- Мы прошли сюжет! Дверь наша! - жестко произнес Юрик.
Невидимые руки крепко схватили его за бока и кинули на стену. Юрик подумал, что свалится на пол, но незримая сила придавила его к стене. Ноги безвольно болтались в полуметре над полом.
- "Мы нашли сюжет"! - вдруг донесся из-под капюшона голос, передразнивший Юрика. - Чтобы вы делали без фильма, которой я создал!
- Что? - одновременно произнесли все трое.
Дрожь изумления прокатилась по телу Юрика.
Корбэйн приблизился к нему. Прохоров сейчас нарочно поглядел на циферблат. Стрелки бежали, пытаясь обогнать одна другую.
- Вам нельзя завладеть тем, что сокрыто в мире черных звезд! - слабым голосом произнес Ковалевский. - В вас много злости, чтобы получить волшебство бога! Христос правильно наказал вас!
Корбэйн обернулся к нему и отошел от Прохорова, пришпиленного к стене. Юрик увидел, как стрелки часов замедлили бег.
- Не было Иисуса Христа, - прошипел Корбэйн. - Это людские выдумки! Существовал совсем другой бог! Мое бессмертие - это его проклятие. Оно будет лежать на мне, пока я не найду мир черных звезд! Но я уже рядом. И не сомневайтесь, скоро у людей появится новый бог.
- Я все понял! - вдруг закричал Юрик. - Я видел список! Только цепь неосознанных событий может привести к миру черных звезд! И вы стали пытаться предсказать эти события. Вы участвовали в создании книг, пьес, фильмов! Вы делали это ещё со времен Шекспира! Книги и фильмы получались гениальными, но до Места вы так и не добрались. Теперь вы скрываетесь под именем Дино Пасколли! Киномагната, который создал "Искру"! Да, в вас есть талант! Но вы ненавидите людей!
Взгляд единственного глаза из-под черного капюшона пронзил Прохорова.
- Последний фильм удался, - глухо произнес Корбэйн. - Иначе бы один из вас не оказался там.
Он подошел вплотную к Прохорову так, что лица Юрика коснулось его дыхание.
- А теперь, ты отдашь мне то, что приобрел в последнем сюжете.
- Мы только что думали об этом. У меня ничего нет! - попытался рассмеяться Юрик, но улыбка замерла на устах. Древние грубые пальцы коснулись его лба, скользнули по нему и стащили с Прохорова очки.
Корбэйн отошел от Юрика, для которого мир вдруг сделался смазанным, размытым. И все-таки он смог различить, что сделал человек в черном плаще.
Корбэйн разломал оправу очков и вынул расколотое пополам стекло, которое треснуло ещё при столкновении с мамой Павлика, но окончательно разбилось при встрече с самим Мастером.
Все трое неотрывно следили за тем, что делал Корбэйн. Он приблизился к витражу. Ветер с улицы, пробивающийся сквозь отверстия, шелохнул его одежды. Держа осколок линзы двумя пальцами, Корбэйн поднес его к отсутствующему фрагменту витража.
Кто-то ахнул. Кажется это была Юля.
Фрагмент изображал дверную ручку, у которой отсутствовала нижняя половина. Ребята с изумлением увидели, что осколок по форме и размеру в точности соответствует недостающему элементу витража.
Осколок линзы, словно живой, дернулся, выскочил из пальцев Корбэйна и со звоном занял свое место. Витраж вздрогнул, неожиданно рассыпался, обдав осколками человека в черном плаще.
Окно представило взору не постройки монастыря и не лесные просторы. За окном открылась невообразимая глубина, из которой поднимались скалы и столбы, сплетенные тонкими ниточками переходов. На глубоком голубом небе сияли черные звезды. В центре этого мира напротив окна возносилась могучая гора со знаком трехлучевой звезды на своей темной глади. От окна к вершине горы вел узкий каменный мостик.
Корбэйн подпрыгнул и оказался на мостике. Окно задернулось за ним мутным, но прозрачным занавесом.
Пришпиленный до этого к стене, Юрик свалился на пол. Ковалевский бросился к окну и ударил по занавесу кулаками. В ответ раздался глухой звук, который может издавать только очень толстое и прочное стекло. Сергей без проблеска надежды на лице опустился на пол.
- Павлик, - прошептала Юля.
Пальцы Юрика нащупали на полу очки, оброненные Корбэйном. Прохоров вытащил из оправы вторую половинку стекла расколотой линзы.
Глава 12.
Боже, как трудно идти. Ноги подкашивались от усталости. Тошнота изматывала своим постоянством, а головокружение временами делалось настолько сильным, что Павлик забывал, где находится.
Еще несколько шагов до конца моста. Мост узкий, двумя ногами не встать. К тому же он поднимается. Павлик пробирался по нему на четвереньках. Но все позади. Вот уже гора, к которой он так долго и трудно шел.
Божедай свалился на камни, как только сошел с мостика. Некоторое время он лежал, отдыхая, затем поднялся.
Храм напротив него вырос прямо на глазах. Пока Павлик пробирался по мостикам и столбам, сами собой построились могучие стены, взметнулись ввысь готические колонны, узкие витражные окна прорезались в белизне стен, а изящные полукруглые своды накрыли сооружение.
Но что-то изменилось в огромном храме, появившемся из воздуха на фундаменте трех столбов. В глазах двоилось от измождения, но Павлик заметил это изменение.
От храма к скале протянулся каменный мост. Похожий на тот, который только что преодолел Божедай. Не зная почему, Павлик понимал, что должен спешить.
Он поднялся и, шатаясь, взобрался на гребень скалы. Взгляду открылся удивительный вид.
В лоне неглубокого кратера на вершине горы прятался от остального мира зеленый сад. С гребня Павлик изумленно взирал на заросли изумрудных кустов. Алые цветки на них сияли, словно капли крови. Сад был неухоженным, диким, но все равно поражал первозданной красотой.
Павлик спустился вниз и оказался в буйстве зелени. Ветер завывал над головой, но здесь было тихо. Только слегка шевелились ветви колючих кустов и цветки на них.
Он стал продираться к центру сада. Кустарник хватал за одежду, колючки царапали кожу. Как будто зелень не желала пускать его.
В один момент ветви неожиданно расступились. Павлик оказался на крохотной, свободной от зелени площадке. В центре возвышался постамент, доходящий Божедаю до пояса, а над ним, точно призрак, порхала маленькая светящаяся искорка.
Павлик присел, пристально глядя на крохотный не тухнущий огонек.
