Гешка поднял палец, посмотрел сперва на него, а потом на звезды. Они уже кучно высыпали на небе, и ковшик Большой Медведицы словно готовился зачерпнуть их.
- А там, на планетах, мы будем открывать новые растения, животных. Наверняка встретим неведомых людей. Ух, и здорово! Я уверен, как только начнутся полеты на планеты, у нас в школах будут учить новые предметы: марсографию, лунографию...
- А для чего? - полюбопытствовал Юлий.
- Чтобы школьники, попав на планету, не заблудились...
Юлька нахмурился и недовольно протянул:
- Ну вот еще! Будут новые домашние задания, экзамены... Лишняя забота только!
Геша ничего не ответил и, оставив пуговицу, хлопнул друга по плечу:
- А знаешь, Юлька, есть идея! И мы не отстанем от науки! Давай сами, вдвоем, смастерим ракету. Вот будет здорово, если у нас в Уньче взовьется в небо ракета. Я и название ей придумал. Сокращенно - Дамир-один... Из слов "Даешь мир".
- А разрешат нам? Не попадет?
Гешка оглядел друга тем насмешливо-презрительным взглядом, которого Юлька всегда побаивался.
- Боягуз! Подумаешь, "попадет"! Из-за науки и пострадать почетно. Она без жертв и не бывает. Зато потом поймут нас. А если не хочешь, так и не надо. Без тебя справлюсь!
- Да я что... да я всегда с тобой и совсем не трушу! - пролепетал Юлька, торопливо закрывая пуговицу ладонью.
Работа над ракетой заняла всю зиму. Выполнялась она в глубокой тайне. Чтобы уберечь себя от насмешек товарищей и не вызвать преждевременных "охов" и "ахов" родителей, ребята объявили, что изобретают прибор для показа опытов в кабинете физики - прибор Циолковского, как условно они назвали ракету.
И вот к началу июня ракета была готова. Внешне она походила на поставленный торчком зачиненный круглый карандаш высотой в полтора метра.
Сделан был "Дамир-1" из тонких дранок, обтянутых старой простыней. Снаружи ребята пропитали ракету столярным клеем и окрасили алым суриком. В верхней части ракеты поместили два баллона со сжатым воздухом, то есть две футбольные камеры. Под ними две алюминиевые фляги с горючим - бензином. И в конце, возле стабилизаторов, - сконструированный Гешкой ракетный двигатель.
По Гешкиной идее, сжатый воздух, выходя из футбольных камер, будет распылять бензин. А тот, сгорая в двигателе, создаст струю раскаленных газов, которая вознесет ракету. Для придания ракете первоначальной скорости Гешка дополнительно установил два пороховых заряда: они должны были сработать в первую секунду и оторвать "Дамир-1" от земли.
Достать порох в Уньче не составляло большого труда - почти в каждом доме было ружье. Юлий украдкой отсыпал полстакана из охотничьих запасов отца. На порох были обменены альбомы марок и спичечных этикеток. Их Гешка собирал три года. А Юлька пожертвовал свою знаменитую капроновую леску предмет мечты и зависти юных рыболовов.
Этот солнечный июньский день навсегда остался в памяти Гешки, а Юльки и подавно.
Выждав удобный момент (мать Гешки ушла в магазин, а сестра Лена была на работе), друзья торжественно вынесли ракету из сарая, где они ее собрали и спрятали за день до запуска.
В огороде возле бани, между старой черемухой и огуречными парниками, в которых уже появились желтые мохнатые цветы, было укромное местечко.
Здесь Гешка и Юлька установили решетчатую стартовую башню, сбитую из брусков, вставили в башню свою ракету и вывели из донышка "Дамира-1" шнурки-запалы, смоченные в бензине.
Когда установка была закончена, ребята отошли в сторону и с радостным изумлением рассматривали свое детище. Длинная, стремительная по очертанию корпуса, с гордой надписью на круглом боку "СССР. Дамир-1", ракета была готова к старту.
- Полетит?! Неужели... а? - волновался Юлька, шмыгая носом. При волнении его почему-то всегда одолевал насморк.
Гешка не отвечал и, как подобает главному конструктору и начальнику запуска, важно прохаживался вокруг ракеты, без всякой нужды поправляя шнурки-запалы.
Вдоволь насладившись торжеством момента и предвкушая продолжение триумфа после запуска ракеты, он важно, баском, скомандовал Юльке:
- Запуск! Посторонним в борозду!
"Это я-то посторонний?" - возмутился про себя Юлька, но высказать протест вслух не успел - Гешка занялся ракетой.
В этот момент в мастерских леспромхоза отбили в старый рельс полдень. Когда растаял в воздухе последний, двенадцатый удар, Гешка зажег заготовленную заранее лучинку и поднес к запалам. Убедившись, что они все занялись огнем, он, пригнувшись, заплетаясь ногами в высокой траве, перескочил грядку с луком и плюхнулся в соседнюю борозду.
Юркий огонек вцепился в конец шнурочка, стремительно побежал вверх и скрылся в ракете. Она совсем неожиданно фыркнула, как рассерженная кошка, и, оставив над землей облачко сизого, остро пахнущего порохового дыма, подскочила вверх. Описав дугу над черемухой, ракета перелетела изгородь и шлепнулась на крышу старого курятника соседки Мартемьянихи. Проломив ветхие доски, "Дамир-1" влетел в курятник и взорвался.
Гешка вскочил на ноги и как очумелый наблюдал за тем, как из пролома сначала повалил густой хвост дыма, а затем выскочил и огонь. Казалось, медный петух взлетел на крышу и затрепыхал на солнце своими жаркими крыльями, распластывая их всё шире и шире.
Юлька, не имя сил подняться, сидел в борозде, среди зеленых султанчиков морковной ботвы. Лицо его вытянулось, а толстые губы, всегда придававшие лицу добродушное выражение, сложились в трубочку, и он смог только выдавить из себя протяжное: "Ой-ё-ё-ё..."
Переполох кур, закрытых в дощанике, подстегнул Гешку. "Ох, будет мне! - подумал он. - Погорят куры... погорят. Тогда беды от Мартемьянихи не оберешься!"
В эту минуту он больше всего боялся встречи с соседкой, женщиной строгой и громкоголосой.
Гешка, словно подкинутый катапультой, перепрыгнул через гряду, потом перемахнул невысокую изгородь из жердей, размежевавшую усадьбы, и, не разбирая дороги, по грядам, вбежал в соседний двор.
Маленький курятник, сбитый из старых, просохших на солнце досок, был полон дыма. Распахнув дверь, Геша пытался вбежать в него, но, глотнув дыма, тотчас отскочил назад. Он торопливо, трясущимися руками застегнул воротник рубашки, натянул ее на голову и, согнувшись, бросился в курятник.
И сразу же из двери, одна за другой, полетели выбрасываемые Гешкой куры. Перевертываясь в воздухе, теряя перья, хлопая крыльями, они вскакивали на тонкие ножки и бежали прочь со двора.
В дощанике было дымно и ничего не видно.
Жмуря глаза, задыхаясь, Гешка вслепую шарил по курятнику. Он наталкивался на куриные седала, шершавые от помета, лукошки, выложенные сеном, - везде было пусто, Гешка уже хотел бежать вон, когда неожиданно где-то под ногами закудахтала наседка. Он нагнулся. Наседка была где-то рядом, но где?
В это время пламя, шаявшее в сухих куриных гнездах, взметнулось вверх и обожгло Гешке руки. Ему показалось, что кто-то стеганул по ним ременным кнутом. Гешка вскрикнул и, размахивая руками, выскочил из курятника.
По огороду с пустым ведром ошалело металась толстая Мартемьяниха. Юлий был тут же и бестолково сновал от горящего курятника до ворот и обратно. Страх подталкивал его к воротам, а долг возвращал назад.
Метрах в пяти от курятника находились хлев и дровяник. Если не сокрушить огонь, он неизбежно перекинется на них - это Гешка понял сразу. Превозмогая боль, он схватил валявшееся на земле коромысло и, цепляя крючком за трухлявые доски, принялся отдирать их одну за другой. Юлька стал оттаскивать доски от курятника.
Разломав сараюшку, растрепанные и чумазые, друзья покинули злополучный двор.
Мартемьяниха, размахивая пустым ведром, понося на чем свет стоит неудачливых космонавтов, выпроводила их за ворота.
Только теперь, сбив огонь, Гешка почувствовал, как болят его обожженные руки. Не заходя домой, он направился в фельдшерский пункт. Там тетя Зина, полная и веселая фельдшерица, увидев грязного, с пятнами куриного помета на одежде Гешку, сначала засмеялась, а потом сразу посерьезнела и засуетилась.
