Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Я подтянула одеяло к самому подбородку и постаралась ни о чем не думать.

Мне обязательно нужна была сумочка. Если я поеду в банк на такси, у меня не останется денег на сумочку. Но и в банк приехать без сумки я не могла.

Снова пересчитала наличность в бумажнике - даже вместе с мелочью денег было явно недостаточно. В нерешительности стояла я там, в номере мотеля, а на стоянке уже нетерпеливо гудело вызванное мною такси.

Проблему мне пришлось решить так: я велела таксисту остановиться по дороге у магазина уцененных товаров и купила за семь долларов совершенно ужасную соломенную корзинку. Поездка на такси, включая остановку для покупки этого сокровища, обошлась мне в тринадцать долларов. Я дала доллар водителю на чай и оставила себе последний доллар - вроде как на счастье.

Вероятно, вид у меня был ужасный, когда я вот так стояла и ждала часа открытия банка. Прическе моей уже ничто не могло помочь. На лице не было никакой косметики. Наглухо застегнула я свой светло-коричневый плащ, все еще припахивающий порохом. Правая рука крепко сжимала новую соломенную сумку. Оставалось лишь натянуть кроссовки, и я превратилась бы в вылитую “даму с кошелкой” - так их, кажется, теперь называют. Тут я вспомнила, что на мне все еще прогулочные туфли на низком каблуке, а они и впрямь похожи на кроссовки.

Это было невероятно, но помощник управляющего банком узнал меня и, казалось, пришел в восторг, увидев меня снова.

- А-а, миссис Строн, - приветствовал он, когда я робко приблизилась к его столу. - Рад снова вас видеть.

Я была изумлена. Прошло почти два года после моего последнего посещения этого банка. Денег у меня на счету было не столь много, чтобы со мной так любезно беседовал сам помощник управляющего. На несколько секунд я ударилась в панику, будучи уверенной, что полиция меня вычислила и устроила мне здесь ловушку. Я поглядела на редких посетителей и служащих, пытаясь определить, кто из них полицейские в штатском, но этот помощник был спокоен, со своей любезной улыбкой, и я облегченно вздохнула. Просто мне попался человек, гордящийся своей способностью запоминать имена клиентов, ничего больше.

- Давно вас не было видно, - приветливо сказал он, бросив быстрый взгляд на мой костюм, если его можно было так назвать.

- Два года, - уточнила я.

- Как ваш муж? Здоров?

Мой муж? Я отчаянно пыталась вспомнить, что я им тут рассказывала во время предыдущих посещений. Но я ведь никогда ничего не говорила!.. Вдруг поняла, что он имеет в виду того высокого лысого джентльмена, который всегда молча сопровождал меня во время этих визитов.

- А-а, - потянула я, - вы, наверное, говорите про мистера Торна, моего секретаря. Боюсь, он у меня уже не служит. А мистер Строн, тот умер еще в пятьдесят шестом году. От рака.

- Весьма сожалею. - Цветущее лицо помощника управляющего еще больше раскраснелось.

Я кивнула, и мы несколько секунд помолчали - наверно, в память о мифическом мистере Строне.

- Так что я смогу сегодня для вас сделать, миссис Строн? Надеюсь, вы хотите увеличить сумму вклада.

- Боюсь, нет. Мне нужны деньги, - сказала я. - Но сначала мне необходимо взглянуть на свою ячейку в сейфе.

Я подала ему нужную карточку, стараясь не перепутать ее с карточками из полудюжины других банков, которые я так долго носила в бумажнике. Мы торжественно проделали церемонию с двумя ключами. Затем я осталась одна в небольшой комнате, похожей на исповедальню, и подняла крышку, под которой хранилась моя новая жизнь.

Паспорт, выписанный четыре года назад, был все еще действителен. Это был паспорт особого выпуска, по поводу двухсотлетия Дня Независимости, с красно-голубым фоном; джентльмен на почте в Атланте тогда еще сказал мне, как сейчас помню, что когда-нибудь они будут много стоить. Наличные деньги, двенадцать тысяч долларов купюрами разного достоинства, тоже имели право на существование. Пачки были тяжелые. Я затолкала их в раздувшуюся кошелку, моля Бога, чтобы дешевая солома выдержала. Облигации и сертификаты акций на имя миссис Строи мне не требовались, но они хорошо прикрывали тяжелые пачки денег. Я не стала брать ключи от своего “форда”. Мне вовсе не хотелось заниматься этими скучными делами - забирать автомобиль из гаража, где он находился, и прочее; к тому же могут возникнуть проблемы, если его найдут на стоянке аэропорта. Последнее, что там хранилось, - крошечная “беретта”, пистолет для мистера Торна, если бы обстоятельства потребовали, чтобы он им пользовался, но там, куда я отправлялась, он мне вряд ли понадобится.

Я вернула ящик в ячейку с той же похоронной торжественностью, что и в предыдущем ритуале, затем стала в очередь к кассиру.

- Вы хотите забрать все десять тысяч? - спросила девушка за перегородкой, жуя резинку.

- Да. Я ведь там написала.

- Значит, вы закрываете свой счет?

- Именно это и значит. - Можно было только диву даваться, как годы обучения уходят на то, чтобы в конце концов выдать вот такой образчик компетентности. Девушка глянула в ту сторону, где стоял помощник управляющего. Сложил руки на животе, словно платный плакальщик на похоронах. Тот коротко кивнул, и девушка быстрее задвигала челюстями, гоняя жевательную резинку.

- Хорошо, мэм. Как вы хотите их получить? У меня был соблазн сказать: “Перуанскими копейками” - Дорожными чеками, пожалуйста, - улыбнулась я. - Тысячу долларов чеками по пятьдесят долларов. Тысячу, - по сто долларов. Остальные по пятьсот.

- За это надо платить. - Девица слегка нахмурилась, словно эта перспектива могла заставить меня передумать.

- Прекрасно, милочка, - согласилась я. Утро раннее, я тоже чувствовала себя ранней пташкой, совсем юной. На юге Франции будет прохладно, зато воздух густой, как топленое масло. - Можешь не торопиться, детка. Мне торопиться некуда.

Отель “Атланта Шератон” размещался в двух кварталах от банка. Я сняла там номер, воспользовавшись вместо кредитной карточки пятисотдолларовым дорожным чеком, а сдачу положила в бумажник. Номер был не такой плебейский, как в том мотеле с цифрой в названии, но такой же стерильный. Из номера я позвонила в туристическое агентство в центре города. Молодая особа несколько минут лазила по компьютеру, потом сообщила, что у меня есть выбор: вылететь сегодня в шесть из Атланты рейсом ТВА, сорок минут подождать в Хитроу и дальше лететь в Париж либо лететь прямо в Париж десятичасовым рейсом Пан Америкэн. В обоих случаях я успевала на вечерний рейс из Парижа в Марсель. Она посоветовала лететь более поздним рейсом, ибо так дешевле. Но я предпочла более ранний рейс - и первым классом.

Недалеко от отеля располагались три респектабельных универсальных магазина. Я позвонила во все три и выбрала тот, где их меньше всего шокировала мысль доставить покупки в отель клиента. Затем вызвала такси и поехала в магазин.

Там я купила восемь платьев от Альберта Нипона; четыре юбки - одна из них оказалась восхитительной шерстяной юбкой от Кардена; полный набор чемоданов и сумок от Гуччи; два костюма от Эван-Пикон, один из которых всего несколько дней назад показался бы мне неподходящим для моего возраста; достаточное количество нижнего белья, две сумочки, три ночные рубашки, удобный синий халат, пять пар обуви, включая пару черных туфель-лодочек на высоком каблуке от Балли, полдюжины шерстяных свитеров, две шляпы - одна из них соломенная, с широкими полями, довольно хорошо подошла к моей семидолларовой корзине; дюжину блузок, принадлежности туалета, флакон духов от Жана Патона - с претензией на то, чтобы быть “самыми дорогими духами в мире”, что вполне могло оказаться правдой; цифровой будильник и калькулятор всего за девятнадцать долларов; косметику, капроновые чулки (не эти ужасно неудобные колготки, а настоящие капроновые чулки), полдюжины бестселлеров в мягких обложках в книжном отделе, путеводитель по Франции, вместительный бумажник, несколько разных шоколадок, английских бисквитов и небольшой металлический сундучок. Потом, пока продавец побежал искать кого-нибудь, чтобы доставить покупки в отель, я зашла в соседний салон красоты - надо было привести себя в полный порядок.

3
{"b":"40453","o":1}