- Скорее, уж рано. Надеюсь, у вас есть на то причины?

- Да, конечно. Час назад Никоноров и Пустырский совместными усилиями пытались выбить террористов с базы.

Дотов почувствовал, как оборвалось сердце. Он слишком рано поверил в реальность своих планов.

- И чем... - он судорожно сглотнул. - Чем это закончилось?

- Тем, чем и должно было закончиться. Они напоролись на засаду и потеряли два вертолета с личным составом. А это по меньшей мере пятьдесят человек!

- Что с террористами? Они по-прежнему на базе?

- Разумеется. Террористы по-прежнему на базе, и по-прежнему у них в руках химическое оружие. Остается только надеяться, что они не рискнут им воспользоваться. Фактически Никоноров и Пустырский вас подставили. Ведь террористы наверняка решат, что они действовали с вашего ведома. С другой стороны, нет никакой гарантии, что именно этого они и не добивались.

- Что вы хотите этим сказать?

- Все наши неудачи на руку Трущенко. Кстати говоря, вскоре после акции Пустырский звонил ему домой. К сожалению, содержание их разговора мне не известно. Мы запеленговали их слишком поздно. Но догадаться, о чем они говорили, мне думается, несложно.

- Что ж, Павел Игнатьевич, спасибо за звонок.

- Не стоит, Герман Олегович. Что касается вашего последнего распоряжения...

- Не по телефону!

- Да, конечно. Я только хотел сказать, что обо всем позаботился. Террористов будет ждать неприятный сюрприз.

Звонок Пустырского лишний раз убедил Трущенко, что спешить с выводами не стоит никогда. Всего несколько часов назад ему казалось, что его планы рушатся, но прошло совсем немного времени - и все изменилось. Фактически вся команда Дотова уже заверила его в своем сотрудничестве. Он даже пожалел, что отозвал из поездки в Прибалтику Потапчука. Кто знает, возможно, сейчас он там нужнее. Трущенко снял телефонную трубку, повертел в руках и, несмотря на поздний час, все-таки решил позвонить. Судя по тому, что трубку сняли после первого же гудка, в квартире Потапчука не спали. Ответил заплаканный женский голос.

- Пригласите, пожалуйста, к телефону Валентина Андреевича, предчувствуя недоброе, попросил Трущенко.

Женский голос тут же разразился рыданиями.

- Андрей Дмитриевич? Простите, не сразу вас узнала. Валя не может сейчас подойти к телефону. Два часа назад его увезла "скорая".

Все-таки они до него добрались!

- А что случилось?

- Он вернулся из аэропорта в совершенно растрепанных чувствах. Сказал, что срыв поездки в Прибалтику может обернуться для банка настоящей катастрофой. Предположил даже, что это какая-то провокация. Пытался дозвониться до вас, но не смог. Затем поужинал и направился в свою комнату. А спустя какое-то время раздался его крик. Я и двое телохранителей прибежали в его комнату, выломали дверь. Вероятно, Валентин хотел встать с кровати, но поскользнулся и неудачно упал. В итоге - перелом запястья. Кто бы мог подумать! Все это произошло фактически на ровном месте!

Трущенко не сумел сдержать вздох облегчения.

- Вы же знаете: в жизни и не такое бывает. А как он сейчас?

- Только что звонил из больницы. Ему наложили гипс, и с минуты на минуту я ожидаю его возвращения домой.

- Что ж, прекрасно! То есть я хочу сказать, что глубоко вам сочувствую. В таком случае, в Латвию отправится Зорин, а Валентин Андреевич пусть немного отдохнет. Поможет мне в банке. Кстати, наверное, мне следовало сразу об этом спросить: надеюсь, он не собирается на больничный?

ГЛАВА 67. Среда, 15 октября - 7 часов утра.

Мэр слушал Львова с задумчивым видом. За несколько минут до прихода полковника ФСБ секретарь принес свежую прессу. Дотов успел ее только просмотреть, но что-то в ней ему не понравилось. Документы, которые передал Радужинский, были опубликованы, но что-то в них было не так - это точно. Кроме того, мысли Дотова занимали деньги. В данный момент Нистюк и Груша принимали первые поступления в соседнем кабинете.

- Вам понятно, Герман Олегович? - спросил Львов. - Или я слишком усложняю?

Дотов нахмурился и потер лоб.

- Дело, скорее, не в вас, а во мне. Сегодня я что-то туго соображаю. Если вас не затруднит, повторите еще раз.

Львов кивнул.

- Действует мина довольно просто. Взрыватель устанавливается на общую фактическую массу. После того, как террористы сядут в машину, посылается радиосигнал, который зафиксирует исходный вес. Если хотя бы один из террористов покинет машину или, напротив, кто-то в нее сядет, масса изменится и взрыватель автоматически сработает. Шансы на то, что кто-то из них останется жив, практически равны нулю.

- Неплохо, совсем неплохо, - рассеянно пробормотал Дотов. - Пожалуйста, продолжайте.

- Вероятность того, что террористы обнаружат мину, крайне мала. Но все-таки она есть. На тот случай, если это произойдет, я отдал приказ во время штурма стрелять на поражение.

- Разрешите, Герман Олегович, - в кабинет заглянул Груша, и Львов замолчал. - Вот документы, представленные банками. Вы должны ознакомиться с ними и расписаться.

- Спасибо, Павел Игнатьевич. Я все понял. Можете идти.

Дотов проводил Львова взглядом и повернулся к Груше.

- Что с деньгами, Александр Александрович?

- На данный момент доставлено только двенадцать миллионов. Но время еще есть.

- Хорошо. Проследите, чтобы все было оформлено, как положено. Да, и вот еще что! Постарайтесь, чтобы к деньгам имело доступ как можно меньше людей!

Едва за Грушей закрылась дверь, Дотов тут же достал газеты. Бросив беглый взгляд на "официальную" прессу, мэр раскрыл "Утренний вестник". Статья Прокуророва, как обычно, занимала всю первую полосу. Но на этот раз не она привлекла внимание Дотова, а небольшая заметка редактора газеты.

"Как нам стало известно из достоверных источников, Дотов и компания (вот, значит, как они теперь его называют!) готовят провокацию против известного журналиста Романа Васильевича Прокуророва. Их цель - очернить доброе имя журналиста, унизить его в глазах людей. Для этого в спешном порядке состряпана дезинформация самого низкого пошиба. В ней вы встретите весь пропагандистский набор времен Геббельса: откровенную ложь, сплетни и слухи, а также фотоподделки. Сегодня мы публикуем одну из таких фотографий. Если присмотреться, на ней отчетливо видны пальцы человека, прикрывающего настоящую фамилию журналиста. Скорее всего, подобные фотографии и соответствующие им материалы появятся в печати уже в самое ближайшее время. Но вне зависимости от того, появятся они или нет, Роман Васильевич Прокуроров намерен защищать свои честь и достоинство в суде. Мы надеемся, что телевидение и центральная пресса не оставят этот факт без внимания. О том, как будут развиваться события в дальнейшем, "Утренний вестник" обязательно проинформирует своих читателей."

Дотов заглянул на последнюю страницу. По сравнению с предыдущими днями тираж газеты увеличился почти вдвое.

Он смял и швырнул газету на пол. Теперь понятно, кто подбросил документы в кабинет Радужинского, а также, кто является их истинным "автором"! Какие цели Прокуроров преследует, тоже достаточно очевидно. Власть! Совсем не для Трущенко он старается. И как только старый идиот до сих пор этого не понял?!

Дотов придвинул к себе телефон и нервно набрал номер Трущенко.

- Доброе утро, Андрей Дмитриевич! Ничего, что беспокою так рано? Ну, разумеется, разумеется! Кто же в наше время просто так звонит? Я хочу предложить вам сделку.

- Сделку? - Трущенко насторожился. - Какую сделку?

- Вы отдаете мне Прокуророва, а я в свою очередь гарантирую вам, что через несколько месяцев назначу новые выборы. А там в честной борьбе мы и определим, кто из нас более достоин занять кресло мэра.

- Ваше предложение для меня несколько неожиданно. К тому же, я не совсем понимаю, что значит это ваше "отдаете мне Прокуророва".

- Вы думаете, сейчас он на вашей стороне? Это не так. Раскройте "Утренний вестник", и вы сразу поймете, какую игру он ведет.