– А где ваш отец? – спросил Люк, протягивая ей бокал.

– Он на пути сюда. Я боюсь, что Клаудия все еще в Лондоне.

Физз отхлебнула глоток свежеотжатого сока из розовых грейпфрутов с газированной водой. У этого человека есть вкус, была вынуждена признать она.

– Она будет сожалеть о том, что пропустила вечер, – не удержалась и добавила Физз.

Вообще-то, это было правдой. Клаудия любила вечеринки; они давали ей возможность играть роль, для которой она была рождена, – роль королевы бала. Но одной королевы на балу вполне достаточно.

Это не важно. Главное, что вы здесь.

– Меня принудили. Разобравшись в правилах игры, Физз начала наслаждаться своей ролью.

– Вы бы не пришли, если бы я предоставил вам выбор?

– Возможно, нет. – Физз искоса взглянула на Люка, прежде чем сделать еще один глоток сока. – Я не очень люблю вечеринки.

Тогда я считаю своим долгом сделать так, чтобы эта вам понравилась.

– Не стоит беспокоиться, – сказала она.

– Для начала мы должны потанцевать, – заявил Люк, не обращая внимания на ее слова.

– Боюсь, что у меня обе ноги – левые.

Он наклонился и, взявшись за подол ее платья, приподнял его выше уровня лодыжек. Оглядев пару узких ступней в плетеных босоножках на высоких каблуках, он поднял глаза.

– У вас есть справка от доктора? – спросил он.

Выбитая из своего состояния утонченной элегантности таким небрежным обращением с ее платьем, Физз не могла оторвать взгляд от его глаз. Эти глаза смеялись, приглашая ее рассмеяться тоже. Что она и сделала, довольно громко, так что несколько человек обернулись в их сторону и тоже заулыбались.

Выиграв этот раунд по очкам, он взял из ее рук стакан, который она держала перед собой как щит, и поставил на ближайший столик. Затем, взяв ее ладонь в свои руки, посмотрел на нее сверху вниз и сказал:

– Я очень хочу танцевать с вами, Физз. Обещаю не наступать вам на ноги.

Она не беспокоилась о своих ногах, ее ноги сами о себе позаботятся. Но ее потрясла волна желания, которая нахлынула на нее; она хотела, чтобы он держал ее в объятиях, хотела прижаться к нему, обвить руками его шею. Она должна была помнить, что железные опилки не могут удержаться на месте, когда рядом магнит.

– Я не могу обещать вам того же самого, – чуть-чуть хрипловато сказала она и без дальнейших слов сдалась.

Люк провел ее через зал в просторную комнату, по случаю вечеринки освобожденную от мебели. Сейчас в ней расположилась группа музыкантов, которые каким-то образом умудрялись играть поп-музыку, не подвергая опасности барабанные перепонки танцующих. Они играли какую-то быструю мелодию, танец, движения которого знала вся молодежь. Некоторое время Люк и Физз просто стояли и смотрели. Физз временно оказалась в безопасности, не зная, радоваться ей или сожалеть об этом.

– Неплохая группа, – сказала она, придвигаясь ближе, чтобы Люк мог расслышать. – Они не местные. Кто они такие?

– Друзья Мелани. Как и большинство людей здесь.

Физз удивленно повернулась к нему.

– Но я думала, что она только что приехала в Англию.

– Лондон просто полон австралийцев. И, видимо, все они знакомы с Мелани, – сказал он несколько суховато.

Но Мелани была вовсе не со своими австралийскими друзьями. Она была с Энди. Разрумянившаяся и возбужденная, она стояла, положив руку на его плечо, и шептала ему что-то на ухо. Физз увидела, как нахмурились брови Люка. Но в этот момент музыканты заиграли медленный танец, и Люк снова повернулся к Физз. Он улыбнулся ей, обхватил рукой за талию, и они начали медленное движение под зачаровывающе задумчивую мелодию, которая в последнее время без конца звучала в музыкальных программах.

Вначале Физз чувствовала себя скованно и напряженно. Но Люк не делал попыток притянуть ее ближе, подчинить ее себе. Напротив, его прикосновение было таким легким, что, казалось, не таило в себе никакой опасности, и постепенно Физз начала расслабляться в его объятиях. Их тела двигались под музыку в безупречном ритме, и холодный внутренний голос Физз убедил ее в том, что нет ничего более естественного, чем положить голову на лацкан его пиджака. Но даже если бы внутренний голос кричал, предупреждая об опасности, это не имело бы никакого значения. Все было хорошо. Чудесно. И он ни разу не наступил ей на ногу.

Однако ровные удары его сердца под ее ухом предостерегли ее, что она ступает по опасно узкой линии между выбранной ею ролью и безрассудным пренебрежением к своему душевному спокойствию. Люк Дэвлин не тот мужчина, это не то место, и, если тлеющие угли желания вспыхнут пламенем, над ней нависнет неминуемая угроза оказаться в глупом положении.

Но не сейчас, потому что, как только танец закончился, Люк выпустил ее и, без церемоний извинившись, двинулся вперед, чтобы разбить крепкие объятия между Энди и Мелани, которые не прекратили танец, когда музыка смолкла.

Благодаря провидение за милость, Физз воспользовалась случаем и ускользнула в относительную безопасность гостиной, где в нее тут же вцепился член городского совета, который хотел знать, приглашена ли на вечер Клаудия. Физз убедила себя, что она должна радоваться этому грубому вторжению реальности. Но когда через несколько минут она увидела сквозь открытые двери, как Люк пересекает холл, таща за собой на буксире Мелани, боль, как кислота, обожгла ее. На лице Мелани было обиженное и по-детски вызывающее выражение, ей явно не нравилось то, что говорил ей Люк.

Не в силах смотреть на это, Физз отвернулась. Она не имеет права ревновать. Она знала об этой ситуации. Она узнала об этом через двадцать минут после знакомства с Люком Дэвлином. Но даже тогда было уже поздно. Он уже повернул ключ.

Почти в наказание Физз заставила себя снова посмотреть на сцену, которая разыгрывалась в холле. Обхватив Мелани за плечи, Люк повел ее к лестнице, но девушка вырвалась и, не оборачиваясь, взбежала по ступенькам наверх.

Физз снова отвернулась и встретилась глазами с Энди. Его ревнивая реакция на происходящее являлась зеркальным отражением ее собственной. Физз сочувственно пожала плечами.

– На твоем месте, Энди, я бы держала дистанцию. Похоже, этот мужчина – собственник по натуре.

– Собственник? Всего лишь несколько минут назад его собственнические инстинкты распространялись только на тебя, – ехидно сказал Энди.

К своему стыду, Физз покраснела.

– Мы просто танцевали, Энди.

– Просто танцевали, – повторил он со скептической улыбкой. – Как сказал неподражаемый Бернард Шоу, танец – это «вертикальное выражение горизонтального желания». А он хорошо разбирался в человеческой природе.

Энди не потрудился снизить голос, и несколько любопытных повернулись к ним. Ужаснувшись, что их могут подслушать, и еще больше ужаснувшись тому, что все сказанное им – правда, Физз отпихнула его в угол.

– Ради Бога, Энди, эта девушка – его… – Она не смогла выговорить это слово, оно застряло у нее в горле тяжелым комком, – подопечная, – закончила она фразу.

Энди смотрел на нее с сожалением.

– Послушай, Физз, я, конечно, знал, что ты превратилась в льдышку еще во время ледникового периода, но никогда не думал, что ты зануда.

– Я не зануда, – запротестовала она.

– Нет? Тогда почему ты читаешь мне нотации, как педагог викторианских времен? Мелани почти двадцать лет, и она, без сомнения, не девственница. – Энди бросил взгляд в направлении холла. – Ему совсем ни к чему так тщательно опекать ее.

– Видимо, он наслышан о твоей репутации, Энди, – сказала Физз, понизив голос. – А Мелани не такая девушка, которую можно тащить в постель, ни о чем не думая. Так что… следи за собой.

Энди смотрел на нее, упрямо выпятив подбородок, и ее сердце упало.

– Все не так, как ты думаешь, – сказал он.

– Конечно, не так, – согласилась Физз. – А как? Расскажи мне, это важно.

– Что важно? Почему тебя вообще это интересует? – Неожиданно его лицо прояснилось. – А, я понял. Ты гоняешься за деньгами этого парня для радиостанции и боишься, что я испорчу тебе игру. Меня всегда интересовало, что нужно, чтобы разморозить тебя. Кажется, теперь я понял.