- Кабы не глаз, что один на троих,- сокрушенно сказал великан.- Эх, Кащей! Пожалел на глаза-то, а надо бы каждому по оку, жадная твоя душа!
Яга усмехнулась.
- Нашли благодетеля! - сказала она.-Ведь этот ирод сам приказал подстеречь их сонных да глаза повыкалыватъ. А потом облагодетельствовал глаз на троих выделил.
Великаны замолчали, прислушиваясь. Были они как три серых скалы на зеленом склоне.
- Ты ври, да не заговаривайся! - сказал один из них.- Глаза нам витязи русские повыкалывали! Кащей и имя каждого назвал: Илья Муромец, Добрыня Никитич и этот вот... Попович. Он и сейчас нашим оком обманно завладел!
Илья оскорбился от такой несправедливости.
- Ты тоже ври, да не завирайся! - гневно сказал он. - Не Попович я, а тот самый Илья Муромец. Не лишал я вас очей ваших, словом богатырским клянусь, не лишал!
- Ах, Кащей! - в три голоса застонали великаны.- Ах, злодей поганый! Илья, отдай око! Пальцем тебе не тронем, коли ты нам правду сказал!
- Клятву возьми,- снова влезла Яга.
- Стану я калик неверием обижать! - насупился богатырь.
Яга покачала головой.
- А если я зрение каждому возвращу? Что скажешь, Никодим?
Великан пообещал: - В жены возьму! Лелеять тебя буду, как око единственное лелеял!
- Поздно мне замуж,- резонно сказала Яга.- Да и ростом я для тебя не вышла. А поклянись, Никодим, что слушать меня во всем будешь, коли зрение тебе возвращу!
- Скалами северными и фиордами морскими клянусь,заревел великан.Кантеллой Вейнемейнена клянусь, одноглазым Одином и великаном Измиром, клянусь, что слушаться буду тебя всегда и во всем, как мать родную, как советника верного, коли зрение мне возвратишь! - товарищи нестройно вторили ему.
От мертвой воды народились глаза великаньи, от живой воды прозрели они, а Яга заботливо кувшинчики позатыкала: пригодится ей еще вода живая, а мертвая тем более в дело пойдет.
А великаны радовались обретенному зрению, как дети малые.
Разглядывали мир и друг друга, как это может сделать лишь слепой, еще не забывший радостей света.
Муромец раскинул скатерть-самобранку, заказав блюда под великанов-побратимов. Великаны деликатно пили из бочек, закусывая бараньими тушками. Пытали они богатыря, что он в их краях делает. Узнав, что Илья меч-кладенец ищет, великаны значительно переглянулись.
- А ты, Илья, и в самом деле нам тайно очей не колол? - усомнился младший из великанов.
Как все сильные люди был он простодушным и мыслей своих не скрывал.
- Честью богатырской клянусь! - вспыхнул Илья.
Великаны снова переглянулись.
- Что ж,- сказал старший великан.- Пойдем, поглядим меч-кладенец. Ты, Илья, не боишься?
- А чего мне бояться? - спросил богатырь.- У моего пояса такая же игрушечка висит.
- Такая, да не такая! Меч-кладенец осторожного обращения требует. Он города посекал, государства без жителей оставлял. Только тот; кто помыслами чист, может меча того безбоязненно коснуться. Не зря его сам Кащей Бессмертный боится!
- А вот мы и проверим,- сказал младший из великанов.Коли колол он нам очи, меч-кладенец ему первому голову отрубит! Готов ли?
- Готов,- поднялся Муромец в волнении.
Поднялись они на вершину горы. На самой вершине лежала гранитная глыба. Илья вздрогнул от неожиданности. На глыбе был выбит знак уже знакомый ему.
Был такой же знак на крышке гроба, в который улегся, шутя побратим его Святогор. Оказалась крышка заколодованной.
Долго бился в гробу Святогор, призывал Илью на помощь. Рубил Илья дерево мечом своим, да отскакивал меч от дерева.
А голос друга слабел, слабел в хрипе, пока не затих...
- Робеешь, Илья? - неправильно истолковали богатырское промедление великаны.
Илья перекрестился, налег плечом на гранитную глыбу и отвалилась та легко, точно давно ждала богатырского прикосновения.
Под камнем блеснуло лезвие меча-кладенца.
Баба-Яга дышать перестала.
Великаны испуганно прикрыли руками обретенные очи.
Меч-кладенец алел равнодушно и был он волшебное орудие для убийства! Муромец протянул руку к мечу.
- Для того, чтобы меч поднять,- сказала за спиной его Яга,- богатырь обязательно живой воды испить должен.
- Эх, мать! - усмехнулся Илья.- Я ее столько за жизнь испил!
Взмахнул Илья волшебным мечом.
Великаны испуганно попятились.
- Остерегись! - сказал старший.- Заденешь кого ненароком!
Муромец освободил ножны и примерил к ним меч-кладенец.
Ножны мечу впору пришлись. Богатырь оглядел великанов, щербато улыбающуюся Ягу, вспомнил верных друзей и вздохнул:
- Где вы Добрыня с Алешею?
- Здесь я, Илья Иваныч! - послышался знакомый голос.
На двух конях подъезжали к нему всадники. На вороном коне ехал Добрыня Никитич. По левую сторону от него на гнедом жеребце ехал странный старец в белой холщевой рубахе. У старца были длинные, свисающие до пояса тяжелые веки, прикрывающие глаза. За лошадью Добрыни на аркане тащилось хорошо знакомое Муромцу по прошлым набегам Лихо Одноглазое. Выглядело Лихо крайне предосудительно. Крепко оттузил его Добрыня в справедливой обиде своей!
Добрыня спрыгнул с коня, обнялся крест-накрест с Муромцем.
- Кто это с тобой? - спросил Илья.
- На аркане-то? - Добрыня оглянулся.- Да Лихо Одноглазое!
- Сам вижу, что Лихо! С тобой-то кто?
- А этот... Вий это,- Добрыня улыбнулся.- Спас я его. Из самого пожарища вытянул. Аж у самого халат обгорел.
Муромец непонимающе глянул на побратима.
- В засаде он меня ждал,- объяснил Добрыня.- Соглядатаи Кащеевы отлучились на разведку, а ему, понимаешь, скучно стало. Ну и поднял он веки. А там вокруг бурелом. Заполыхало, понимаешь, взялось все сразу. Спасибо я подоспел...
- Обманул меня Кащей,- сказал густым голосом страшный истребитель.Сказал, что северные народы напали, страну в раззор ввести хотят, народ поморозить. Взялся помочь, да сам в беду угодил. Спасибо Добрыне Никитичу, не дал мне лютой смертью пропасть. А с вами кто, Илья Иваныч? Никак, великаны?
- Это побратимы мои,- объяснил Муромец.- Вы, что - закрытыми глазами видите?
- Кожей,- пояснил Вий.- Только плоховато, расплывчато. Исполать вам, побратимы богатырские!
Связанное Лихо Одноглазое жалобно воззвало к Муромцу.
