- Итак, майор?...
Федотов записал время прибытия и краткое описание места происшествия, которое знал, как оказалось, лучше меня. Затем снял с меня показания.
- После возвращения с работы и за ужином, Курагин был в плохом настроении.
- ...господин Курагин пререкался с сыном Дмитрием Михайловичем Курагиным, - записывал майор.
- После ужина, в кабинете, наедине, Курагин Михаил Семенович, из беседы со мной, узнал...
- Минутку, капитан. Наедине с кем?
- Мы с ним были вдвоем, и я рассказал Курагину, как звали организатора похищения его невестки, Ирины Константиновны Курагиной.
- И как звали?
- Кличка Ангел.
Федотов пожевал губами:
- Ангел, Ангел. Не слышал. Что было дальше?
- Дальше он разволновался, я ушел, встретил Дмитрия, который искал отца и...
- И что?
Я подумал, стоит ли рассказывать Федотову о Дмитрии, о мече? Решил, мне какое дело? Пусть сам выпутывается.
- Я рассказал Дмитрию об Ангеле, и он убежал.
- Просто так взял и убежал?
- Нет, майор, - злорадно сказал я, - не просто.
Я достал пачку сигарет, вытащил одну, зажал губами, прикурил. Майор нетерпеливо ждал. Я выдохнул дым ему в лицо.
- Нет, майор. Сначала он сорвал со стены меч, и с этим мечом убежал.
- Как с мечом?! - я увидел, зажглись глазки майора, лихорадочно оценивавшего стоимость нежданной информации. Мне стало даже жаль его: он как-то упустил из виду опасность того, чего спешно замышлял.
- ... сорвал меч со стены...
Федотов ещё не понял, что со смертью отца, Дмитрий, если верить слухам, автоматически становится его главным наследником. Хотя?.. Ладно, посмотрим.
Пока что Федотов торопился записать мои последине влова.
- Подожди, капитан, через сколько времени ты добежал сюда?
- Минут через десять-пятнадцать.
- Десять минут... времени вполне достатчно, - бормотал он про себя.
- Достаточно для чего? - осведомился я, продолжая густо выпускать дым в его сторону.
- Для чего? - повторил он рассеянно мой вопрос и тут же спросил сам. Значит, когда вы прибыли сюда, орудия преступления здесь не было?
- Совершенно точно, майор, - подтвердил я. - Ничего похожего.
- Господин Курагин приехал сюда на машине?
- Да. Вот на этом серебристом "Ягуаре", который принадлежит Ивану Курагину.
- Все ясно. Пока можете быть свободны, капитан. И мне, надеюсь, не надо вас предупреждать, что вы никуда не должны уезжать. Завтра дадите подписку о невыезде.
Тон его был сух, деловит и официален. Передо мной было воплощение стража закона. Мне не было даже противно, забавно, может быть.
- Слушаюсь, майор.
Между тем подъехал микроавтобус. Из него полезли санитары с носилками и какие-то типы. Один из них подвесил на себя лампы и стал все подряд снимать на видеокамеру. Сначала снаружи, потом вошел в дом.
Я отшварнул выпитую банку пива. На меня никто не обращал внимания. Окурок погас в пальцах. Его тоже отбросил. Заглянул в открытую дверь. Двое из приехавших в микроавтобусе, опыляли все порошком для снятия отпечатков пальцев. Александр был уложен удобнее и прикрыт одеялом. Возле него присел белый халат и слушал его через стетоскоп или как там он уних называется.
Подъехала ещё одна машина. На этот раз "Ауди". Оттуда медленно выпрастались два черных директора из замов Курагина. Оглядевшись поверх кинувшейся к ним толпишки во главе с Федотовым, поймали мой взгляд, сдержано кивнули и, раздвигая всех своим рассеянным невниманием, пошли к дому. Это были, ещё не успевшие убраться директора неизвестно там чего (одним из них был Борис Игоревич, директор РАО СС).
Я ещё решил подождать здесь. Посмотрел на часы - двадцать один час двенадцать минут. Я уже почти час здесь. В кармане пиджака что-то тяжело билось. Еще одна банка пива, от которой отказался Федотов. Черт с ним! Я дернул за колечко, отлил пену. Вновь закурил. Из дома вышел Борил Игоревич, огляделся, подошел ко мне. Покосился на пиво, но ничего не сказал. Вынул пачку сигарет, прикурил от своей зажигалки.
- Это вы его обнаружили, Иван Сергеевич?
- Да, час назад.
- Я так понимаю, что смерть наступила незадолго до вашего прибытия.
- Точно. Я не успел совсем немного.
Он помолчал, провожая взглядом пролетающую ворону (щух-шух-шух...), вздохнул.
- Красиво здесь. Я даже завидовал... покойному.
Он затянулся сигаретой, выдохнул дым.
- Мы завтра устраиваем здесь... небольшое совещание. Скорее, совет директоров. Не могли бы вы подготовить подробный доклад о событиях последних суток? Насколько я могу догадываться, вы уже подписали договор о приеме на работу?
Он снизу вверх бросил на меня внимательный цепкий взгляд и отвернулся. Было ему лет пятьдесят, в черных как смоль бровях я заметил седину. Хорошая еда, отсутствие спорта и диет налили его тело плотной здоровой мощью, причем расширялся он больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. Черный, с иголочки, костюм незаметно сливался с густеющими сумерками, заставляя совершенно отдельно гореть красный широкий гаслтук на белом полотне рубашки. И сразу чувствовалось то, что при Курагине стушевывалось: человек передо мной стоял сильный, властный, привыкший неспешно манипулировать всем и всеми: деньгами, обстоятельствами, людьми...
- Понимаете, Иван Сергеевич, нам кажется, что взгляд и мнение человека нового, но за столь короткое время сумевшего... так войти в обстоятельства... здешнего положения, был бы нам всем очень полезен. Предстоит принять несколько очень важных решений.
- Ну как, сможете?
Я подтвердил.
- Вот и прекрасно, - сказал он, протягивая мне руку. - Тогда до завтра. Я думаю, мы примем вас здесь, в зале заседаний, часов в десять утра. До свидания.
И его достаточно крепкое, уверенное пожатие моей руки, косвенным образом странно подействовало на меня: так действовало на нас, пацанов, беглое замечание тренера - мимолетное, малозначимое для него самого, - но от которого надолго портилось настроение: провинился.
Я отбросил уже вторую банку пива, опустошенную только что.
И ухмыльнулся.
Меня только что второй раз за последний час отшлепали. Борис Игоревич тоже был уверен, что сделал это достаточно искусно. Я наказан, поставлен на место и завтра готов вилять хвостом перед высоким собранием черных генералов, вершителей планетарных судеб...
