Хейнс высунулся из открытой дверцы — они летели в шестистах футах над озером, а затем спустились в небольшую лощину. Хейнс держал на коленях М-16 и улыбался. Ему было приятно, что он доставит удовольствие мистеру Баренту, и он с нетерпением ожидал, что произойдет дальше. Теперь он знал почти наверняка, что это был не сам Вилли... старик не стал бы бросать фургон, он скорее использовал бы полицейского и прорвался бы сквозь заграждение... но кто бы там ни был, ситуация была ими проиграна. Вокруг расстилались сотни квадратных миль Национального заповедника, но так как люди Вилли лишились средства передвижения, теперь все это лишь вопрос времени. В распоряжении Хейнса имелись почти неограниченные возможности, а лес в основном был низкорослым.

Но Хейнс не хотел использовать свои неограниченные возможности и дожидаться утра для продолжения поисков. Ему необходимо было покончить с этой частью игры до наступления темноты.

"Нет, это не Лугар и не Рэйнольдс, — размышлял Хейнс. Слишком сомнительно. Вероятно, это та негритянка, которую Вилли использовал в Джермантауне. Она абсолютно выпала из поля зрения. А может быть, даже и Тони Хэрод.

Хейнс вспомнил допрос Марии Чен накануне вечером и улыбнулся. Чем больше он думал, тем логичнее ему представлялось участие Хэрода в этой акции. Ну что ж, довольно они поцацкались с этим голливудским прощелыгой!

Больше трети жизни Ричард Хейнс работал на Чарлза Колбена и К. Арнольда Барента. Будучи нейтралом, он не мог быть обработан Колбеном, но получал хорошее вознаграждение — и деньгами, и реальной властью. Да и сама работа нравилась Ричарду Хейнсу. Он даже любил ее.

Со скоростью 70 миль в час на высоте двухсот футов вертолет летел над вырубкой. Темный фургон стоял прямо на открытом пространстве, задние дверцы его были открыты. Рядом покоилась брошенная полицейская машина шерифа.

— Какого черта, куда же подевался шериф? — рявкнул Хейнс.

Пилот покачал головой и попытался вызвать по радиосвязи Дасти. Ему никто не ответил. Они сделали широкий круг над вырубкой. Хейнс поднял М-16 и принялся вглядываться в деревья, пытаясь различить какой-либо признак движения. Ничего.

— Сделайте еще круг, — распорядился Хейнс.

— Послушайте, капитан! — откликнулся пилот. — Я не полицейский, не федеральный агент и не герой, я уже заплатил свой долг во Вьетнаме. Я живу за счет этой машины, дружище. Если ее или меня продырявят, вам придется искать другую вертушку с водителем.

— Заткнитесь и делайте еще круг! — заорал Хейнс. — Это вопрос национальной безопасности.

— Это я уже слышал, — усмехнулся пилот. — Как и Уотергейт. Но меня это не волнует.

Хейнс развернулся и, направив дуло винтовки, лежавшей у него на коленях, в сторону пилота, хладнокровно отчеканил:

— Стив, обращаюсь к вам в последний раз. Делайте круг. Если мы ничего не обнаружим, вы посадите машину на южной стороне вырубки. Понятно?

— Да, понятно, — откликнулся пилот. — И вовсе не потому, что вы так держите свою долбаную М-16. Даже федеральные скоты не могут пристрелить пилота, если только сами не умеют управлять вертолетом или если у них нет под рукой другого.

— Садитесь, — сказал Хейнс. Они сделали уже четыре круга над вырубкой, но не заметили ни следов шерифа, ни чьих-либо других.

Пилот начал резко снижаться и, едва не задев макушки деревьев, уверенно посадил вертолет именно там, где указал Хейнс.

— Выходите, — распорядился агент ФБР и сделал пилоту знак своей винтовкой.

— Вы что, шутите? — Стив, зло прищурясь, смотрел на Хейнса.

— Если нам придется ретироваться, я хочу быть уверенным, что мы это сделаем вместе, — ответил Хейнс. — А теперь быстро выметайтесь из своей керосинки, пока я вас не продырявил.

— Капитан, да вы рехнулись. — Пилот сдвинул на затылок свою кепку. — Я этого так не оставлю, я подниму такую вонь, что мистер Гувер подымется из могилы.

— Вон! — заорал Хейнс, снял предохранитель и установил винтовку на автоматический режим.

Пилот отрегулировал ручки на центральном пульте управления, замедлил вращение винта, отстегнул ремень и вылез. Хейнс дождался, пока пилот не отошел на тридцать футов к краю вырубки, затем отстегнул собственные ремни и, полупригнувшись, бегом помчался к полицейской машине, виляя из стороны в сторону и приподняв дуло винтовки. Присев за левым задним крылом «Бронко», он оглядывал склоны холмов, пытаясь различить хоть какое-либо движение или солнечный зайчик, отразившийся от металлической или стеклянной поверхности. Ничего.

Хейнс осторожно высунул голову. Заглянув на заднее сиденье, а затем на переднее, он убедился, что машина пуста. Между сиденьями располагалась стойка с углублениями для двух винтовок. Оба были пусты. Хейнс дернул переднюю дверцу машины — она была заперта. Он опустился на одно колено и снова стал оглядывать цепким взглядом склоны холмов.

Если этот глупый шериф отправился в лес, невзирая на приказ, то он вполне мог взять с собой винтовку и запереть дверцу машины. Если... Если в машине была только одна винтовка... Если у него вообще была винтовка... Если шериф еще был жив...

Хейнс принялся рассматривать фургон, стоявший на расстоянии футов двадцать, и вдруг пожалел, что не остался в воздухе до прибытия Свенсона и его команды. Сколько им потребуется времени, чтобы добраться сюда? Десять минут? Пятнадцать? Может, даже меньше, если только озеро не находилось дальше от шоссе, чем это казалось с воздуха.

Хейнс вдруг вообразил себе голову Тони Хэрода на подносе. Этот образ заставил его улыбнуться, и он бросился бегом к фургону.

Задние дверцы фургона были распахнуты настежь. Прижавшись к раскаленному металлу машины, Хейнс скользнул вдоль фургона и заглянул внутрь. Он знал, что представляет собой идеальную мишень для любого человека с винтовкой на южной стороне вырубки, но поделать ничего не мог. Он выбрал это место посадки, так как с этой стороны склон был в основном покрыт травой и камнями. Здесь укрыться практически было негде, если не считать мелкой древесной поросли, возле которой по-прежнему стоял пилот. За четыре совершенных ими облета Хейнсу ничего не удалось рассмотреть. Он прижал к бедру М-16 и вышел из-за фургона.

Ящики, мотки проводов и электронное оборудование. Хейнс различил радиопередатчик и компьютер «Эпсон». Для того чтобы спрятаться, здесь не было места. Хейнс залез внутрь и принялся копаться в ящиках и в оборудовании. В центральном ящике оказалось шестьдесят или семьдесят фунтов какой-то массы, напоминающей гипс для лепки, — он был разделен на отдельные куски, тщательно завернутые в отдельные пластиковые пакеты.

— О черт, — прошептал Хейнс. Больше ему не хотелось тут оставаться.

— Эй, капитан, может, мы уже полетим? — окликнул его пилот с расстояния в тридцать ярдов.

— Да, разогревайте мотор! — приказал Хейнс и дал пилоту время вернуться к вертолету, прежде чем броситься, пригнувшись, к открытой дверце с правой стороны плексигласовой кабины.

Он уже был на полпути, когда с северного склона прогремел голос, слишком громкий для того, чтобы быть естественным:

— Хейнс!

Первые выстрелы раздались несколькими секундами позже.