- Не самая приятная перспектива!

- Ничего другого я предложить не могу. Хотя бы из соображений собственной безопасности!

- Камень, как я понимаю, в мой огород?

Консультант пожал плечами и включил рацию.

- Внимание! Всем отойти на свои позиции! Связь через каждые пятнадцать минут.

Менеджер забросил автомат за спину и сунул руки в карманы.

- А может, пока не поздно, стоит все бросить и уйти. Что скажешь?

- А как же твои деньги?

- Черт с ними, с деньгами! Когда речь идет о жизни и смерти - выбирать не приходится!

Консультант усмехнулся.

- Не знаю, какой ответ ты ожидаешь услышать. Я ведь уже сказал, что не собираюсь отказываться от своих планов.

- Потом отказываться будет уже поздно!

- Если ты беспокоишься из-за денег...

Менеджер с сомнением покачал головой.

- Слишком плохо все начинается! Слишком плохо.

- Может быть. Но плохое рано или поздно заканчивается. Впрочем, как и хорошее. Но по мне лучше плохое начало и хороший конец, чем наоборот.

- А ты не думаешь, что плохое начало предвещает только то, что дальше будет еще хуже?

- Нет, я так не думаю. В любом случае, все зависит только от нас.

- А что говорит на этот счет твой компьютер?

- Пока о плане знаю только я - у нас всегда есть шанс выбраться!

- Что ж, может, в этом и есть смысл. По крайней мере, в этом случае можно быть уверенным, что никто не сделает глупости. Когда обстановка накаляется, всегда появляется соблазн решить свои проблемы за счет других. Остается только надеяться, что ты избежишь этого! - Менеджер задержал взгляд на лице Консультанта. - Почему ты молчишь?

По губам Консультанта скользнула жесткая, абсолютно не свойственная ему улыбка.

- Потому что сейчас уже слишком поздно задавать этот вопрос. Мне казалось, ты и сам должен понимать это.

ГЛАВА 28. Понедельник, 13 октября - 6 часов вечера.

Полковник Львов стоял перед Дотовым по стойке "смирно" и излагал то, о чем Герман Олегович уже и сам догадывался: вокруг его людей наблюдается какая-то странная возня. Пожалуй, во всей этой истории его удивляло только одно: почему никто из подчиненных до сих пор не доложил ему об этом.

- По моим данным, - продолжал Львов, - Инициативу проявляют люди Трущенко. Во всяком случае, в поле моего зрения попал управляющий банком "Платиновые ресурсы" Валентин Андреевич Потапчук.

- В самом деле? - Дотов откинулся в кресле и сложил на груди руки. На его лице появилась слабая улыбка. - Как мило! Значит, задумалась о реванше, старая калоша?

- Пока мне трудно сказать, с чем именно это связано, - осторожно заметил Львов. - Но не исключено, что дело именно в этом.

- В этом, Павел Игнатьевич, в этом! Можете не сомневаться! С него уже труха сыплется, а он все туда же! Мало ему проблем с собственным банком! Может, налоговую инспекцию на него натравить? Пусть поищут неучтенное золотишко.

- Как скажете.

- Скажу, скажу! У меня и без того проблем хватает, чтобы отвлекаться на старую грымзу!

- У Андрея Дмитриевича очень влиятельные покровители. Кое-кому в Москве может не понравится...

- В самом деле? - перебил его Дотов. - И что же мне теперь: расстроиться или сразу подать в отставку?

- С такими людьми, как Трущенко, следует обращаться крайне осторожно.

Дотов подался вперед и пристально посмотрел на Львова.

- Хорошо, я это учту. Но мне важно знать, на чьей стороне вы?

Львов без труда выдержал взгляд мэра.

- На вашей, Герман Олегович. Я считаю, что политику сейчас должны определять молодые, энергичные люди.

Дотов с явным облегчением откинулся в кресле.

- Да вы садитесь, Павел Игнатьевич, садитесь!

- Спасибо, - Львов опустился на стул.

- Как вы думаете, активность Трущенко никак не связана с террористическим актом?

- Мы рассматриваем эту версию. Не исключено, что такая связь существует.

- Но насколько она, по-вашему, реальна?

- Я привык относиться к такого рода совпадениям серьезно.

- А не может ли Трущенко быть связан с террористами напрямую? Иначе говоря, не он ли их финансирует?

Львов задумался.

- Я бы сказал, такая связь маловероятна. Скорее, Андрей Дмитриевич просто пытается воспользоваться благоприятным моментом.

- Вы считаете его серьезным противником?

- В сложившейся ситуации - да.

- Ну так измените ситуацию! - Дотов стукнул кулаком по столу и встал. Это ведь в ваших силах?

- Разумеется, мы можем принять некоторые меры...

- Хватит! - крикнул Дотов. - Говорите нормальным языком! Что вы намерены делать?

- Полагаю, прежде всего следует дать понять Трущенко, что о его планах стало известно. Затем предложить свернуть свою деятельность.

- И вы думаете, он на это пойдет?

- При определенном давлении - безусловно.

- Хорошо, - Дотов снова опустился в кресло. - Значит, Трущенко я поручаю вам. Теперь, что касается террористов.

- По нашим оценкам, их около десяти человек. Сказать более точно затруднительно, поскольку некоторые скрываются в здании казармы. И именно в казарме они держат заложников. Ни на какие контакты они пока не идут. Мне трудно сказать, с чем это связано. Лица террористов рассмотреть не удалось. По территории базы они передвигаются исключительно в масках.

- Ну, а как они обращаются к друг другу? Надеюсь, вы прослушиваете эфир?

- В эфир они практически не выходят. Мы перехватили только одно короткое сообщение, в котором фигурирует некто Консультант.

- А вы уверены, что перехватили то, что нужно?

- Вполне. Более того: с нашей стороны все готово к штурму. Осталось только отдать приказ.

- Могут ли в этом случае быть жертвы?

Львов кивнул.

- Разумеется. Жертвы могут быть в любом случае.

Дотов нахмурился.

- Пожалуйста, не говорите об этом так просто. Что с химическим оружием?

- По нашим сведениям, оно хранится в четвертом и двенадцатом блоках. Сейчас за ними ведется усиленное наблюдение.

- Можно ли проникнуть на базу и отрезать террористов от него?

- В дневное время суток - затруднительно, но в ночное - вполне реально.

Дотов встал и прошелся по комнате.

- А если попробовать перестрелять их по одному?

- Боюсь, это было бы не самым разумным решением. У них в руках жизни заложников.

- В таком случае, что вы ждете от меня?

- Прежде всего необходимо установить с террористами контакт. Не известно, рискнут ли они воспользоваться химическим оружием, но если это произойдет, последствия могут быть катастрофическими.

- Значит, вы предлагаете не спешить?

- Можно сказать и так.

- Хорошо, подождем еще немного. Держите меня в курсе событий и в случае изменения ситуации - немедленно информируйте! Если меня не окажется на работе - звоните домой. В любое время дня и ночи.

- Слушаюсь, - Львов встал и вышел из комнаты.

Зазвонил телефон внутренней связи. Дотов снял трубку.

- К вам журналист, Герман Олегович, - послышался растерянный голос секретаря. - Я сказал, что вы никого не принимаете, но он утверждает, что ему назначено. Правда, у меня на это счет нет никаких...

- Как его фамилия? - оборвал секретаря Дотов.

- Прокуроров Роман Васильевич. Он не сказал, какую газету представляет...

Где-то в глубине сознания Дотова прозвучал сигнал тревоги. Во время предвыборной кампании Прокуроров активно его поддерживал, но делал это исключительно из-за денег. Более беспринципного человека Дотову встречать еще не приходилось. Что привело его сюда на этот раз?

- Хорошо, - Дотов откашлялся. - Пусть войдет.

ГЛАВА 29. Суббота, 11 октября - 7 часов утра.

Гений сидел перед экраном компьютера и нервно стучал по клавишам. Он менял уже третью позицию, но всякий раз на мониторе вспыхивали одни и те же цифры: 13 процентов. Таковы были их шансы. Гений держал руку на сотовом телефоне, но звонить Консультанту пока не решался. Тринадцать процентов. Господи! Как быстро могут разрушиться любые планы! В ванной шумела вода жена принимала душ. Если сегодня она уйдет, у него будет возможность спокойно все обдумать. Возможно, ему удастся найти какую-нибудь лазейку. Не может быть, чтобы все было так безнадежно! Они столько готовились к этой акции. Сотни, тысячи раз просчитывали каждое действие, каждый шаг! Техник не должен был погибнуть сразу. Но он мертв, и все расчеты не стоят сейчас и выеденного яйца. Шум в ванной прекратился. Теперь жена ходила из комнаты в комнату, что-то весело напевая. Гений заставил себя сосредоточиться. Ей не удастся отвлечь его внимание. Скоро, очень скоро он вычеркнет ее из своей жизни раз и навсегда. Она исчезнет, как дурной сон, как затянувшийся кошмар. В ту же секунду предмет его мыслей заглянул в комнату.