- Тут нет ничего нового. Давно известно, что Израиль связан с фундаменталистами правого толка, - возразил Сол. - Значит, вы с твоим другом Леви из-за этого переполошились? А может, мистер Хэрод - верующий?

Арон заметно нервничал. Он положил снимки Хэрода и Саттера назад в папку и улыбнулся официантке, которая подошла, чтобы подлить кофе в чашки. Ресторан был уже почти пуст. Когда она отошла, Арон взволнованно сказал:

- Джимми Уэйн Саттер беспокоит нас здесь меньше всего, дядя Сол. А вот этого человека ты узнаешь? - Он тронул пальцем снимок мужчины с худым лицом, темными волосами и глубоко посаженными глазами.

- Нет.

- Ниман Траск. Близкий советник сенатора Келлога от штата Мэн. Помнишь? Келлог чуть было не попал в кандидаты в вице-президенты от партии, прошлым летом.

- Правда? От какой партии? Арон покачал головой.

- Дядя Сол, чем ты, интересно, занимаешься, если совершенно не обращаешь внимания на то, что происходит вокруг тебя?

Сол улыбнулся.

- Да так, всякой всячиной. Читаю три курса лекций, каждую неделю. Все еще числюсь научным руководителем, хотя мне уже можно этого не делать. Работаю по полной исследовательской программе в клинике. Шестого января должен сдать издателю свою вторую книгу...

- Ну хорошо... Не спорю, - перебил его Арон.

- Прошлая неделя была для меня необычной, я всего лишь председательствовал на одном обсуждении в университете. И потом, комиссия при мэре и Комитет советников штата отнимают как минимум два вечера в неделю. Скажи, Модди, почему этот мистер Траск - такая важная шишка? Потому что он - один из советников сенатора Келлога?

- Не “один из”. Он - единственный и неповторимый. Ходят слухи, что Келлог не смеет в туалет сходить, не посоветовавшись с Траском. И еще. Во время последней кампании Траск собрал массу денег в поддержку партии. О нем говорят так: где проходит Траск, текут деньги.

- Очень мило, - усмехнулся Сол. - А это что за джентльмен? - Он постучал по снимку, где был изображен человек, слегка напоминающий актера Чарльтона Хестона.

- Джозеф Филлип Кеплер. Бывший номер три в ЦРУ при Линдоне Джонсоне, бывший госдеповский “пожарник”, а сейчас советник по делам прессы и комментатор на Пи-би-эс.

- Мне кажется, я его видел. У него, по-моему, вечерняя программа в воскресенье?

- “Беглый огонь”. Он приглашает бюрократов из правительства, а потом размазывает их по стенке. А вот это, - Арон постучал пальцем по фотографии приземистого лысого индивида с хмурой физиономией, - Чарлз Колбен, специальный помощник заместителя директора ФБР.

- Очень интересный титул. Он может ничего не значить или, наоборот, играть большую роль.

- В данном случае он играет чертовски большую роль. Колбен, пожалуй, единственный из подозреваемых среднего уровня в уотергейтском скандале, кто не сел за решетку. Он был связным между Белым домом и ФБР. Некоторые утверждают, что с его подачи Гордон Лидди выкидывал свои фортели. Вместо того чтобы пойти под суд, он стал еще более важной птицей, когда полетели все остальные головы.

- Что же все это значит, Модди?

- Погоди, дядя Сол, мы тут напоследок приберегли самое интересное. - Арон убрал все фото, кроме снимка худощавого человека лет шестидесяти, в изумительно сшитом костюме. Седые волосы придавали ему импозантный вид, прическа была безукоризненной. Даже на черно-белой фотографии такого паршивого качества Сол различил то сочетание загорелой внешности, отменной одежды и подсознательного ощущения собственной власти, которое приходит только с очень большим богатством.

- К. Арнольд Барент. - Арон секунду помолчал и продолжил:

- “Друг президентов”. Начиная с Эйзенхауэра, все президенты с семьей проводили по крайней мере один отпуск на каком-нибудь из уютных уголков мира, принадлежавших Баренту. Отец Барента занимался сталью и железными дорогами. Обычный миллионер. Но по сравнению с Барентом-младшим и его миллиардами - просто нищий. Попробуй полететь над Манхэттеном, в любом месте, выбери небоскреб, тоже любой, и можно держать пари, что на верхнем этаже этого небоскреба будет офис корпорации - филиала компании, которая сама является филиалом конгломерата, а конгломерат управляется консорциумом, где главный владелец - К. Арнольд Барент. Возьми что угодно - средства массовой информации, компьютеры, микрочипы, нефть, предметы искусства, детское питание - и везде Баренту принадлежит хороший кусок.

- А что стоит за инициалом К.?

- Никто не имеет понятия. К. Арнольд старший так и не открыл секрета, и сын тоже не собирается этого делать. Как бы там ни было, служба безопасности обожает, когда президент с семьей отправляется к нему в гости. Дворцы Барента по большей части находятся на островах - он владеет островами по всему свету, дядя Сол, - и там, уверяю, все устроено получше, чем в Белом доме - обстановка, средства охраны, вертолетные площадки, спутниковая связь и все такое прочее. Один раз в год, обычно в июне, “Фонд наследия Запада”, принадлежащий Баренту, устраивает “летние лагеря” - развлечение на полную катушку, примерно на неделю, для самых крутых ребят в западном полушарии. Туда попадают только по приглашению, а чтобы получить приглашение, нужно по крайней мере быть членом кабинета министров с блестящим будущим или живой легендой, человеком с блестящим прошлым. За последние несколько лет ходили разные слухи - про бывших немецких канцлеров, танцующих вокруг костра и распевающих похабные песни вместе со старыми госсекретарями США и парой экс-президентов. В общем, место, где все могут по-настоящему “оттянуться” - так, кажется, говорят американцы, а, дядя Сол?

- Да. - Сол смотрел, как Арон убирает последний снимок. - А теперь ответь, что все это значит, Арон? Почему Тони Хэрод отправился из Голливуда на тайное собрание этих пятерых - которых, видит Бог, я должен бы знать, но не знал?

Арон убрал папки в портфель и скрестил руки на груди, уголки его рта были плотно сжаты.

- Нет, это ты мне ответь, дядя Сол. Продюсер и бывший нацист, тот самый, за которым ты охотишься, погибает в авиакатастрофе - вероятнее всего, в результате диверсии. Ты посылаешь богатого юнца с университетским образованием в Голливуд поиграть в детектива, разузнать что можно о прошлом продюсера - и его крадут, а затем наверняка убивают. Как и его коллег-любителей. А неделю спустя компаньон твоего бывшего эсэсовца - человек, который, по всем отзывам, сочетает шарм шарлатана и уголовника, насилующего детей, - летит в Вашингтон на встречу с компанией темных дельцов из коридоров власти, похлеще первого Исполкома ООП Ясира Арафата. Что происходит, дядя Сол?

Сол по привычке снял очки и протер стекла. Он молчал чуть ли не целую минуту. Арон ждал.

- Модди, - наконец сказал Сол, - я не знаю, что происходит. Меня интересовал только оберст - человек, которого звали Вилли фон Борхерт - он же Уильям Д. Борден. Я не знал, кто такой Борден, пока не увидел его фото в воскресном номере “Нью-Йорк Тайме”... Я узнал того негодяя - оберста Вильгельма фон Борхерта из войск СС... - Сол замолчал, снова надел очки и приложил трясущиеся пальцы ко лбу. Он понимал, что, на взгляд Арона, выглядит сломленным, потрясенным стариком...

- Дядя Сол, ты можешь все рассказать мне, - доверительно проговорил Арон на иврите и положил руку на плечо Ласки. - Позволь мне помочь тебе, дядя.

Сол кивнул. Он вдруг почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, и быстро отвернулся.

- Если это в каком-то смысле важно для Израиля... Если это представляет угрозу, - продолжал настаивать Арон, - нам надо работать вместе, поверь же!

Сол выпрямился. “Если это представляет угрозу...” Он вдруг воочию увидел, как отец, неся на руках маленького Йозефа, уходит вместе с цепочкой бледных, нагих мужчин и мальчиков там, в Челмно... Как ушли мама и сестры - в никуда, в небытие... Он вновь ощутил боль пощечины и стыд унижения и вдруг ясно понял - как когда-то его отец, - что спасение семьи иногда становится самым главным и даже единственным приоритетом. Сол благодарно сжал руку Арона.