Мимо проходила заведующая. День был выходной, но заведующая забыла и пришла на работу. М. вежливо поздоровалась.

Та игриво хихикнула и ущипнула М. за локоть.

Минутой позже больной спросил:

– Кто это такая?

– Вообще-то она – наша заведующая.

– Да? – хмыкнул пациент. – А я думал, что это больная с четвертого этажа, с черепно-мозговой травмы.

Престарелый пациент П., военный пенсионер, художник, страдал без дела. Он решил украсить отделение и выпустил стенгазету под заголовком «Будь здоров!»

В газете четыре раздела. Слева направо: новогоднее поздравление с Бэтменом, который выглядывает из-за угла. Поздравление с праздником 8 Марта. Вечный огонь, вечная память, звезда – 9 Мая. Анекдоты (заголовок – «Ха-Ха-Ха»).

Воскресное ЧП. Жуть! Два колясочника, опившись, завалили ходячего. Уложили на пол в клизменной и стали гасить. Едва не убили!

– Где мой ключ? – спросила заведующая отделением.

– Какой ключ? От квартиры?

– Почему это от квартиры? От кабинета!

– Кто ж его знает! Вы же с утра пришли, вошли в кабинет! Как вы туда попали?

– Не знаю…

В больнице есть юрист, личность незаметная. Многие догадывались, что это фигура довольно зловещая. И вот опасения подтвердились: больным были зачитаны обновленные «Правила внутреннего распорядка» – юридический документ. В отделении нельзя (в частности):

– выходить в коридор без халата и туфлей;

– лежать на кровати в халате и туфлях;

– хранить холодное и огнестрельное оружие;

– играть в карты;

– высовываться из окон и переговариваться с другими больными;

– самовольно посещать больных в других отделениях;

– бросать в унитаз вату;

– после отхода ко сну категорически запрещается хождение и сидение на кровати.

К вышеприведенному документу существует приложение, составленное начмедом корпуса, академиком и, как его именуют за глаза, отцом русской реабилитации. Оно упорядочивает обычную практику отпуска больных домой на выходные дни. Начало такое:

«В связи с положительным психологическим воздействием на больного семьи…»

И вот окончание:

«…перед тем как отпустить больного домой, лечащий врач осматривает его, делает соответствующую запись и инструктирует больного касательно поведения дома…»

Привезли бомжа, положили.

Он мало двигался, плохо разговаривал, с ним занимались логопеды.

В один прекрасный день он вдруг спросил:

– А что – тут свободные женщины есть?

Потрясенная уборщица ответила, обведя широким плавным жестом пространство вокруг себя:

– Полный коридор!..

…Он вышел, в майке, носках и без трусов, поводя шальными глазами и принюхиваясь.

В дальнейшем оказалось, что у него есть приватизированная двухкомнатная квартира.

Он выходил на прогулку во двор в носках, а возвращаясь, снимал их на пороге и ложился в постель.

Другого больного учили ходить, водили под руки. Говорили, стимулируя: «Юра! Вон там магазин! Скоренько, скоренько!»

И он, обвисая в заботливых руках, продвигался.

Третий больной, перенесший инсульт, по фамилии был Орехов. Он был антисемит и пристально всматривался в лица сотрудников больницы, подозревая недоброе.

Себя он звал так: Орех Владимирович.

Иногда его видели стоящим со скрещенными на груди руками в лучах заката, на берегу застывшего январского залива, с думами на лице.

Гинеколог Р. И. страдает, как известно, врожденным дрожанием рук.

Как-то раз он прижигал эрозию шейки матки одной несчастной и – промахнулся.

– Все-все-все! – залопотал он проникновенно и начал дуть: – Пш-пш-пш!

Случилась жалоба.

Обстоятельства дела (в известном приближении):

«Такого-то числа мохнатого года я (имярек), почувствовал себя плохо: заболело сердце. Я сел на велик и поехал к подстанции «Скорой помощи». Там меня встретил доктор Р., одетый в трусы, майку, валенки и с фонендоскопом на шее. Он послал меня на хуй.

Опасаясь за свое здоровье, я сел на велик и поехал в приемный покой больницы (имярек), где мне оказали квалифицированную помощь».

Через несколько дней с подстанции «Скорой помощи» пришло донесение. В нем сообщалось, что доктор Р., одетый в валенки, трусы, майку и фонендоскоп, направлен в психиатрическую больницу с диагнозом: острый алкогольный психоз.

Соль эпизода: между визитом больного велосипедиста и ответом с подстанции «Скорой помощи» прошло несколько дней. Судя по всему, все это время доктор Р. так и ходил на работу в трусах, майке, валенках и фонендоскопе.

Автор познакомился с некоторыми моментами эксплуатации больничного лифта.

– Сто граммчиков не желаете? – спросил лифтер, с трудом державшийся на ногах.

С лифтером автор пока еще не пил. Желает

Р-раз! Нажатие кнопки – и лифт висит между этажами, а из сетки вынимается портвейн-72.

…Сколько их еще, интересно, тайных аспектов существования, секретов зазеркалья?

В ординаторской раздался телефонный звонок. Просили заведующую отделением.

Автор сунул голову в кабинет:

– Возьмите, пожалуйста, городскую трубочку!

Заведующая сидела и что-то царапала, прикрываясь рукой. Она встретила автора тяжелым взглядом:

– Зачем?

Больные ужрались. Сестры стали вынимать одного из коляски, чтобы переложить на кровать, и сорвали спины. Пришлось бросать на пол. Призвали дежурного врача А. В., заведующего одним из неврологических отделений. Когда тот явился, один из преступников назвал всех козлами и велел убираться.

А. В. устроил генеральный шмон. В авоську он сложил немыслимое количество пустых бутылок и отправился в кабинет заведующей. Не обращая на нее внимания, он зашел в сортир, закрылся в нем и пустил воду.

А. В. пробыл там очень долго, повергая сотрудников в недоумение. Оказалось, он отклеивал этикетки.

– Посмотрите, какая прелесть! – вышел он, помахивая мокрой бумажкой.

А. В. их коллекционировал.

Начмед-академик, проводя совещание заведующих, выступил с двумя предложениеми. Первое: организовать в одном из залов для лечебной физкультуры дискотеку – с целью увеселения больных. Все содрогнулись, когда поняли, что он не шутит. Второе предложение: устраивать экскурсии по кладбищу. Там, дескать, похоронен Зощенко.

Заведующей отделением вежливо предложили уйти по-хорошему.

– Только попробуйте, – пригрозила она. – Я на вас в суд подам.

Из воспоминаний доктора С.

Давным-давно сотрудников больницы посылали на сельхозработы. Однажды поехали: он, заведующий реанимацией доктор А., заместитель главного врача по гражданской обороне и окулист по совместительству Н. А., а также начмед Г. – та самая, в брючном костюме, гарпия с двумя членами в одном месте.

Ночью устроили пьянку. Г. послала окулиста утихомирить буянов. (Как все сложно! Увы – никаких имен.)

– Коля, садись! – приказал ему А., и Коля сел, как был, в трусах и майке. Когда Г. явилась лично, он уже пил из стакана.

– Сколько можно?! – стала возмущаться Г., капая в рюмку валокордин. – Два часа ночи!..

А. откинулся на спинку стула и сыто сощурился:

– Сердце больное, но доброе!..

Автор вошел в кабинет заведующей.

– Снимите трубочку, вас ждет у телефона начмед!

– Ну и что из этого?

Во время совещания Д., одна из заведующих, которой палец в рот не клади, орала по какому-то поводу на начмеда корпуса: