Пришлось вытаскивать Алексея из гипершлема.

– Я поеду только вместе с тобой, – сказал он. – И надо взять какое-то оружие, мало ли что? А вообще, зачем ехать прямо сейчас?

– Ты не понимаешь. Гера двадцать лет назад занимался моими галлюцинациями, в которых я видел сегодняшний день.

– Сегодняшний?

– Поехали, расскажу по дороге.

Почти ровно двадцать лет назад я написал рассказ, в котором изложил события в городе, начавшиеся с появления на рассвете черного тумана. Процесс написания сопровождался галлюцинациями, так что я обратился к Гере – в те времена известнейшему психиатру, и он долгое время экспериментировал со мной. Благодаря ему я записывал свои видения очень подробно. Записи хранились у него, а для себя я сделал ксерокопии наиболее ярких видений, которые и использовал в рассказе. Сюжет был тривиален – город оказывается во власти странных зеленых тварей, которые начинают упорядочивать жизнь по-своему, причем их логика и их действия совершенно не укладываются в рамки человеческих представлений. Потом что-то происходит в атмосфере и они исчезают, а люди снова впадают в свое обычное состояние глупости и обеспокоенности мелочами. Все это очень напоминало пророчество, потому что дата события была указана совершенно точно.

Мы выехали минут через десять. Роскошное БМВ Алексея дико смотрелось на растерзанных улицах – всюду валялись зеленые тела, тротуары были залиты какой-то желтой пузырящейся жидкостью, в воздухе витал запах, напоминающий смесь сероводорода с карболкой. Уже выехали поливальщики улиц и сильные струи воды сметали всю нечисть к обочинам. Дворники лениво убирали останки тварей широкими лопатами – такими же зимой убирают снег.

– Н-да, – сказал Алексей. – Ничего себе погуляли.

– Что им нужно, этим зеленым?

– Слушай, а ты в своих глюках и зоогомов видел, да?

– Нет, их я не видел. Там присутствовали какие-то постоянно расплывающиеся нечеткие пятна. Одно время я воспринимал их как людей в военной форме, потом это были как бы огромные шары. Но события начались точно так же, в тот же день и час. Это не может быть случайностью.

– Посмотрим. Вот, кажется, приехали.

Я выбежал из машины, сжимая в руке крохотный «дамский» пистолет, – единственное огнестрельное оружие, нашедшееся в моем доме. Тихий дворик, со всех сторон огороженный высотными домами, был подозрительно тих. Посередине горели помойные контейнеры, распространяя запах химических отходов. Я обратил внимание на то, что все окна на первых этажах были разбиты. Сквозь них был виден жуткий кавардак. Смутно промелькнуло воспоминание, что сходная картина наблюдалась почти во всем городе.

Лифт не работал. В подъезде тошнотворный запах помойки, казалось, накапливался всю ночь. Я осторожно, стараясь дышать неглубоко, стал подниматься по лестнице.

Зоогом напал на меня из-за мусоропроводной трубы. Я успел уклониться от удара и пожалел, что не взял с собой холодное оружие – лет десять назад я всерьез занимался фехтованием на самурайских мечах, и дома у меня с тех времен была собрана превосходная коллекция.

Я ударил его по затылку рукой с пистолетом, и когда зеленое скользкое тело отшатнулось, выстрелил в шею.

Грохот выстрела почти оглушил меня. Когда прошел шок, я увидел, что тварь жива, хотя двигается с трудом. Я, не чувствуя под собой ног, взбежал на третий этаж и краем глаза увидел, что зоогом медленно спускается вниз, к выходу. Пузырящаяся желтая жидкость толчками вытекала из отверстия под скошенным подбородком.

– Гера! Открывай!

– Это ты стрелял?

– Да, ранил зоогома там, на втором этаже.

– Он напал на тебя?

– Да. Мне показалось, что да.

– Ладно, пройди пока.

– Там Алексей ждет, собирайся.

– Старик, а, может, у меня посидим?

– Нет-нет, едем ко мне. У меня, по крайней мере, дверь крепкая и решетки титановые на окнах.

– Ну что ж, поехали.

Он взял портфель, сунул в него зубную щетку – на всякий случай, как он выразился, – и мы спустились вниз. Зоогома не было видно. Желтый след уводил к входу в подвал. Алексей сильно нервничал, так что пришлось мне сесть за руль. Мы доехали без приключений. По дороге Алексей предложил заехать в оружейный магазин и вооружиться как следует. Мы согласились. Hо у входа была такая толпа, что пришлось отказаться от этой идеи.

Вскоре мы пили кофе и рассматривали записи моих галлюцинаций. Черный туман, как там было написано, производил опьяняющее и ободряющее действие на зеленых существ. Люди же, оказавшиеся в пределах его действия, все становились на одно лицо, и лицо это было маской тоски и уныния.

Особенностью галлюцинации было то, что я четко знал время и дату каждого события. Так сегодня вечером на городской площади перед мэрией, около памятника пленному якуту зеленые должны повесить одного человека. Его лицо я помнил абсолютно точно, у Геры даже сохранился фоторобот – я как раз тогда принес ему компьютерную программу, которая помогла его построить. А завтра утром черный туман появится снова, и город окажется во власти зеленых. Количество людей начнет катастрофически уменьшаться. По каким причинам, из записей было непонятно. По просьбе Геры я уделял огромное внимание деталям: цвета, лица, впечатления… Они занимали большую часть описаний и по прошествии такого количества времени читать их было скучно. Дальнейшие события в видениях развивались так: люди и зеленые боролись за город, причем со временем эта борьба стала больше политической и идеологической. Зеленые захватили несколько телеканалов (первые передачи должны были начаться завтра в 15–00), они же контролировали все радиостанции в городе и четыре из двенадцати городских газет. По всем этим СМИ излагались интересные философские построения, которые я подробно записывал. Гера составил список ближайших событий, указав их дату и время.

– Если хоть что-то еще совпадет, тебя можно заносить в святцы, – сказал он.

Я позвонил Зине и поинтересовался, намерена ли она сегодня вечером куда-нибудь отправиться.

– Рассказывают такие ужасы, что я лучше посижу дома, – ответила она. – А ты собрался повеселиться?

– Ну что ты, Зина, какое веселье! Просто решил прогуляться с друзьями по вечернему городу, взять, может быть, вина, конфет, хорошего сыра и каких-нибудь маринованных грибочков на закуску и не спеша употребить все это в мужской компании. Кстати, не хочешь присоединиться?

– Салаты делать?

– Быть королевой бала.

– Ну если никуда не надо будет выходить из дому…

– Только подняться на четвертый этаж. Кстати, у меня есть новая комедия.

– Уговорил. Макс, у меня в гостях подруга, она просто боится ехать домой и будет жить у меня несколько дней.

– Отлично. Бери ее с собой. Если, конечно, конкуренции не боишься.

– Спасибо, Макс. Мы придем. До вечера.

– До вечера.

Я посмотрел на Алексея.

– Ловелас, готовься…

– Ты живешь в одном доме с фотомоделью и ни разу не приударил за ней?

– Фотомодели тоже люди. Им приятно, когда с ними просто общаешься.

Зина иногда заходила ко мне поболтать за чашкой кофе, но дальше дружеских поцелуев дело не заходило. В мире, пропитанном сексуальными стереотипами, подобная дружба между мужчиной– негомосеком и женщиной-нелесбиянкой – явление достаточно уникальное. Мне нравилось, что мы ничем не обязаны друг другу. Она читала книги из моей библиотеки, делилась своими новостями, иногда критиковала мои писательские труды. Я слушал, варил кофе и читал ей стихи. Идиллия! Ни с одной женщиной раньше у меня не складывались такие отношения.

По телевизору рассказывали о разбитых окнах телецентра, который ночью почему-то штурмовало несколько сотен тварей. Против них пришлось использовать огнеметы. Сообщали о том, как пострадало здание центрального универмага, о цирке, крыша которого обвалилась вниз, не выдержав взгромоздившихся на нее зеленых.

– Такое впечатление, что война началась, – сказал Алексей. – Слушай, Макс, а они разумны, как ты думаешь?