- Давай, отец, я помогу тебе замесить тесто.
Пекарь благодарно похлопал сына по плечу:
- Ты у меня отличный парень, сынок...
Не оборачиваясь, Дуй шагал по лесу, всё больше удаляясь от деревни. Сегодня голодранцы наедятся дармового хлеба в последний раз. Приятного всем аппетита. А родные... Нет никакого смысла в таком существовании, отец. Так будет лучше.
Состав ядовитого снадобья Кора, которое Дуй всыпал в тесто, отпечатался у него в памяти на всю жизнь: горсть морщинистых орешков черногорки перетолочь с белыми цветками лихорадочной травы, добавить две горсти блестящих кожистых листьев болотной одури и стакан сока болиголова, выжатого из его пятнистых стеблей; чтобы отбить неприятный мышиный запах, бросить горсть розовато-лиловых цветков мяты; все перемешать и поставить на две недели бродить; процедить и выпарить на солнце. Пара заклинаний, и полученного снадобья, размером с большой лесной орех, достаточно, чтобы отравить целую деревню...
Поздним вечером по спящей деревне прошли два старика с посохами в руках и с перекинутыми через плечо котомками. Постучавшись в один из домов, они коротко переговорили с хозяевами и вскоре подошли к неказистому на вид дому деревенского пекаря.
Дворовый пес добродушно полаял и с интересом обнюхал их сбитые в долгой дороге башмаки. Пока разбуженные стуком хозяева зажигали в доме свечу и радушно отворяли путникам дверь, старики стояли молча. Их обветренные морщинистые лица были суровы, а слезящиеся глаза невеселы. Дело, по которому они пришли в этот гостеприимный дом, тяжким грузом лежало у них на душе, но оно было слишком важным, и путники собирались его выполнить.
Старики отказались от скромного угощения, и пекарь с женой насторожились. Если гость не хочет разделить с хозяевами предложенный ему хлеб, значит, он пришел с плохими вестями или намерениями. Будто услышав эти мысли, нежданные ночные гости отщипнули по кусочку от пирога и съели, запив водой.
После все долго сидели молча в полутемной комнате, где горели всего две свечи. Это странное молчание прервал высокий старик с длинной бородой. Глядя в темное окно, он рассказал старинное предание о черном волке-оборотне, который века назад охотился в здешних местах за людьми. Зверь был безжалостен и неуловим...
Пекарь выслушал старика и обратился к нему, уважительно называя незнакомого человека отцом:
- Отец, мне известно это предание. Его я слышал от своей матери. Но неужели ты пришел с другого конца долины, чтобы рассказать мне эту сказку?
- Это не сказка, - возразил старик. - Волк появился опять. Он спустился с гор прошлым летом, и он такой же, как в предании, - жестокий, коварный убийца, враг человеческого племени, оборотень, рожденный людьми и проклинаемый людьми...
Пекарь и его жена в тревоге переглянулись, пытаясь понять, почему незнакомый старик рассказывает это именно им и сейчас, поздней ночной порой.
Опустив глаза, старик выговорил:
- По преданию, оборотень может вновь появиться только в королевской семье...
- А почему, отец, это все ты рассказываешь мне... и таким странным тоном? - запинаясь, проговорил пекарь. Какое-то неясное тоскливое предчувствие томило его.
- Потому что ты потомок королей, Ладислав. Ты должен сам понять, к чему я веду этот разговор. Где твой старший сын?
- Какой же я король? - криво усмехнувшись, сказал пекарь. - Я бедный.
- Ты происходишь из древнего королевского рода, и ты единственный, кто остался. Ты и твои дети.
- Моя мать прожила почти девяносто лет и к концу жизни стала не вполне здоровой, принялась рассказывать всякие небылицы. Но это все пустое...
- Я это знаю не от твоей матери. У тебя голубая кровь.
Пекарь в сердцах схватил со стола нож и полоснул лезвием по среднему пальцу на левой руке. На чистый глиняный пол закапала ярко-алая кровь.
- Ну?! Голубая? - торжествуя, обратился пекарь к старикам, пристально глядящим на кровь.
Те печально кивнули.
- Голубая, - сказал старший.
Не веря своим глазам, пекарь вновь посмотрел на красные пятна на полу.
- Жена, - обратился он к женщине, сидящей за столом, - посмотри... Какого цвета эта кровь?
- Цвета неба, - не глядя, сдавленным голосом ответила та и тихо заплакала.
Пекарь растерянно опустился на стул и сгорбился.
- Где твой сын, Ладислав? - помолчав, спросил второй старик, что был пониже ростом.
- Он работает в артели лесорубов... уже почти год... Недавно он принес нам денег.
- Сколько?
- Десять золотых монет.
Старики зашевелились, с осуждением покачивая головами.
- Я не обманываю! - горячо повторил пекарь. - Десять золотых монет! Мы, правда, почти все уже раздали... Людям сейчас живется несладко...
- Мы верим тебе, Ладислав, не в этом дело... Ты не спросил, откуда у него столько денег?
- Это деньги почти за целый год работы.
- Ты совсем не знаешь жизни... Столько лесорубу и за пять лет не заработать.
Пораженный пекарь надолго замолчал. Его маленькая, похожая на девочку жена, сидевшая все это время неподвижно, измученным голосом произнесла:
- Чего вы хотите от нас? Мы любим нашего мальчика... - Она подняла на стариков глаза и вдруг выкрикнула, сердито застучав маленьким кулачком по столу: - Я не верю вам! Не верю, что он оборотень!
- А когда убедишься в этом... ты... убьешь его?.. - спросил высокий старик.
Женщина вскочила на ноги, настежь распахнула входную дверь и закричала, захлебываясь слезами:
- Уходите прочь! Прочь отсюда!
Пекарь, тяжело поднявшись, обнял плачущую жену, усадил ее на стул и закрыл дверь. Второй старец достал из котомки сложенный кусок грубого льняного полотна и развернул его. Бурые пятна покрывали белую ткань. Старик поднес полотно поближе к женщине и сурово произнес:
- Посмотри хорошенько, Софья. Это другая мать заворачивала в эту ткань своего ребенка, которого загрыз волк...
С застывшим взглядом, жена пекаря раскачивалась на стуле, из глаз ее катились крупные слезы.
- Если мы убедимся, что волк - это наш сын, - глухо сказал пекарь, - я сам убью его.
Не соглашаясь, старики покачали головами.
- По преданию, волка-оборотня может убить только женщина, - сказал первый старик, и оба гостя посмотрели на жену пекаря.
