«В горькую минуту, тянувшуюся, впрочем, не одну минуту, я решил было эмигрировать и пристроиться к вам окончательно и бесповоротно. Мысль эту я бросил по многим причинам… Я не революционер — всякому свое. Борьба со старыми богами меня не занимает, потому что их песня спета и падение их есть дело времени. Новые боги гораздо опаснее и в этом смысле хуже.
Смотря так на дело, я могу до известной степени быть в дружбе со старыми богами и, следовательно, писать в России».
«Скажите же мне ваше повелительное наклонение не в теоретической области, а в практической. В ожидании я вам скажу свое: сидите смирно и готовьтесь… Япония, Турция имеют конституцию, должен же придти и наш черед. Я, впрочем, не знаю, в какой форме придет момент действия, но знаю, что теперь его нет и что молодежь должна его встретить не с Молошоттом на устах и не с игрушечными коммунами, а с действительным знанием русского народа и с полным умением различить добро и зло европейской цивилизации. Откровенно говоря, я не так боюсь реакции, как революции. Готовить людей к революции в России трудно, готовить к тому, чтобы они встретили революцию как следует, можно и, следовательно, должно».
Михайловский был последним «властителем дум» русской интеллигенции. Его девизом был идеал двуединой правды: правды-истины и правды-справедливости. Человеческую личность он ставил во главу угла.
Знаменитый русский философ Николай Бердяев, отнюдь не будучи народником, писал о Михайловском: «Под знаком двуединой правды Михайловский более сорока лет оказывал глубокое влияние на несколько поколений. Духовная сила и качество его идеалов выше некоторых формул, в которые он их облекал».
Еще в 60-ых годах прошлого столетия в петербургском журнале «Неделя» Михайловский писал:
«Все умственные, все политические процессы совершаются в личности и только в ней; только она ощущает, мыслит, страдает, наслаждается. Это азбучная истина… Всякие общественные союзы, какие бы громкие или предвзято-симпатичные для нас названия они ни носили, имеют только относительную цену. Они должны быть дороги постольку, поскольку они способствуют развитию личности».
В другой статье Михайловский опять подчеркивал значение личности:
«В бесконечном потоке стремящихся ко все большей и большей сложности и самостоятельности индивидуальностей различных степеней, вечно борющихся между собой, есть одна волна, за судьбами которой человек не может не следить с известной тревогой. Это человек, человеческая личность, ибо только ее жизнь может он переживать, только ей сочувствовать, сострадать и радоваться. Именно борьбу за индивидуальность он должен поставить целью своей жизни, на ее победе построить свой идеал правды».
Михайловский также писал:
«Если я люблю свое отечество, то люблю ли я и должен ли любить все, что в нем живет, летает и пресмыкается? Если я люблю отечество, то не могу ли в то же время любить некоторые вещи, не отечественные, правда, но и не стоящие в прямом противоречии с идеей отечества; те международные вещи, о которых, употребляя слова Писания, следует сказать, что по отношению к ним «несть эллин, ни иудей»? Такие вещи бесспорно есть, они называются — истина, справедливость, свобода, труд, совесть и прочее…
Любить их не только позволительно, а даже обязательно для истинного сына отечества. Мало того, быть может, вся задача истинного патриота исчерпывается посильным водворением этих прекрасных вещей в своем отечестве.., Видеть свою родину, хотя бы в будущем, облеченной в броню истины и справедливости — называют это «космополитическими грезами». Так ли, полно? По-моему, это не грезы, а если грезы, то во всяком случае патриотические».
Еще в 1872 году Михайловский предупреждал:
«Бойтесь прежде всего такого общественного строя, который отделит собственность от труда. Он именно лишит народ личной инициативы, независимости, свободы».
Михайловский в те годы был виднейшим теоретиком народничества. В конце 70-х годов и начале 80-х годов он поддерживал народовольцев и редактировал их издания, писал в их нелегальном журнале «Народная Воля». Собрания редакции «Народной Воли» часто происходили в кабинете Михайловского. Михайловский принимал активное участие в составлении знаменитого «Открытого письма Александру III» Исполнительного комитета Народной Воли, и он окончательно его редактировал. В этом письме было указано, что «революционеров создают обстоятельства, всеобщее недовольство народа, стремление к новым общественным формам. Весь народ истребить нельзя, нельзя и уничтожить его недовольство посредством репрессии, неудовольствие напротив, растет от этого».
Далее авторы Письма, во главе с Михайловским, пророчески предсказывали:
«Общее количество недовольных в стране все будет увеличиваться; доверие к правительству в народе должно все более падать, мысль о революции, о ее возможности и неизбежности — все прочнее будет развиваться в России. Страшный взрыв, кровавая перетасовка, судорожное революционное потрясение всей России завершит этот процесс разрушения старого порядка»…
«Из такого положения, — писали авторы Письма, — есть только два выхода: или революция совершенно неизбежная, которую нельзя предотвратить никакими казнями, или введение правового строя, замена самодержавия царя самодержавием народа.
Условия, которые необходимы для того, чтобы предупредить кровавую революцию и чтобы революционное движение заменилось мирной работой —два: 1) общая амнистия по всем политическим преступлениям прошлого времени, так как это были не преступления, но исполнение гражданского долга, и 2) созыв представителей от всего русского народа для пересмотра существующих форм государственной и общественной жизни и переделки их сообразно с народными желаниями… Выборы должны быть всеобщими, никаких ограничений ни для избирателей, ни для депутатов не должно быть. Избирательная агитация и самые выборы должны быть произведены совершенно свободно при полной свободе печати, полной свободе слова, полной свободе сходок, полной свободе избирательных программ… Вот единственное средство к возвращению России на путь правильного и мирного развития».
