Пикируя, Тамара заранее прикинула порядок захода на "эрликон". "Загодя", как говорил Мачнев. "Думай всегда с упреждением", - наставлял он Тамару.
Бомбой она подавила и вторую зенитку. Выходя из атаки, немного прошла по прямой, развернулась на обратный курс, спикировала на "эрликон" и подавила его парой эрэсов.
- "Вьюга тридцать один", спасибо! - благодарит ее командир эскадрильи.- Сработала отлично. Пристраивайся.
Пока Тамара подавляла огонь зенитных установок, группа Захарова сделала четыре захода на цель. Но на этом работа не закончилась. Согласно заданию, над целью надо пробыть тридцать минут, до подхода следующей группы. Следующая, вторая, над нею пробудет тоже тридцать минут. Надо, как говорил командующий 3-м Белорусским фронтом генерал Иван Данилович Черняховский на постановке задачи командирам летных частей и подразделений, быть над врагом постоянно, не давать ему поднять головы, подавлять его огнем и морально. "Еще пятнадцать минут, четыре захода, - думает Тамара.Надо экономно расходовать боеприпасы".
В самом деле, орудие уничтожить не просто, для этого нужно прямое попадание бомбы или эрэса. Поэтому и ставится задача не уничтожить, а подавить. Хотя бы на время, пока работает группа штурмовиков.
- "Вьюга одиннадцать", работу закончить! - командует полковник Хатминский, - на подходе вторая группа.
Задание выполнено. Захаров берет курс на свою территорию, круг размыкается, летчики один за другим догоняют ведущего, снова строятся в пеленг.
...При подходе к аэродрому получают команду по радио:
- Форсировать подготовку машин к следующему вылету.
А время идет, с количеством боевых вылетов растет мастерство Константиновой. Она уже не только хороший летчик-штурмовик, она и зрелый разведчик. А разведка - дело чрезвычайно ответственное. Бывает, разведчика ждет целый полк, готовый взлетать по первой команде. Команду на взлет может дать и лично разведчик. И даст ее прямо с воздуха, из полета, по радио. Так и скажет: "Поднимайтесь. Место встречи над пунктом..." Встретив полк в указанном месте, разведчик встает во главе боевого порядка полка и ведет его к цели.
Сначала, в прежнем полку, Тамара сопровождала капитана Обелова, когда он летал на разведку переднего края. Потом выполняла разведку самостоятельно. Охраняемая товарищами, фотографировала мотоколонны на дорогах, железнодорожные составы на станциях и перегонах, передний край обороны противника. То же самое здесь, в новом, 999-м полку. И самостоятельно, и в качестве прикрывающего. Вначале с капитаном Ивановым, теперь - с Захаровым. И недалеко то время, когда их пара появится над Кенигсбергом, городом-крепостью, цитаделью прусского милитаризма. Они будут фотографировать укрепления, и по их данным полки дивизии Хатминского будут ходить на штурмовку и бомбардировку этих укреплений. Потом, спустя много лет после войны, пионеры советского Калининграда, бывшего прусского Кенигсберга, сообщат Тамаре интересную и трогательную для нее весть: в одном из бункеров, ныне ставшем музеем боевой славы, будут написаны фамилии летчиков, особо отличившихся в боях за город, и среди них - имена Героев Советского Союза Евгения Иванова, Льва Захарова и ее, Тамары Константиновой.
Логово врага... Захаров, Константинова, Коротков увидели Восточную Пруссию раньше пехотинцев, танкистов, артиллеристов, раньше своих механиков, техников. Возвращаясь с боевого задания, Тамара рассказывает, как выглядит с воздуха вражеская земля. Конечно, главным образом она отмечает то, что представляет интерес для нее, летчика. Очень много дорог железных, шоссейных, улучшенных грунтовых. Смотреть с воздуха - паутина! Но в ней легко разобраться, и это облегчает детальную ориентировку, а летчику-штурмовику это и нужно, для него это главное.
Населенные пункты тоже имеют особенность. Их очень много. Они так часты, что вся Восточная Пруссия кажется одним большим населенным пунктом. Располагаются они вдоль дорог, и сама дорога является улицей. Крыши домов красная черепица.
И реки не как у нас. Наши, российские, осокой, будто зеленым бархатом, оправлены, а немецкие окованы камнем. Подравненные на изгибах, сверху кажутся не извилистыми линиями, а ломаными.
- Какая же, товарищ лейтенант, зелень, осока, если зима на дворе? улыбается один из механиков.- Зима, правда, не нашенская, слякотная, но все равно, не лето...
Тамара молчит; улыбается тихо, мечтательно. И все понимают: русский человек, где бы он ни был, всегда видит свое, родное, и если не глазами видит, то сердцем, душой чувствует.
Под вечер свежеет, лужи затягивает хрупким ледком, глинистая земля застывает, и к утру самолеты будто в капкане. Не вытащишь.
Но авиаторы приспосабливаются к любым условиям. Истребительная дивизия Александра Ивановича Покрышкина несет боевую работу, используя в качестве аэродрома кусок Берлинской автострады. Летчики-бомбардировщики Ивана Семеновича Полбина, чтобы облегчить самолет перед трудным взлетом, летают с ограниченным запасом горючего. А полки штурмовой дивизии Федора Хатминского, взлетев на задание с утра "по морозцу", садятся затем на другую, более приспособленную для работы площадку и летают с нее до вечера, а вечером, опять "по морозцу" возвращаются домой. Техники, чтобы утром не вырубать колеса машин из окаменевшей земли, подмащивают их досками, кирпичом, даже соломой.
Бывают дни, когда летать вообще невозможно.
И в такие дни авиаторы не сидят без дела. Сегодня идет дивизионная летно-тактическая конференция. Тому, что она проводится в дивизионном масштабе, способствует и нелетная погода, и то, что все четыре полка - 566, 943, 999 и 15-й гвардейский собрались на одном аэродроме.
В столовой Тамара встретила старых своих товарищей, однополчан капитана Обелова, старшего лейтенанта Чекина, капитана Мачнева. Встретилась с новыми, пришедшими в полк уже после нее, летчиками Юрием Хухриковым, Виктором Сперанским, Николаем Матвиенко. С новыми, но уже знакомыми ей товарищами. Она познакомилась с ними еще на аэродроме Сабьяны спустя какое-то время после убытия в 999-й авиаполк. Летала в Сабьяны по делу, по распоряжению командира полка. А они, молодые пилоты, только что сдали экзамены, как это положено по прибытии к новому месту службы, только что стали летать. Встретив ее тогда на стоянке, обступили, начали разговор. Их интересовало все, что касалось полетов, боевой работы. И, конечно, им было приятно побеседовать с женщиной-летчиком, о которой столько были наслышаны. Со стоянки они вместе пошли в столовую, вместе обедали.
- Хорошие вам достались ребята, - сказала тогда Тамара, встретив их командира Василия Мыхлика.
- Хорошие, - подтвердил капитан, - только очень наивные.- И пояснил: Боятся, что война скоро закончится, подраться не успеют...
И вот встретились снова. Снова вместе сели за стол. Ребята уже с орденами. Держатся солидно, уверенно. Особенно Хухриков. Он уже водит звено.
- Тогда было вас четверо...- говорит Тамара, пытаясь, вспомнить фамилию: - Где же четвертый?
- Торопов...- помогает ей Хухриков.
- Да, да, Торопов...
Молчание.
Сколько раз Тамара слышала это молчание, сколько раз вот так прерывался разговор о старых знакомых, друзьях. Вот и теперь. Тамаре все ясно, понятно. Молчит, стараясь припомнить того молодого пилота, которого видела только единожды.
- Да, Гена погиб, - подтверждает Юрий Хухриков. И вот они в классе. Как всегда, коротко и ясно выступает полковник Хатминский, обрисовал обстановку на фронте, сказал перспективу предстоящих боев, определил задачи конференции.
Выступает капитан Николай Полагушин, командир эскадрильи гвардейцев, белокурый, невысокого роста. Тамара знает его как отважного летчика.
На конференции присутствует заместитель командира полка истребителей капитан Александров. Летчики с ним знакомы. Возглавляя группы Ла-5, он не раз прикрывал их во время штурмовки. Прикрывал надежно и смело. Теперь он стоит у доски, чертит схему боевого порядка атакующих штурмовиков и прикрывающих истребителей. Как и обычно, штурмовики ходят над целью в боевом порядке "левый круг самолетов". А истребители?
