Глядя на мелькающие за окнами автомобиля виды, он с жадной тоской пленника представлял себе, как внизу, под бесконечными зелеными проспектами, и вверху, над низким голубым небом, по которому плавает множество искусственных солнц, кипит жизнь огромного пятидесятимиллионного города.
Этот город, укрывшийся в недрах планеты с чудным названием Забава, снился Юни каждую ночь, и в своих ярких подробных снах он путешествовал по всем его восьми уровням-этажам. Он знал об этом городе все - как ни старались они оградить своего подопечного от внешнего мира. Он знал, что вровень с поверхностью - безжизненной пустыней, лишенной атмосферы находится самый последний, восьмой, этаж, а ближе к центру планеты, в первом и втором уровнях, бьется сердце города - энергостанции и очистительные сооружения. Что на третьем работают фабрики, вырабатывающие полипласт, продукт, на выпуске которого специализируется вся планета, ведь полипласт самый лучший и дешевый строительный материал, который пока придумали люди. Четвертый этаж занимает обслуживающий персонал первых трех уровней, трудяги, живущие в скромных однообразных многоэтажках с одним тусклым солнцем на целый район. Посещать пятый уровень для богатых, где живет Юни, разрешается всем, но только на автомобиле, отвечающем самым высоким требованиям, и большинство семей за всю жизнь не могут накопить на него денег. На этом же, пятом, уровне, живет научная и творческая элита города. На шестом - работники седьмого, отведенного под транспортно-грузовые магистрали и склады, уровня, и восьмого, осуществляющего связь с внешним миром - метрополией и остальными планетами Зеленого Кольца.
Юни очень любил этот недоступный для него город. Горькое одиночество пробуждало в нем странные, умиротворяющие фантазии. Все чаще ему снилось, что он держит этот дорогой ему город-дом на ладони и, прижав к груди, баюкает нежно, как мать, оберегающая от невзгод свое дитя. В этих снах Юни любил даже тех, кто запер его, кто с непонятным упорством не хотел отпускать его во внешний огромный мир, и каждую ночь он прощал их за это.
Сны были его спасительным убежищем, но всей душой он мечтал проснуться - окончательно, навсегда.
Лицо дежурного было встревоженным.
- Господин Виктор, у нас что-то происходит.
- Какой квадрат?!
- Квадрат сто восемь, автомобиль.
Виктор нажал кнопку. На экране появилось изображение салона мчащегося по городу автомобиля. Мальчик сидел на сиденье совершенно голый.
- Что он делает?
- Он разделся, господин Виктор...
- Я вижу! Зачем?
- Не знаю...
Тем временем пассажир достал из рюкзачка другую одежду и неторопливо оделся. Только теперь Виктор заметил, что половина светящихся точек на панели слева не горит.
- Где он взял эти тряпки? Почему они без датчиков?
Дежурный молчал, будто проглотил язык.
- Ладно, у нас все под контролем, - прошептал Виктор. - Скорость автомобиля средняя, сто два километра в час... - Он взглянул на замершего на экране дежурного. - Готовность номер один, оповестить всех.
Виктор включил еще несколько экранов, чтобы увидеть шестерых человек в желтой форме, отвечающих за самые важные участки работы.
- О малейшем отклонении от нормы докладывать немедленно, - сказал он им и взглянул, что происходит в салоне.
Мальчик, до того сидевший неподвижно, вдруг схватился рукой за горло.
- Отказала система кондиционирования, - донесся голос с пятого экрана. - И система управления двигателем.
- Как это могло случиться? Вы хоть соображаете, что это означает? рявкнул Виктор. - Второй, как там?
- Давление и пульс объекта падают.
Виктор вскочил на ноги. Мальчик в салоне остановившегося автомобиля сильно побледнел, глаза его закатились, и, откинувшись на спинку сиденья, он замер.
- Кома! - крикнули со второго экрана. Пронзительно запищала аварийная сирена.
- Группа - на вылет! Передать патрульным: охранять автомобиль! крикнул Виктор дежурному.
- До места двести километров, мальчик может погибнуть, - заметил с первого экрана человек в желтой форме. - Нужно вызвать ближайшую медицинскую бригаду.
Виктор колебался.
- Состояние критическое... Тоны сердца не прослушиваются... докладывал человек со второго экрана. - Клиническая смерть.
- Черт! Черт! - заорал Виктор. - Где же они?!
- Группа будет на месте через две минуты, - ответили с шестого экрана. - Более быстрые перемещения на этом уровне запрещены.
- Что эти остолопы там топчутся без дела? - закричал Виктор, со злостью глядя на стоящих у автомобиля патрульных. Двое рослых парней равнодушно посматривали по сторонам, ничуть не озабоченные происходящим. Нет, нужно решиться... - Виктор нажал несколько кнопок, и двери машины плавно раздвинулись. - Вынесите его на воздух! Посмотрите, что...
Он не успел договорить - патрульные, бросившиеся исполнять приказание, вдруг стали оседать на землю и упали в проходе, заклинив двери сверкающего зелеными боками автомобиля. Камеры внешнего наблюдения на автомобиле показали, что в небе уже появился остроносый модуль спецслужб.
- Ну же, скорее... - шепотом подгонял его Виктор.
Мальчик, как ни в чем не бывало, поднялся и выскочил наружу. Он рывком натянул на голову какую-то черную шапочку, и индикаторы на панели перед Виктором погасли окончательно. Мальчик добежал до ближайшей вертушки, станции скоростной подземной дороги, и исчез в ее глубине. Виктор в ярости закричал, потом обратил свой гнев на дежурного:
- Где до сих пор шляются мои помощники?
- Они за вашей спиной, господин Виктор, - пролепетал тот.
Виктор обернулся. За ним стояли трое мужчин.
- Быстро присоединяйтесь! Обсуждаем...
2.
Мальчишка в мягком зеленом костюме, огромных выпуклых стерео-очках, с сумкой через плечо, неподвижно стоял среди снующих по платформе людей. Вся его тщедушная фигура выражала ту предельную степень лени, что порождается только чрезмерно сытой, беззаботной жизнью. Он знал, что к нему непременно подойдут.
Это что еще за птица, неприязненно подумал немолодой плотный патрульный и, поправив на выпирающем животе ремень, направился к мальчишке.
- Чем я могу вам помочь?
