Павлик растерянно обернулся, не зная, что ему делать.
- Сначала ты должен встать, - объяснил Юрик.
Павлик поднялся.
- Как только Божедай встает, - комментировал перед камерой Юрик, - я набираю его номер.
Он выбрал в записной книжке своего аппарата фамилию "Божедай". Павлик почувствовал, как у него в кармане затрепыхался сотовый телефон. Он опустил глаза, быстро сунул руку в карман и нажал кнопку:
- Алло?
- Стоп! - огорченно сказал Юрик и выключил камеру. Павлик с недоумением взирал на друга. - Никаких "алло"! Ты слышишь меня? Забудь это слово! Никаких "алло" или "слушаю тебя"! Никаких слов, указывающих на то, что ты говоришь ещё с кем-то, кроме преподавателя.
Юрик отдышался, словно бежал по лестнице на последний этаж.
- Это во-первых! - произнес он. - Теперь во-вторых. Ты бросился в карман так, будто туда забралась крыса! Запомни два правила: жди звонка, чтобы он не застал тебя врасплох, и смотри только на Мальвинина! Ни на секунду не отводи взгляда, иначе ты пропал. Все понял?
- Кажется, да.
Юрик включил видеокамеру.
- Прогон номер два, - произнес он. - Скажите мне, студент Божедай, что такое "возмущающее воздействие"?
Павлик встал. Юрик набрал его номер. Почувствовав вибрацию, Павлик словно невзначай опустил руку в карман и нажал кнопку "разговор".
- Возмущающее воздействие - это... - начал он и услышал в наушнике голос Юрика:
- Это когда ты сидишь, пьешь кофе в баре, а наглый и пьяный громила бьет тебя в морду. Это и называется - возмущающее воздействие.
Павлик засмеялся.
- Не смейся, а повторяй за мной, - зашипел голос Юрика из телефонной трубки.
Стараясь выглядеть серьезным, Павлик повторил текст.
- Все! Прогон закончен, - удовлетворенно произнес Юрик и выключил камеру.
- Разве такое определение дается "возмущающему воздействию"? - спросил после этого Павлик.
- Откуда я знаю! - пожал плечами Юрик. - Я ведь, как и ты, не читал лекции... Но не волнуйся, я их возьму у кого-нибудь.
- Как я выглядел?
- Сейчас продемонстрирую.
Юрик быстро подключил камеру к компьютеру, и Павлик увидел себя на экране. Выглядел он откровенно глупо. На устах гуляла ухмылка, глаза бегали так, словно он задумал стащить все куски мела из преподавательской. В довершении ко всему, Павлику было стеснительно смотреть на себя со стороны.
- Ну как? - спросил Юрик.
- По-моему, не очень.
- По-моему тоже.
- Надо повторить, - сказал Юрик и нажал на стоп-кадр.
- Не надо, - умоляюще произнес Павлик. - Я понял свои ошибки. Только есть ещё одна проблема.
Он указал пальцем на экран, на котором Павлик застыл с раскрытым ртом. В ухе отчетливо виднелся черный наушник и проводок, идущий под рубашку.
- Я знаю, что надо сделать, - сказал Юрик и ушел в другую комнату. Через две минуты он вернулся с темным париком в руках.
- Боже, - пролепетал Павлик. - Ты не сделаешь этого со мной!
- Наденешь парик! - сказал Юрик голосом, не терпящим возражений.
- Ни за что! - воскликнул Павлик. - Он же увидит, что я в парике!
- Это очень симпатичный парик. Моя мама иногда надевает его, чтобы сменить цвет волос.
- Мальвинин помнит, какие у меня волосы.
- Да ничего он не помнит! - махнул рукой Юрик. - Из твоего образа в его памяти хранятся только основные черты и знания, которые помещаются в твоей голове. А о прическе или другой ерунде он и не вспомнит!
- А если он спросит - что это у меня на голове?
- Скажи, что сменил прическу. Вот увидишь, других вопросов не возникнет! Мы не в школе, какая ему разница - что ты устроил на голове!
- Да, но мои теперешние волосы короче, - вертя в руках парик, произнес Павлик.
- Я сейчас обстригу парик. Нужно только, чтобы волосы закрывали уши.
Когда Юрик, вооружившись большими ткацкими ножницами, укорачивал парик своей мамы, Павлик отвернулся.
- Готово! - произнес Прохоров.
Пол вокруг усеивали черные волосы. Павлик надел парик. Вместе ребята приблизились к зеркалу.
- По-моему он мне великоват, - с сомнением произнес Павлик.
- В самый раз! - отозвался Юрик.
Теперь под париком не было видно ни наушника, ни проводка, тянущегося под рубашку. Наушник залепили лейкопластырем, чтобы он случайно не вывалился.
- Ты готов! - произнес Юрик.
- Черт, - вдруг вспомнил Павлик. - Я оставил дома сумку с тетрадками.
- Сегодня она тебе не нужна. Сегодня твои тетрадки - это я!
На Ковалевского с утра было жалко смотреть.
- Юрик, что случилось? - неуверенным голосом спросил он.
- С Шалыпиным поздоровался.
- Какой же он козел! - в сердцах произнес Ковалевский. Прохоров смерил приятеля взглядом.
- Ты чего мне вчера не перезвонил?
- Как же! Я звонил! - произнес Ковалевский, морщась и почесывая лоб. Кажется, после вчерашней попойки, у него сильно болела голова. - Я ещё помню - с мамой твоей разговаривал. Она все меня ругала почему-то, только я не помню - почему.
- Идиот! - произнес Павлик. - Это ты мне позвонил!
- А ты зачем парик напялил? - только сейчас заметил Ковалевский.
- Господи, Серега! - сказал Юрик. - Ну ты совсем пьяный был! Я тебе два раза сказал, что я не Павлик, а Юрик.
- Да ладно, чего уж сейчас!
- Ладно? - вдруг взвился Павлик. - Моя мама была в таком бешенстве, что я думал - меня сейчас по стенке размажет, прямо по свеженаклеенным обоям! Вздумал звонить, да ещё в тот момент, когда мы с папой стену запачкали! Мама вопила так, словно у неё украли кошелек на базаре. А ещё ты, со своим дурацким звонком! Ты, Серега, вообще был невменяем! Она с тобой минут пятнадцать общалась!
- Да? - искренне удивился Сергей. - А о чем?
- Не о чем, а о ком! В основном о тебе! Если хочешь, могу рассказать, но только выйдем из общественного места. Речь была в основном в терминах и названиях, самые мягкие из которых были - блудливый кот и гребаный алкаш.
- Хорошо, что я этого не помню.
- Кончайте ерундой страдать! - произнес Юрик, которому надоело слушать пустую болтовню. - Со мной вчера произошло нечто странное.
Божедай и Ковалевский перевели на него взгляды.
- Я видел вчера в университете двух желтолицых карликов, - сказал Юрик.
Взгляд Ковалевского резко отупел. На какое-то мгновение Юрику показалось, что Сергея хватил паралич. Но Ковалевский вдруг засмеялся. Павлик посмотрел на Прохорова недоуменным взглядом:
