Завгороднев пошел в палатку, достал две банки "Завтрака туриста", ловко открыл их и поставил перед йети. Арий одобрительно заворчал, взял одну в лапы, понюхал и вопросительно глянул на Завгороднева.
- Вмазать хочешь? - сообразил Завгороднев и снова отправился в палатку. В рюкзаке лежало несколько бутылок "Хирсы", Борис сам за ними спускался в поселок Джетбуллах. Специально для гоминида брал. Взяв пару бутылок, Завгороднев вернулся к костру. Увидев бутылки, гоминид радостно гаркнул, а потом принялся тихо ворчать.
Завгороднев кинул гоминиду бутылку и Арий ловко поймал ее на лету. Учить гоминида открывать бутылку было не нужно, Арию и одного урока вполне хватило. Сорвав пробку, гоминид поднес бутылку ко рту, раздвигая горлышком бороду. Сделав несколько больших глотков, гоминид зажал бутылку коленями, взял банку "Завтрака туриста" и принялся есть, выбирая куски из банки мохнатыми пальцами. Завгороднев глотнул из своей бутылки, лег на спальный мешок, задумчиво глядя на гоминида. Арий прибился к лагерю на прошлой неделе. Вышел на Завгороднева, когда все остальные находились в поисковых группах. Вначале Борис испугался, потом пригляделся к снежному человеку и понял, что тот голоден, несчастен и одинок. Почти как сам Завгороднев. Человек угостил йети супчиком, налил сладкого чая, а потом, движимый душевной щедростью и состраданием, налил гоминиду портвейна. Портвейн йети понравился. Теперь он приходил каждый день, а Завгороднев, чтобы встретить и угостить его, сказался больным и дежурил по лагерю. Это было все-таки лучше, чем бесцельно лазить по горам в поисках фекалий гоминида. Тем более, что сам гоминид во время этих поисков находился у него в лагере. С ним можно было даже поговорить. Йети улавливал интонации человеческого голоса и ответно ворчал - то одобрительно, то зло, а порой и насмешливо. Такого внимательного собеседника среди людей Завгородневу еще поискать бы надо было, а этому только портвейн в кружку подливай.
Гоминид доел консервы и бросил банку. Некоторое время он завороженно смотрел, как банка, громыхая и дребезжа, катится по каменистой осыпи, потом сделал несколько глотков и повернулся к костру красной задницей - греть.
- Вот так, Ара, - назидательно сказал Борис, тоже глотнув из своей бутылки. - Понял теперь, каково быть тупиковой ветвью развития?
Гоминид грустно взвыл.
- Ни хрена ты не понял, - продолжал философствовать Завгороднев. - Для этого надо обо всех человеческих достижениях знать. А что ты в своих горах видел, кроме пустых бутылок и опорожненных консервных банок?
Арий грустно и согласно вздохнул, посмотрел на свою бутылку на свет и вздохнул еще печальнее.
- Вот мог бы я тебя этим искателям снежного человека сдать, - сказал Завгороднев, делая очередной глоток. - А потом подумал: чего ради? Они ж тебя сразу в клетку засунут и в Москву. А ты, Арий, к воле привык. Пусть жрешь одни корешки мерзлые, да на воле. А там ты быстро с ихних бананов загнешься!
Гоминид испуганно глянул на Завгороднева и приложился к бутылке.
- Но иногда, брат, знаешь, - подумал вслух Борис, - чего в ней хорошего, в этой воле? Вот возьми меня. Под пятьдесят, а все меня по миру носит. А чего ищу? Другой бы давно женился и дома сидел. А мне скучно, понимаешь?
Арий закивал, вытряхнул в широкую пасть последние капли вина, опять посмотрел бутылку на свет и с надеждой взглянул на собеседника.
- Ну, ты даешь! - Завгороднев поднялся, прошел в палатку и принес гоминиду еще одну. - Жри, Ара, может быть, веселее станешь.
Вновь усевшись на спальный мешок, Борис некоторое время смотрел на ослепительную полоску далекого ледяного перевала, потом повернулся к снежному гоминиду. Йети был доволен жизнью. А что ему еще надо было? Зад в тепле, в руках - выпивка. Гоминид что-то урчал, словно напевал от хорошего настроения.
- А жизнь-то проходит, - загрустил Завгороднев. - Тик-так, час прошел, тик-так, года нету... И чего я бродил, чего набродил? Во, блин, понял, Арий, как оно бывает? Кто-то мне однажды сказал: езжай, Борька, Тадж-Махал посмотри. Ощущением вечности проникнешься, смысл жизни поймешь. Ну, поехал я на эту гробницу смотреть. А чего на нее смотреть, я давно понял, что все в землю ляжем, все прахом будем... А смысл жизни... Хрен его знает, Арий, в чем он!
Арий зажал бутылку между мохнатых коленей и тяжело похлопал лапой о лапу.
- Вот-вот, помрешь однажды, - грустил Завгороднев, - закопают тебя, и кто скажет, в чем он был, смысл моей жизни...
Арий печально вздохнул.
- Нет, я сам понимаю, что всю жизнь ерундой занимался, - продолжал заниматься самоуничижением Борис. - Да уж больно интересно было. Ты слушаешь, Арий?
Снежный гоминид утвердительно замычал, согнулся в лохматой спине, подпер своими грабками массивную челюсть и внимательно уставился на Завгороднева маленькими глазками - демонстрировал внимание.
- Знаешь, - доверительно сказал Завгороднев, - я тебе так скажу: скучно на Земле. Вот если бы туда слетать... - он лег на спину, глядя в небесную синеву. - Слетать, посмотреть, есть ли там кто, выяснить насчет иных цивилизаций.
Он перевел взгляд на пригорюнившегося гоминида, вдруг спохватился и испуганно посмотрел на часы.
- Досиделись мы! - ахнул он. - Да сейчас ведь наши подойдут! Представляешь, что будет? Давай, Арий, давай, чеши отсюда. В клетку хочешь? Не хочешь? Ну, тогда смывайся. Завтра приходи! Завтра, понял? У меня там еще есть, но - на завтра.
Снежный человек встал, прижимая к себе бутылку "Хирсы", вопросительно глянул на Завгороднева.
- Забирай, - великодушно разрешил Борис.
Гоминид обрадованно охнул и широкими шагами направился в заросли. Завгороднев проводил его взглядом, огляделся по сторонам и, убедившись, что никто из участников экспедиции еще не появился, успокоенно прилег около костра.
Где-то в вышине, почти в зените, серебристо поблескивая боками, пронеслась "летающая тарелка". За ней, выбрасывая пучки разноцветных лучей, гнался огромный черный цилиндр.
Завгороднев представил себя за штурвалом космического корабля и восторженно зажмурился. Да, это был бы кайф! Отправиться в далекий путь, чтобы открывать новые звездные системы, столкнуться со Звездной ордой и вступить с ней в жестокую схватку за освобождение человечества и иных разумных миров, водрузить флаг объединенного человечества на полюсах открытых миров... Вот это была бы жизнь, единственно достойная человека!
Послышались голоса. Участники экспедиции маленькими группками начали возвращаться из свободного поиска.
Первыми вернулись ленинградцы, братья-близнецы Любин и Нелюбин. Устало они присели у костра. Завгороднев торопливо засыпал в котел содержимое пакетиков.
- Нашли чего-нибудь? - спросил он исследователей.
- Кое-что есть, - ответил Любин и показал полиэтиленовый пакет с чем-то черным. - Опять свежий стул. И всего в километре от базы, представляешь?
Завгороднев это себе хорошо представлял, потому что хорошо знал, чем Арий питался последнюю неделю. Поэтому, разглядывая образцы, доставленные поисковыми группами, он машинально отмечал: это - после гречневой каши с говядиной, это - после "Завтрака туриста", а это - после овсяного супчика с грибами. Ребята в экспедицию подобрались дотошные, ничего подозрительного в окрестностях не пропустили.
Борис покормил товарищей, напоил их горячим ароматным чаем с травами и вновь остался один. Участники экспедиции разбрелись по палаткам отдыхать после напряженного трудового дня. Завгороднев не торопясь перемыл посуду, отнес маленькое ведерко с супом для снежного гоминида в скалы и снова прилег у костра. От выпитой хирсы его клонило в сон. Он прикрыл глаза, увидел в полусне огромный черный цилиндр, грозно настигающий маленькую и беззащитную "летающую тарелку" и, уже сонно чмокая губами, неожиданно подумал: "Хорошо бы было на самом деле туда... С бластерами... На межзвездном, блин, крейсере..."
5. Боевая фантастика.
Галактический крейсер третьего класса "Пан Станислав Лем" срезал край звездного скопления Гиады и вышел из подпространства на окраине системы красного карлика, который в звездных каталогах значился под невыразительным названием М21547ДК. Именно отсюда подавала сигналы бедствия цивилизация чернобрюхих тарантулов, по межзвездной классификации Lycosa Tarentula sapiens, а на галактическом жаргоне просто чернобрюшей или, как их еще презрительно называли гоминидные расы, черножопок. Звездную систему, где обитали чернобрюши, краем зацепила Звездная орда - таинственная цивилизация, перемещающаяся в пространстве на огромных ракетных кораблях. Никто не знал, есть ли у Звездной орды родное звездное скопление, оставалось загадкой, как выглядят отдельные представители Звездной орды и какова цель их бесконечного путешествия. Возможно, кто-то встречался с ордынцами и даже задавал им все эти вопросы, однако никого из тех, кто стоял с ордынцем лицом к лицу или к тому, что там было у ордынца вместо лица, в живых не осталось.
