Он перевел дыхание. Во всяком случае теперь он точно знал, куда нужно идти. Повинуясь неслышимому зову, Тайлон повернулся и неловко, как деревянный, зашагал назад, по-прежнему ведя ладонью по обшивке.

Странное слово — обшивка…

Внутренний толчок заставил его остановиться. Прямо перед собой Тайлон увидел переливающийся на солнце, как драгоценный камень, небольшой красный круг. По кругу пробегали волны золотистых искр.

Тайлон внимательно посмотрел на него, круг засветился, вспыхнул, и часть серебристой стены вдруг подалась назад, открывая проход в небольшую комнату. Тайлон оглянулся. Ему померещилось, что где-то снова сверкнул льдистый голубой луч, который он видел однажды… Хотя нет, показалось, просто показалось… Он вошел. Однако никакой второй двери в комнате не было. Тайлон осторожно постучал кулаком по матово-серебристой стене, испускавшей неяркий рассеянный свет. Ничего.

Он робко попросил:

— Пустите меня.

Ничего.

— Откройте!

Снова ничего.

Дошел, называется. Близок локоть, а не укусишь. Но как раз тогда, когда Тайлон, вконец расстроившись, собрался вылезти наружу, чтобы спокойно обдумать положение, на стене проступил небольшой черный прямоугольник, и негромкий приятный голос вежливо попросил:

— Ваш пропуск, пожалуйста.

Тайлон растерялся. Пропуск? У него не было никакого пропуска, и он в этом честно признался.

Тот же голос размеренно повторил:

— Предъявите ваш пропуск, пожалуйста.

Тайлон чуть не заплакал. Знать хотя бы, как выглядит этот проклятый пропуск. Все же какая-то зацепка… И в этот момент он вспомнил слова советника, что может иметь с собой ключ, сам о том не подозревая. Но что у него есть? Тайлон лихорадочно схватил шкатулку, открыл ее, вытряхнул карту. Пластинка… Где она?! Должна быть… Ага, вот… Сейчас, сейчас он попробует… И тогда Тайлон услышал тихий скрипучий голос:

— Отлично. А теперь дай это сюда.

Дернувшись от неожиданности, Тайлон повернулся. В проеме люка — люка?! — четко обрисовываясь на фоне голубого неба, виднелся черный силуэт. Это был советник.

— Быстрее, — поторопил он, покачивая зажатой в руке знакомой кривой железкой, направляя ее в грудь Тайлону.

Тайлон ошеломленно молчал.

— Ты заставляешь меня ждать, — нетерпеливо каркнул советник.

— Вот это? — глупо переспросил Тайлон, поднимая зажатую в кулаке пластинку.

— Именно.

— А зачем она вам?

Советник угрюмо усмехнулся.

— Затем же, зачем и тебе. Посмотреть, что там, внутри.

— Так пошли вместе, — предложил Тайлон, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно наивнее и искреннее.

— Вместе? — поперхнулся советник. — А почему бы… Нет, — спохватился он.

— Я не знаю, что ждет за этой дверью, а ты можешь знать, потому и предлагаешь. Я не могу тебе поверить. Слишком много поставлено на карту, чтобы я мог позволить себе рисковать.

— Чем рисковать? Что ждет? — с отчаянием спросил Тайлон, делая крошечный, совсем незаметный шаг в сторону советника. — За что вы преследуете меня?! Чего добиваетесь? Ведь я же не сделал ничего плохого. Вы-то это знаете… Позвольте мне уйти отсюда, — плачущим голосом закончил он.

— Уйти? Не-ет, — протянул советник. Однако опустил пистолет. Пистолет?! Опять новое слово.

— Но почему?! Объясните же!..

— Да потому, что одно твое существование — смертельная угроза для нас. И то, что ты сумел пробиться сюда, только подтверждает, насколько ты опасен. Но сейчас мы одним ударом устраним обе угрозы — и тебя, и ракету. Без нее вы все станете беспомощны. — Советник самодовольно усмехнулся. Но в голосе его не было твердости.

— Какая угроза?! Я ничего не понимаю…

Еще шажок.

— Разве мать тебе действительно ничего не рассказывала? — не поверил советник.

— Нет.

Советник задумался, потер подбородок, что-то прикидывая. Потом решился.

— Ладно, приговоренный имеет право узнать, за что именно ему вынесен приговор. Понимаешь, если бы ты не добрался до ракеты, у тебя еще остались бы шансы выжить. Я человек не кровожадный, в прошлый раз почти наверняка тебя отпустил бы. А сейчас, когда ты знаешь все, не могу. Я не враг себе, не могу рубить сук под собой…

Объяснялось все донельзя просто. Магистрат немало потрудился, устанавливая нынешние порядки, и совсем не собирался с ними расставаться. Лесные деревни снабжали Город, каждый знал свое место, все шло размеренно и спокойно. Единственное, что могло нарушить благостное равновесие, — это внешнее воздействие. И Магистрат постарался уничтожить самую мысль о возможности внешнего воздействия. Ведь если человек видит звезды, то однажды ему в голову придет сравнить их с собственным солнцем. А раз они так похожи

— значит, там тоже могут жить люди. А там вспоминается история древней родины, появляются новые Джордано Бруно, и так далее. Как помешать подобным мыслям? Да очень просто. Если никто не будет видеть звезд, то никому в голову и не придут крамольные мысли.

…Еще шаг…

Кое-кто утверждал, что Магистрат в угоду себе затормозил развитие Планеты. Такие люди противились прививкам… Была еще одна угроза — ракета. До нее Магистрат добраться не мог. Не было карт Неправильного Мира, не было никакой уверенности в успехе похода. Попытки были. Не раз и не два… Но все рейды кончались одинаково — выделенные отряды пропадали бесследно. Теперь понятно, почему. Советника поражает, как они прорвались. Ведь они встретились, наверное, лишь с одной десятой частью ужасов Неправильного Мира…

Советника передернуло.

Сначала советник не собирался искать ракету, просто ему повезло. Он не верил, что ракета сохранилась, считал ее просто легендой. Все вещи участников Последней Экспедиции уничтожались так тщательно… Но ему дико повезло. Теперь ситуация изменилась, и поменяется кое-что в блаженном мире…

— Так, значит, вы тоже? — робко спросил Тайлон.

— Что — тоже?

— Видите звезды?

Советник снисходительно рассмеялся.

— Конечно, вижу. Я могу и многое другое. Находить дорогу без компаса, читать мысли… и еще кое-что…

— Пользоваться пистолетом и биноклем, — подсказал Тайлон.

— И это тоже, — ласково согласился советник. Но вдруг стремительно побледнел. — Не может быть… Ты не должен этого знать… Неправда, мы никогда не рассматривали эту возможность всерьез… Лаборатория была уничтожена, никого из последнего экипажа не осталось в живых… Генетическая бомба памяти — сказка…

— А может, и мне можно к вам, раз я такой же, как вы? — наивно поинтересовался Тайлон.

Советник судорожно сглотнул и дернул головой, точно воротник стал внезапно ему тесен. Потом принужденно улыбнулся.

— Нет, что позволено Юпитеру… Ты хоть знаешь, кто такой Юпитер? Нет? И не нужно… Что позволено нам, избранным, даже не всему Магистрату… о том простолюдины и мечтать не должны. А ты вдобавок… Впрочем, заболтались мы с тобой. Давай сюда ключ, — он протянул руку.

— Держите!

Тайлон кинул ему пластину, советник невольно дернулся, и в тот же момент Тайлон прыгнул.

Реакция советника оказалась молниеносной — он успел вскинуть пистолет, но Тайлон на лету рубанул его ребром ладони по предплечью. Оружие ушло вниз. Выстрел гулко отдался в маленьком отсеке, и пуля, с противным скрипом пройдясь по стенам, вылетела наружу.

Другой рукой Тайлон ударил советника в подбородок. Голова противника неловко дернулась назад, он мешком рухнул на пол. Тайлон навалился на него, стараясь вырвать пистолет, и они покатились по полу.

Советник был много старше и сильнее, он чаще оказывался сверху, норовя тут же схватить Тайлона за горло. Однако тот, более верткий, всякий раз вырывался, а улучив мгновение, с силой ударил подкованным каблуком по руке, сжимавшей пистолет, припечатав ее к полу. Советник взвыл от боли, пальцы разжались, и Тайлон пинком выбросил пистолет наружу. Однако советник не думал сдаваться. Резко дернув Тайлона за ногу, он снова опрокинул его, стремительно вскочил и бросился к выходу.

Тайлон ринулся за ним, но опоздал. Советник, выпрыгнув из люка, уже подбегал к валявшемуся на земле пистолету. Тайлон похолодел. На пощаду рассчитывать не приходилось.