– Ее нужно спасать. Кто-то должен вернуть мою Дианочку, привезти ее назад. Кто из вас ее спасет, тому она и достанется. – Ламден вздохнул и с печальной решимостью покачал головой. – Спешите, пока Корделл не увез ее за границу.

Пенхем и Нетлстоун в последний раз скрестили взгляды и кинулись к двери, сталкиваясь и спотыкаясь, как два неуклюжих щенка. Невольные свидетели происходящего, члены клуба расхватали плащи и шляпы и выскочили вслед за ними, оглашая улицу ободряющими криками. Через некоторое время на шум выбежали завсегдатаи клубов «Брукс» и «Будлз», и вскоре Сент-Джеймс-стрит стала напоминать Таттерсолл в воскресный день.

Скрестив руки на груди, Темпл, стоя у окна, смотрел, как два поклонника Дианы уселись в свои экипажи и покатили по направлению к Манчестерской дороге, и все это время неслышный голос исподтишка донимал его: «Сделай же что-нибудь!»

Отгоняя докучливый совет, он непроизвольно тряхнул головой. «Черт побери, ну что за упрямая, своевольная девица! Во что она опять вляпалась?»

Впрочем, это совершенно не его дело, подумал Темпл и отвернулся от окна. И тут же, к своему удивлению, он увидел, что из дальнего угла комнаты к нему направляется его кузен Колин, барон Данверз.

Темпл любил Колина больше всех других родственников и поэтому приветливо улыбнулся, он-то думал, что кузен еще в море, исполняет тайное поручение Адмиралтей-ства.

В этот момент рядом с Темплом остановился высокий, узкоплечий лорд Оксхем. Поглядев на Колина, он презрительно фыркнул:

– Блестящий выверт, скажку я тебе. Человек, который должен болтаться на веревке, становится богатым, как Мидас, потому что обладает талантом к пиратству и воровству. – Оксхем в упор посмотрел на Колина и затем отвернулся.

– Вот именно, к пиратству и воровству! – поддержал его лорд Бетел. – Не понимаю, как он осмелился сюда сунуться. В «Уайтсе» не место грязному бизнесу и его трусливым приспешникам.

– Да, пожалуй, – согласился Темпл, бросая откровенно насмешливый взгляд на бокал в руке Бетеля, доверху наполненный контрабандным французским коньяком. Этому типу недурно бы знать, где высказываться о грязных делах, а где лучше помолчать.

– К тому же, – промямлил Оксхем, – ты собирался поделиться секретом, по поводу того, как лучше завязывать галстук…

Темпл приосанился:

– Друзья, я бы с удовольствием, но деньги моего кузена имеют свойство появляться рядом весьма кстати – и именно тогда, когда я на мели. Надеюсь, вы меня извините, мне необходимо узнать, не купит ли для меня кузен стаканчик другой… А может, он одолжит мне на портного – тот стал что-то уж очень настойчив по части счетов, и это при том, что я – ходячая реклама его мастерства.

Собеседники Темпла засмеялись, но как только Колин вступил в круг, дружно замолчали, и отошли, не сказав ему ни слова.

Кто другой принял бы такое неуважение близко к сердцу, но воинский суд девять лет назад и последовавший за ним позор сделали подобные выходки привычными, и Колин даже не взглянул в сторону удаляющихся щеголей.

Схватив Темпла за руку, он потащил его в укромный уголок.

– Ты поедешь за ней? – требовательно спросил он.

Темпл разгладил смятый рукав.

– За кем?

– За Дианой, безмозглая деревенщина! Неужели ты можешь праздно стоять и смотреть, как ее собираются выдать замуж за одного из этих…

– Идиотов? – подсказал Темпл.

– Вот именно, идиотов!

Темпл почувствовал легкий укол совести, но решил его проигнорировать, как собирался игнорировать и призыв кузена.

– Может, тебе напомнить? Эта леди не оказалась бы в таком глупом положении, если бы ваша помолвка не пошла наперекосяк.

У Колина хватило порядочности признать справедливость этого обвинения, но чувство вины терзало его совсем недолго.

– Ты ведь знаешь, как было дело.

Накануне помолвки леди Дианы с Колином ему было предъявлено обвинение в государственной измене. Дама тут же пошла на попятный, она яростно возмущалась, и никто тогда не поставил под вопрос ее скоропалительное решение.

Однако Колин всегда придерживался другого мнения, он полагал, что внезапная перемена ее привязанности имела особую причину.

Словно прочитав его мысли, Темпл застонал:

– Не заводи все ту же песню, кузен. Диана мне не подходит, а я не подхожу ей.

– Но…

Желая остановить пререкательства, Темпл поднял руку:

– Диана всегда, как кошка, приземляется на все четыре папы. Мы с тобой ее прекрасно знаем. Они еще до Нортамтоншира не доедут, как Корделл станет трезвенником и начнет вязать носки для сирот.

Колин нехотя кивнул. Спору нет, духу и нервов у этой дамы хватит на десятерых: это доказывают ее эскапады в Гайд-парке и скандал у «Олмака».

– Ну и довольно об этом. – Темпл придвинул Колину кресло. – Лучше расскажи, что привело тебя в город.

Однако Колин остался стоять.

– Не верю. Так ты поедешь за ней?

– Нет. – Темпл намеренно ответил особым звенящим голосом, чтобы кузен убедился в окончательности его решения не связываться с делами, в которых замешана Диана Фордем.

Колин неохотно сел, и Темпл тут же сменил тему:

– Рассказывай, почему ты так скоро вернулся, я думал, тебя опять послали в Испанию. – Он махнул официанту, чтобы им принесли бутылку, а затем опустился в кресло, вытянул ноги и скрестил руки на груди. – Дай догадаюсь: ты обнаружил, что твоя неугомонная жена опять скрылась, и ты должен ее вернуть. Нелегкая задача для отважного сердца.

– Нет, Джорджина сейчас дома; просто во Франции я наткнулся на некие сведения и немедленно вернулся домой.

Темпл выпрямился:

– Ты что-то узнал про гибель Орландо?

Младший брат Колина Орландо был убит два года назад, и обстоятельства его смерти до сих пор оставались нераскрытыми.

Колин покачал головой:

– Нет, это абсолютно другое. Я попросил Пимма встретиться здесь со мной.

Темпла не обрадовала неминуемая встреча с малопочтенным шефом шпионов из министерства иностранных дел, и он поднял брови:

– С Пиммом? Вот ужас-то! Но почему ты назначил встречу в священных стенах «Уайтса» вместо той дыры Севен-Дайалс, которую он очень любит?

Колин вздрогнул.

– Ты что, был в пабе «Роза и лев»?

– Только один раз, в далекой юности, – признался Темпл поморщившись. – Все еще не могу поверить, что ты уговорил Пимма прийти сюда. Ты же знаешь, он никогда не светится в высшем обществе, разве что в случае крайней необходимости.

– Вообще-то я подозревал, что застану здесь тебя, и хотел спросить, не дошли ли до вас слухи про…

– А, вот вы где! – Резкий голос прервал вопрос Колина. Темпл оглянулся и, поморщившись, поглядел на грязный, плохо повязанный галстук и мятый, в пятнах костюм.

– Пимм, старина, неужели так трудно раздобыть приличного портного?

Несколько членов клуба уже бросили пренебрежительный взгляд на это нежеланное прибавление за столом Темпла. По потрепанному виду гостя они предположили, что это какой-то попрошайка проскользнул мимо бдительного ока швейцара и теперь пристает к маркизу, чтобы тот оплатил счет от портного или зеленщика. Из вежливости по отношению к Темплу одноклубники отодвинулись от его стола и держались на почтительном расстоянии от нежеланного гостя – к тому же у большинства из них были свои проблемы с кредитом, и они вполне могли оказаться следующими в списке этого человека.

– Портного! Ба! – Пимм только отмахнулся. В его представлении Темпл хотя и был хорош как агент, но временами страшно раздражал окружающих.

Поскольку, если ему сказали правду, герцог Сетчфилд злился не за то, что Темпл шатался по городу; его до глубины души уязвлял и более десяти лет отравлял отношения с внуком тот факт, что Темпл состоит на секретной службе королю и отечеству. Какой риск для продолжения рода Сетчфилдов! Вместо того чтобы наслаждаться жизнью, возможность чего ему предоставляло благоволение деда, маркиз принимал назначения на поле битвы в Испанию или в крайне опасные недра Парижа.