Порывшись в кармане, Эрик достал оттуда коробочку с таблетками нитроглицерина. Быстро положив под язык одну таблетку, он прикрыл глаза и подумал, что, наверное, стал слишком старым для таких приключений.

Вне всяких сомнений, эта экспедиция оказалась чрезвычайно сложной, и хуже всего ему пришлось, когда Мадам велела силой похитить свою внучатую племянницу.

Жившая в Новом Орлеане Саманта Мосби была привлекательной и очень умной девушкой с большим будущим. Улыбчивая, с нежной кожей и здоровым цветом лица, с гибким и сильным телом, она обладала к тому же чистой и невинной душой. К несчастью, она была еще и единственной наследницей всего состояния семьи Дега, и у нее хватило глупости влюбиться в негра. Мадам решила преподать ей суровый урок. И вот два дня назад Эрик неожиданно напал на Саманту и силой увез ее с собой. Чтобы моментально привести ее в бессознательное состояние, он воспользовался носовым платком, пропитанным пентоталом. Эрику было велено привезти Саманту в поместье Дега, где она должна была находиться, пока с ее женихом не будет покончено.

К несчастью, по дороге к поместью девушка впала в кому. То ли она слишком много вдохнула пентотала, то ли платок закупорил гортань, то ли все вместе. Как бы там ни было, а в Мобил Саманта доехала уже мертвой.

Несчастный случай с Самантой только подстегнул Мадам. Она настаивала на продолжении. Эрик неохотно повиновался. Однако парень оказался куда более изобретателен, чем они ожидали. Прошло почти трое суток, прежде чем Эрик и Мадам стали свидетелями его гибели.

А финальное непотребство вообще превратилось в комедию ошибок. Появление дальнобойщиков. Неуклюжие попытки спасти парня. Но хуже всего то, что Эрик не успел забрать из машины талисман до приезда полиции. Священный талисман... Черное сердце магии Мадам. Где-то он сейчас там, с этими черномазыми...

Снова раздалось тихое жужжание монитора, и на нем высветились ярко-желтые буквы:

ПОЖАЛУЙСТА... ЭРИК... ОТВЕЧАЙТЕ...

ВЫ... НАШЛИ... ЕЕ??? ПОЖАЛУЙСТА...

ГОВОРИТЕ... ВЫ... НАШЛИ... ЕЕ???

ПРОШУ ВАС... ОТВЕЧАЙТЕ...

ОТВЕЧАЙТЕ!!! ПОЖАЛУЙСТА!!!

ОТВЕЧАЙТЕ!!! ВЫ!!! НАШЛИ!!! ЕЕ???

В этих словах отражалась странная смесь аристократических манер старой южанки и бурных эмоций, охвативших Мадам. Эрику она всегда казалась экзотической птицей, заключенной в золотую клетку искалеченного тела. Лишь первобытная страсть ненависти и черная магия сохраняли в этом теле жизнь.

Преодолев страх, он отодвинул стеклянную перегородку и рассказал ей все как было.

И приготовился выдержать бурю.

Слишком долгое размышление по поводу самых тривиальных вещей любого может свести с ума. Но не такова была Софи. От природы склонная к навязчивым состояниям, она могла подолгу, что называется, «заклиниваться» на самых незначительных мелочах, окружавших ее, и размышлять о них до тех пор, пока глаза едва не сходились к ее переносице.

Вот и теперь, сидя на потрепанном зеленом виниловом диванчике у дверей в кабинет шерифа Баума в здании окружного суда, она разглядывала оштукатуренный потолок коридора, пытаясь рассмотреть структуру покрытия, считая мельчайшие трещинки, анализируя ритмичность и повторяемость лепных украшений.

«Хватит», — прошептала она сама себе. Отвернувшись от потолка, она попыталась сосредоточить свои мысли на чем-то другом, заранее зная, что это ей не удастся. Как только она переставала думать о потолке, перед ее мысленным взором тотчас же вставала картина трагедии на двадцать четвертом шоссе.

«Нет, только не это», — хрипло прошептала она, изо всех сил пытаясь отогнать от себя кошмарную картину гибели Мелвила. Внутри у нее все дрожало от напряжения. Она стала свидетельницей чего-то ужасного и непонятного, и теперь ей предстояло нести этот груз в душе всю жизнь.

Порывшись в сумочке, она достала сигарету и закурила. Казалось, табачный дым вернул ее к жизни.

«Ладно, давай подумаем, что, собственно, случилось», — снова прошептала она сама себе.

Откинувшись на спинку дивана и сделав глубокую затяжку, она попыталась мысленно выстроить ретроспективу случившегося. Что она, собственно, видела? Молодой парень в зеленом «камаро» съезжает на обочину шоссе и вспыхивает ярким пламенем. Этому факту могло быть много правдоподобных объяснений. Вполне возможно, его одежда пропиталась бензином во время той безумной заправки на ходу. Возможно, она уже давно успела пропитаться бензином за те двое суток, что он ездил от заправки к заправке. С таким шизофреником, каким был Мелвил, несчастье могло случиться в любую минуту.

Однако внутренний голос противился столь упрощенному объяснению: «А не слишком ли сложным был его бредовый рассказ?»

Что и говорить, в словах Мелвила присутствовала определенная логика, и вообще его рассказ не был похож на случаи психозов, с которыми приходилось сталкиваться Софи. Она достаточно долго изучала паранормальную психологию, чтобы суметь распознать признаки помешательства. Впрочем, правдоподобность рассказа еще ничего не доказывала. Скорее всего Мелвил просто перемешал правду с вымыслом. Возможно, и Саманта Мосби, и Ванесса Дега существовали на самом деле. Не исключено, что старуха действительно убежденная расистка. Но все остальное, несомненно, плод его больного воображения.

Однако внутренний голос не сдавался: «Ну хорошо, а как тогда объяснить, что Мелвил действительно погиб страшной смертью, как только его машина остановилась?»

Нельзя было отрицать, что Мелвил действительно погиб, как и предсказывал несколькими часами раньше. Впрочем, Софи было хорошо известно, насколько действенной может оказаться сила самоубеждения, подпитываемая буйным воображением. Мелвил настолько уверовал, будто на нем лежит смертельное проклятие, что подсознательно нашел способ воплотить свой вымысел.

«Ну хорошо, — продолжал внутренний голос, — ты такая умная и начитанная и так здорово рассуждаешь с позиции науки, но как объяснить то необъяснимое, что ты видела собственными глазами?»

Об этом Софи думать не хотела. Она устала от бесконечных мысленных прокрутов ужасных утренних событий. Уж лучше смотреть на потолок, изучая лепнину и пятна копоти, считая вентиляционные решетки и мелкие трещинки и...

«Так как же с этим быть?» — не унимался внутренний голос.

То, что она видела, представлялось одновременно и очень простым, и ужасным, потому что не могло иметь реального объяснения. Это страшное воспоминание чернильным пятном залило все иные мысли и впечатления...

«Ты собственными глазами видела, что тот парень горел изнутри!»

Да, верно... К чему обманывать себя? Он действительно горел изнутри, и это никак не объяснить попаданием бензина или какой-либо еще банальной причиной. Софи чувствовала себя так, словно после многих лет непоколебимой веры в то, что земля плоская, ей вдруг показали, что земля на самом деле круглая, как шар. Вся ее система воззрений, понятий и концепций полетела ко всем чертям. Она поймала себя на том, что старается во всех подробностях вспомнить прослушанные ею эзотерические курсы по паранормальным явлениям, шаманизму и пограничным наукам. Она и не догадывалась тогда, что в один прекрасный день ей придется примерять всю эту чепуху к событиям реальной жизни.

Сделав последнюю затяжку, Софи загасила окурок в стоявшей рядом пепельнице и теперь нетерпеливо поглядывала на дверь кабинета шерифа, за которой скрылся Лукас. Интересно, оштрафует его шериф или нет? Или сунет в камеру предварительного заключения по какому-нибудь притянутому за уши обвинению? С этими захолустными начальниками никогда ничего не знаешь.

Интересно, что сказал бы сам Лукас, услышь он ее размышления? Наверное, назвал бы ее неврастеничкой и расхохотался своим обычным заразительным смехом. Лукас всегда умел вернуть Софи с небес на землю. «Ты опять слишком много думаешь, детка», — обычно говорил он и в общем-то был прав. Лукас полагался на чутье, и Софи это в нем нравилось. Он жил больше сердцем и гормонами, чем умом. Что, по мнению Софи, и делало их такими отличными партнерами.