А Люся, говорят, так ничего и не поняла.

КАК НАСТУПИЛ КОНЕЦ СВЕТА

Приходит как-то Дьявол к Богу и говорит:

- Слушай! А давай помиримся?!.

- А я, собственно, милый, с тобой и не ссорился, - отвечает Бог. Что это ты тут манихейство разводишь? Ты мне не ровня, чтобы мириться: под стол пешком ходил, когда я уже столько всего насовершал, что тебе никогда даже и не представить...

- Но теперь-то я есть. Как ты есть. Раз я есть, то и свобода воли у меня есть - иначе это уже не я был бы, так? Воля творить зло!.. У-у-у!.. Дьявол страшно приставил пальцы к голове и выпучил глаза. - Или мириться.

Бог улыбнулся. - Ну? Ну есть воля, ну и что? Захочу - не будет. Чего ты придуриваешься? Ты же всю эту схоластику не хуже меня знаешь.

- Ну, мало ли, чего ты захочешь, - отвечает Дьявол. - Конечно, захочешь чего-нибудь, оно и произойдет. Вот только: неизвестно ведь, чего ты захочешь...

- Как это "неизвестно"? Мне все известно!

- И что ты через минуту захочешь, так?

- Дык!.. - удивился даже Бог. - Что ты как маленький?..

- Да послушай ты сначала, к чему я клоню, а потом уже возмущайся. Я тебе дело говорю.

- Зачем? Я и так уже все знаю. И то, что ты мне хочешь сказать, тоже знаю.

- Ну и?..

- Катись отсюда. Чего прицепился?

- Сам выкатывай, - не на шутку рассердился Дьявол. - Все же в твоей воле! - и демонстративно сложил на груди руки.

- Ну и выкачу, - подумав, сказал Бог.

- Ну и выкати! Выкати!

- Захочу - выкачу, не захочу - не выкачу!..

- Ну ты зануда. И не скучно тебе? Все-то он знает, все-то он может!.. Тьфу!

- Ни чуточки не скучно. Вот, видишь, какой цирк себе устроил. Кому-то рассказать - не поверят. С тобой ругаюсь! Да уже от одного этого обхохочешься!..

- Что, и вправду смешно?

Бог засмеялся: - Смешно. Очень.

- Несмотря на то, что ты уже заранее знал, что я тебе скажу. Сам себя, значит, веселишь? И как оно? Смешно?..

- Слушай, говорю ведь: вали отсюда. Уже не смешно. Надоел. Ты сам, оказывается, зануда. Впрочем - тебе и положено...

- Нет, ну ты мне скажи - как так можно жить, а? Никаких неожиданностей, все заранее известно. Каждую свою шуточку знать заранее. И ответ на нее тоже... Это же тоска смертная! Я бы повесился! Тебе самому-то не противно?

- А я всеблагой. К тому же, мне все пофиг.

- Как это "пофиг"?!. - взорвался дьявол. - В тебя же тьма народу, как в отца родного верят! А тебе, оказывается, "пофиг"! Скотина ты после этого.

- Ага. Я насквозь парадоксален. И антиномичен.

Дьявол в сердцах плюнул*. Потом сказал: - Ты меня специально запутать хочешь. Я что, собственно, сказать хотел. Послушай, все-таки. Вот ты Ты есть, сам говорил: "я парадоксален", "я такой", "я сякой", "захочу - не захочу". Свобода воли, блеск! Так?

- Попал, что называется, пальцем в...

- Я - тоже есть. Согласен? Или, может, меня нет?

- А как же. Вот он ты. Сотворил я тебя, как сейчас помню, когда...

- Это сейчас совершенно не интересно. Двумя словами - факт налицо. Я - есть! Вместе со своей свободой воли.

- Ну.

- Ты есть. И я есть. Так? - Дьявол помолчал - Ну, давай мириться, а?...

- Достал ты меня, дорогой, - устало вздохнул Бог. - Я тебе уже говорил: захочу - помирюсь, не захочу - не буду!

- А я вот возьму и этот наш с тобой разговор перескажу. Напишу и опубликую массовым тиражом. Чтоб все знали: предлагал Отцу нашему избавить мир от зла, войн всяких, болезней. От души предлагал, а он говорит: захочу - избавлю, захочу - не избавлю!

- Ох, ох, ох! До чего ж оригинально. Да тут же кто-нибудь теодицейку ответную и настрочит - будь спокоен. Оправдают, не сумлевайся. Да и не надо ничего писать! Уже сто раз написали! А ты, вообще, я погляжу, умен... Мудр, так сказать, как Дьявол! Очень, очень одобряю - хороший вопрос: "Почему это, интересно, Отец наш родной сразу Дьявола не изничтожит, раз все в его власти?" Сам придумал, признайся?..

- Да, вот именно, почему? - мрачно повторил Дьявол.

- По качану.

Дьявол помолчал.

- Так вот, слушай внимательно, - сказал он. - Если ты мне сейчас не ответишь - немедленно прекращаю творить зло! Ультиматум. Забастовка.

Бог захихикал:

- Захочу - прекращаешь, захочу - не прекращаешь, - и он показал дьяволу язык**.

- Даю тебе клятву, - грозно сказал Сатана. - Вот с этой минуты и до тех пор, пока ты меня не изничтожишь - мою злую волю! - этой самой волей ни одного злого поступка не совершаю! Не желаю! - и он подкрепил свою клятву торжественным сакральным жестом, от которого задрожал небосвод.

- Хочу - желаешь, не хочу - не желаешь! - улыбнулся Бог доброй улыбкой.

- Не желаю! Зла отныне - нет!

- Вот и славненько. Так мы, честно говоря, и планировали. А ты "свобода воли! свобода воли!"

Дьявол молчал.

- Все равно не желаю! - тихо сказал он. - Не обдуришь ты меня...

- Уже обдурил! Вишь - смирил Дьявола! Не будет теперь зла. Хорошо-то как! - Бог от радости всплеснул руками и захлопал в ладоши***.

- Скотина ты... - насупился Дьявол. - Я же как лучше хочу!..

- Молодец!!! Хороший ты мой! Порадовал старика!

- Слушай, отъебись ты!...

И Дьявол ушел, сдержавшись и не хлопнув дверью - это был бы нехороший поступок, а Дьявол действительно решил переупрямить-таки Бога и злых дел больше не делать. Ни одного. Забастовал. Всерьез забастовал!

А Бог достал ежедневник и возле записи "ПОМИРИТЬСЯ С ДЬЯВОЛОМ" поставил жирный, яркий крестик.

Потом подумал и поставил крестик у следующей записи: "ПОСТАВИТЬ КРЕСТИК ВОЗЛЕ ЗАПИСИ ПРО ПРИМИРЕНИЕ С ДЬЯВОЛОМ."

Таких записей дальше шло очень много, ими Бог и занялся, ставил крестики и ставил, ставил и ставил, про все остальное забыл.

Так и наступил конец света.

___________________________________________________________________________

* Диметилмеркоптаном, или диоксином. Чем-то вроде этого. Даже еще гаже.

** В метафизическом, конечно, смысле. *** См. предыдущую сноску.

МАЛЬЧИКИ

Когда в дверь постучали, Константину снился странный сон.

Спрятавшись в сухих зарослях терновника на обочине дороги, он наблюдал, как мимо него одна за другой, нескончаемой чередой, медленно-медленно движутся огромные телеги: тяжело груженые, на цельно деревянных, обитых железом колесах, запряженные - каждая - шестеркой быков.

Погонщики кричат на быков, хлещут их длинными кнутами, перекликаются друг с другом. Некоторые - громко поют. Песни очень красивые. Но Константин не знает языка, на котором они сложены. Вернее, как бы и знает, и в то же время - ничего не может понять: каждое слово знакомо, вызывает что-то в памяти, но вот что именно - вспомнить никак не удается.