Мысленно Дотов то и дело возвращался к террористам. Как получилось, что они появились именно на его территории? Не говорит ли это о том, что они считают его слабым противником? Что ж, ему не раз приходилось доказывать обратное.

Внезапно неприятный холодок пробежал по его спине. Это было незнакомое, точнее, прочно забытое чувство. Уже давно, очень давно он не испытывал ничего подобного. Дотов прислушался к себе. Нет, он не ошибся. Это был страх. Именно страх.

Герман Олегович Дотов привык доверять своей интуиции. И на этот раз она предупреждала его об опасности. Серьезной опасности.

Террористы появились некстати. Очень некстати. В тот момент, когда он пытался закрепить свою власть, а значит, плодил и преумножал врагов. Еще вчера это казалось ему абсолютно неизбежным, но сегодня... Сегодня все изменилось. Террористы нарушили баланс сил. Достаточно ему сделать один неверный шаг - и многие, очень многие его союзники переметнутся к его врагам, а враги поспешат вцепиться ему в глотку.

Жаль. Ему не хватило всего каких-то трех-четырех месяцев, чтобы завершить начатое. С другой стороны, ничего страшного пока не произошло. Он может попытаться использовать террористов в своих целях. И еще: теперь у него есть прекрасный повод продемонстрировать силу. Многие мечтали бы о такой возможности!

Дотов вышел из-за стола и прошелся по кабинету.

Вот только плохо, что на базе хранится химическое оружие. Это создает возможности для шантажа. Прежде всего политического. Нужно будет предупредить редакторов газет, чтобы избегали даже затрагивать эту тему. Хотя бы в первое время. Но нет никакой гарантии, что это его требование будет выполнено. Особенно, если в дело будут пущены деньги. А в том, что это произойдет, Дотов нисколько не сомневался. Значит, он должен действовать быстро. Быстро и решительно.

"Главное - не спешить, - в сотый раз повторил себе Никоноров. - Не спешить и не высовываться. Любой неосторожный шаг в данной ситуации чреват скорой отставкой. Пока не будет четкого приказа действовать или пока не найдется сумасшедший, который рискнет взять ответственность на себя, он не ударит палец о палец".

"Волга", в которой находился Семен Георгиевич Никоноров, мчалась в сторону военной базы. Вокруг простирался унылый серый пейзаж. Дождь практически прекратился, но небо по-прежнему было закрыто свинцовыми тучами. Семен Георгиевич откинулся на спинку сиденья и плотнее закутался в старую генеральскую шинель. В следующий раз нужно будет взять с собой машину сопровождения, - подумал он. Прежде всего, в целях безопасности. От заложника в генеральских погонах террористы наверняка бы не отказались. Кроме того, дорога здесь просто ужасная. Никоноров бросил взгляд на свои туфли и попытался представить, как он будет выталкивать машину, если та вдруг застрянет.

В город они приехали вместе с Пустырским, но после совещания у мэра Лев Иосифович направился к себе в управление и на базу обещал вернуться только вечером. Интересно, какие дела могут быть у него в городе, если мэр ясно дал понять, чтобы они все силы сосредоточили сейчас на террористах?

Никоноров закурил сигарету и слегка опустил стекло, чтобы дым выходил наружу.

- Товарищ генерал-лейтенант, - внезапно обратился к нему водитель. Через триста метров блок пост. Я должен снизить скорость до двадцати километров в час.

- Значит, снижай, - недовольно заметил Никоноров.

- Но прямо перед постом огромная лужа, и если я снижу скорость, мы вполне можем в ней застрять!

- Значит, проезжай лужу на полной скорости!

- Но в таком случае, часовой может в нас выстрелить!

Никоноров нахмурился.

- Он что, не знает генеральской машины?

- Но таков ваш личный приказ! Проверять все машины без исключения!

- Хорошо, в таком случае остановись и предупреди его.

- Слушаюсь, - водитель резко затормозил, и Никоноров едва не пробил головой лобовое стекло. Сигарета упала ему на колени и прожгла в шинели дыру.

Никоноров зло выругался.

- Он требует, чтобы вы вышли! - снова раздался голос водителя.

- Кто требует?

- Часовой.

Никоноров уже с трудом владел собой. Он приоткрыл дверцу, но заметив, что под ногами грязь, снова ее захлопнул.

- Неужели ты сам не можешь с ним разобраться?

Водитель снова что-то закричал часовому, но тот, судя по всему, был непреклонен. Никоноров распахнул дверцу и высунулся наружу. Но в какой-то момент его нога соскользнула, и он полетел в грязь. Водитель помог ему подняться. Никоноров резко его оттолкнул и бросил на часового убийственный взгляд. Но сказать ничего не успел.

- Не могли бы вы подойти немного поближе? - произнес часовой виноватым тоном. - Видите ли, у меня плохое зрение, и я вовсе не уверен, что вы именно тот, за кого себя выдаете!

ГЛАВА 10. Понедельник, 13 октября - 11 часов утра.

Александр Александрович Груша подошел к краю бассейна и потрогал воду ногой. Поморщился, но вслух ничего не сказал. Затем отступил на два шага и нырнул. Вверх взметнулся фонтан брызг. Секунд через двадцать Груша появился на поверхности и встряхнул копной густых темных волос. Волосы были его гордостью. Далеко не каждый мужчина может похвастаться идеальной прической в пятьдесят пять лет. А он мог. Даром он что ли, три раза в неделю посещал атлетический зал, а также бассейн с сауной, и еще два раза - массажиста и косметолога. К жизни Александр Александрович относился с философской невозмутимостью и, порой, когда позволяло время, мог позволить себе час-другой дневного сна. Укорять его за это никто не решался. Трудно укорять человека, который может размазать вас по стенке одной левой рукой. В мэрии Александр Александрович считался человеком уравновешенным и спокойным, но скорым на расправу. Одного из своих подчиненных, уличенного во мздоимстве, он просто взял и выбросил в окно, а уже потом поинтересовался у секретарши, на каком этаже находится их офис.

У бортика бассейна, закутавшись в махровый халат, стоял генерал-майор милиции Лев Иосифович Пустырский.

- Боюсь представить, что бы сказал Герман Олегович, если бы узнал, как мы выполняем его распоряжение!

- А ты не представляй! Ты кто: генерал-майор или прапорщик? Тебе, дорогой мой, пора научиться и самому отдавать приказы!

Пустырский посмотрел на Грушу снизу вверх. В уверенности заместителя мэра что-то было. Неужели он разжился на своего шефа компроматом?

- Ну, чего топчешься? Боишься, что вода холодная? Не беспокойся, я распорядился, чтобы ее для твоих стариковских костей немного подогрели!

- Так уж и стариковских, - ворчливо заметил Пустырский, сбрасывая халат и забираясь в воду. - А что это я больше посетителей не вижу? Или время такое?

- Вот именно время! Да ладно, ладно, не смотри на меня так! Никого я не выгонял. Хотя мог бы. Мог! Но я просто взял и выкупил время. Не хватало еще нам плавать в обществе сопливых юнцов и их смазливых подружек. А другой публики в это время дня тут и не бывает.

- Зачем ты вообще потащил меня в бассейн? - Пустырский оттолкнулся от бортика и поплыл.

- Ты же сам попросил меня о встрече. А где еще мы можем спокойно поговорить? Не у меня же в кабинете? Как-то ради интереса проверил его на наличие "жучков". Так насчитал целых семнадцать штук! Само собой, трогать не стал. Пусть стоят. И мне, и им спокойней.

- Кому им? Уж не на меня ли ты, случаем, намекаешь?

- Да ради Бога! Ты же меня и так знаешь как облупленного! А "доброжелателей" хватает. Всем угодить невозможно. Кто-то стремится собрать на меня компромат, а кто-то по наивности пытается выведать какой-нибудь секрет. Словом, каждый занимается своим делом. А поговорить можно и в другом месте. Здесь, например.

Пустырский какое-то время плыл молча, затем вдруг решительно произнес:

- Этот сученок начинает мне действовать на нервы!

- Это ты о ком? - Груша, казалось, нисколько не удивился заявлению собеседника.

- Ладно, не делай вид, что не понимаешь! - Пустырский поморщился. - О Свистых. О ком же еще?