ульма пользовались заслуженной славой в соседних странах, и ни один испанский путешественник не пускался в дорогу, предварительно не обзаведясь "ольмскими накидками".
В одной из зажиточных ульмских семей между 1505 и 1510 гг. и родился Николас Федерман. Он был современником Кесады и Алонсо де Луго и принадлежал ко второму поколению конкистадоров. Юность свою Федерман провел в Венеции. Подобно другим отпрыскам из состоятельных бюргерских семей он постигал в ней, столице мировой торговли, азы и премудрости торгового дела, изучал географию, навигацию и итальянский язык.
