Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Первой, медленно и неуверенно, вошла Делорес. За ней появилось лицо ее отца, по-прежнему хмурое и остолбенелое, словно раз и навсегда вырезанное из дерева, лишь складки около его рта казались теперь более глубокими. Следом в дверь протиснулся Арнольд – он прошел боком, манипулируя стульями, и поставил их прямо посреди комнаты. Никто не произнес ни слова, пока он не удалился.

– Присаживайтесь, – пригласил Гиллспи.

Парди кивком показал на Тиббса.

– Уберите этого типа, – распорядился он.

Мощная фигура Гиллспи еще внушительнее нависла над столом.

– Он останется, – объявил шеф и указал на стулья.

Посетители сели.

– А я не стану говорить при негритосах, – выступила Делорес.

Гиллспи пропустил это мимо ушей.

– Существует довольно длинная процедура, через которую мы обязаны провести вас обоих, – сообщил он. – Медицинская часть может занять порядочное время. Вам ничего не хочется мне сказать, прежде чем мы приступим?

В комнате повисло томительное молчание. Гиллспи откинулся назад, и кресло заскрипело под его тяжестью. И снова наступила тишина.

Наконец Делорес заерзала на своем стуле и неловко разгладила юбку.

– Думается, я все-таки в нем ошиблась, – сказала она.

– Это мы уже слышали в прошлый раз, – отозвался Гиллспи.

Делорес помолчала, пока ее медлительный ум подыскивал нужные слова.

– Я что хочу сказать, может, все-таки это был не он?

– Ты имеешь в виду мистера Вуда? – спросил Гиллспи.

– Ага…

Парди откашлялся и вступил в разговор:

– Вот ведь какое дело… У Делорес, у нее не слишком-то хороший сон. Ну, она увидела под окном полицейскую машину и знала, кто это проехал. А потом пошла спать и увидела его во сне, вот ей все это и взбрело в голову.

– Ты хочешь сказать, – спросил шеф, – что твоя дочь заметила Вуда в патрульной машине, а потом ей привиделось, будто он спал с ней на самом деле?

Парди сжал челюсти, и на его лице заходили желваки.

– Ага, что-то вроде этого, – наконец сказал он.

Гиллспи подался вперед:

– Признаться, мне трудно поверить, будто такой девушке, как Делорес, подобный сон мог казаться до того настоящим, что она заявилась сюда и по всей форме обвинила человека. Будь она на несколько месяцев моложе, это могло бы для него кончиться уголовным делом.

– Если бы да кабы, – огрызнулся Парди. – Ей уже хватает лет, чтобы жить как хочется.

– Теперь меня не станут обследовать, а? – спросила Делорес.

– Нет, – ответил Гиллспи. – Раз ты и твой отец заявляете здесь при свидетелях, что обвинение, выдвинутое вами против мистера Вуда, было ошибочным, значит, нет никакой необходимости в медицинском осмотре.

– Да у вас теперь и прав нет, – добавила Делорес.

Дьюна Мантоли слегка зашевелилась на своем стуле, и в комнате вновь наступила тишина.

Первым нарушил ее Вирджил Тиббс.

– Вы проявили большое мужество, не побоявшись прийти сегодня, – сказал он Делорес. – Многие девушки не решились бы на такой шаг.

– А меня па заставил, – откровенно призналась Делорес.

– Вы бы могли помочь мне кое в чем, если бы захотели, – продолжал Тиббс, – и это куда важнее, чем может показаться сначала. Не скажете ли, отчего вы увидели во сне именно мистера Вуда?

– Я же говорил, она заметила его машину на улице, вот он и запал ей на ум, – сердито объяснил Парди.

Тиббс не отрывал глаз от Делорес, будто ничего и не было сказано. Наконец она очнулась, вновь разгладила юбку и впервые проявила какие-то признаки смущения.

– Ну, – медленно заговорила она, – он и впрямь малый что надо. Я-то никогда с ним не встречалась, но разговоры слыхала. Он на хорошей службе, у него положение и машина, и я о нем подумывала. Мне думалось, может, я ему понравлюсь. Особо потому, что, я слышала, у него нет своей девушки.

– Я его девушка, – сказала Дьюна.

Сэм изумленно и недоверчиво вскинул на нее глаза.

Делорес тоже уставилась на Дьюну. Наконец она отвела взгляд и с потерянным видом повернулась в сторону Гиллспи. Она была до того ошеломлена, что казалось, дотронься до нее, и она рухнет.

– Моя девочка не для него, он слишком стар, – заявил Парди.

Билл Гиллспи принял решение:

– Раз уж вы оба пришли с заявлением, которое снимает подозрение с мистера Вуда, мы будем считать инцидент исчерпанным, насколько это касается нашего делопроизводства. Но это не значит, что мистер Вуд не может возбудить дело за ущерб, нанесенный его репутации, а я думаю, он, скорее всего, так и сделает.

– Я не собираюсь возбуждать никакого дела, – сказал Вуд.

Парди повернулся к дочери.

– Пошли домой, – скомандовал он и встал.

Делорес поднялась следом. В дверях она обернулась и попыталась улыбнуться Сэму.

– Я и вправду извиняюсь, – сказала она.

Сэм вспомнил, что он джентльмен, и вскочил со стула. Так же поступил и Тиббс. Эндикотт остался сидеть. Не добавив ни слова, семейство Парди покинуло кабинет.

Прошло несколько секунд, прежде чем оставшиеся пришли в себя и напряжение, царившее в комнате, несколько разрядилось.

– Ну а теперь что? – спросил Гиллспи.

– Давайте закончим с делом мистера Вуда, – ответил Тиббс. – У вас остались какие-нибудь сомнения, которые препятствуют освободить его из-под ареста?

– Да, – отозвался Гиллспи. – Я хочу услышать от него, откуда он взял шестьсот долларов наличными, чтобы до конца выплатить стоимость своего дома.

Сэм не успел открыть рта, как вновь заговорил Тиббс:

– Пожалуй, я могу ответить за мистера Вуда. В банке вам сообщили, какую сумму он отсчитал наличными, но не уточнили, что это была за наличность.

– Наличность есть наличность, – изрек Гиллспи.

– В данном случае это не совсем так, – возразил Тиббс. – Когда я поинтересовался в банке, мне сказали, что почти вся сумма была монетой – четвертаками, пятидесятицентовиками и даже пятаками. Там было и несколько бумажек, но самая большая из них – это пять долларов.

В темноте, окутывавшей дело Вуда, забрезжил свет.

– Что же, он копил, это ты хочешь сказать? – спросил Гиллспи.

– Совершенно верно, – ответил Вирджил. – Хотя это и не самое мудрое решение – ведь он мог положить деньги под проценты и ему набегало бы около восемнадцати долларов в год, не говоря уж о том, что так гораздо спокойнее. Я думаю, он копил на свой дом с того самого дня, как поступил в полицию. Наверное, из тех денег, которые оставлял на карманные расходы.

– Я старался откладывать по пятьдесят центов в день, – уточнил Сэм.

– На самом деле у вас выходило немного больше – около четырех долларов в неделю, – сказал Тиббс. – Но все-таки почему вы не клали их на свой текущий счет?

– Просто боялся истратить. Это были деньги на дом. Я держал их отдельно и ни разу не взял ни одного пятака.

– Ну, как бы там ни было, этот вопрос тоже, по-моему, ясен, – сказал Тиббс, обращаясь к Гиллспи. – Надеюсь, теперь мистер Вуд свободен.

Прежде чем ответить, Гиллспи посмотрел по сторонам. Казалось, из здоровенного шерифа вышибли дух.

– Пожалуй, что да, – проговорил он.

– В таком случае, – продолжал Вирджил, – я бы попросил вас восстановить его в служебных обязанностях и сделать это немедленно, чтобы уже сегодня ночью он мог выйти на обычное дежурство.

– Сегодня мне бы хотелось побыть дома, – сказал Сэм.

– Очень важно, чтобы нынешней ночью именно вы вели машину, – ответил Вирджил. – И если не возражаете, я тоже поеду с вами. – Тиббс повернулся к Гиллспи:

– Готов дать вам любую гарантию, – объявил он, – что, если не произойдет ничего чрезвычайного, еще до рассвета мистер Вуд арестует убийцу Мантоли.

Глава 13

Когда Сэм Вуд вышел на улицу, его охватило острое ощущение, что все пережитое было просто-напросто дурным сном. Беспредельная ярость, возмущение и беспомощность, которые он испытывал прежде, бесследно исчезли. Сэм словно оказался в той самой точке существования, откуда началось его кошмарное сновидение. За исключением одного: он держал Дьюну Мантоли в своих объятиях, и она поцеловала его. И в присутствии свидетелей она назвала себя его девушкой.

34
{"b":"4003","o":1}