— Я люблю все игры, где выигрыш зависит от удачи. — Под столом София пяткой скользнула по ноге Селмара. — Я делаю ставку просто на что-нибудь, если знаю, что получу желаемое.

— А что же вы предлагаете в качестве ставки? — Он подмигнул остальным игрокам за столом.

— Себя.

Пораженный, он молча уставился на нее. Какой-то пожилой джентльмен с солидным брюшком даже чуть не подавился своим аперитивом.

— Э-э, я правильно расслышал? Она сказала…

Селмар приподнял ладонь, заставив его смолкнуть. Плотоядная улыбка скривила его губы.

— Не согласитесь ли начать игру? — Он протянул Софии колоду карт, чтобы она сдвинула ее.

Она сделала первый ход и немного выиграла, затем пять раз проиграла. Селмар оплатил весь ее проигрыш, охваченный решимостью заполучить ее в качестве расплаты. Его похотливые взгляды вызывали у Софии дрожь отвращения. Но выбора не было — она должна была выиграть целое состояние за одну ночь.

А у нее был выбор! Она могла пойти к Джайлзу и попросить помощи у него.

Именно об этом говорила Эмма. В конце концов он предлагал особняк за согласие стать его любовницей. Подарок Джайлза по случаю помолвки весомо доказывал, что он не скряга. Эмма убеждала потребовать у него сразу же уйму подарков, так сказать, в качестве аванса, и благодаря им попытаться спасти родителей. Но как бы она ни хотела, она не могла этого сделать.

Джайлз обязательно бы помог, в чем она была уверена на сто процентов, но он бы потребовал, чтобы она осталась в Англии, а во Францию снова отправился бы он сам. Без нее. Один.

Мысль о том, что Джайлз подвергался бы опасности в Париже, один, когда сама она вдалеке и не в состоянии помочь, лишь упрочила ее решимость заняться лордом Селмаром. Ночной кошмар и без того стал слишком походить на реальность, поэтому она должна сделать все возможное, лишь бы не допустить, чтобы кровавый ужас задел и Джайлза.

Он и так рисковал многим, сопровождая Люсьена и его семью до порта, где их ждал его корабль с Эммой, Лили и Жюльеном на борту. Судя по тому, что рассказала Эмма, Джайлз заплатил немало денег начальнику порта за разрешение выйти в море. Конечно, когда на борту столь благородный груз, без взятки обойтись невозможно. Но даже София была поражена, когда узнала, какую сумму заплатил маркиз, чтобы, спасти ее родственников.

Эмма и Люсьен, следуя ее наставлениям, улизнули от Джайлза — не прошло и суток, как они приехали в Лондон. Эмма скрылась, в пригороде Лондона в крошечной гостинице, которую они уже использовали в прошлом, чтобы переждать опасность. Люсьену с его семьей оказалось бы сложнее остаться незамеченными в дороге, ибо у них было только два направления: Бат или Йорк. Поэтому они поселились в лондонском особняке леди Диэрсли рядом с Сент-Джеймсской площадью.

София не без основания полагала, что особняк леди Диэрсли — именно то место, куда Джайлз приедет в конце концов в поисках беглецов.

Ее тетушка искренне обрадовалась давно запропавшим родственникам и встретила их с распростертыми объятиями. Она отнеслась к истории бегства из тюрьмы как к вымышленной — и действительно, вызволение из тюрьмы было похоже на чудо. А они постарались ни разу не обмолвиться и не выдать Софию.

Близнецы вскоре начали поправляться, личики их посвежели и радовали румянцем. Ноэль была еще плоха, но не безнадежно.

София не стала раскрывать Люсьену своих планов ни на вечер, ни на дальнейшее, потому что он, как и Джайлз, наверняка бы настаивал, чтобы она находилась дома, а он возвратился бы в Париж. Но какой там от него толк?

И надо было что-то решать со свадьбой. Тетя Эффи поверила слезным раскаяниям Софии по поводу бегства от маркиза Траэрна и теперь была всецело поглощена своими планами женить наконец Траэрна на своей племяннице, даже если для этого придется волочить его в Гретна-Грин[1] и самолично провести брачную церемонию.

На этот раз леди Софии уже не было смысла менять свою внешность. Понадобились бы не только краски и плохо сидящее платье, чтобы маркиз Траэрн не узнал ее. Должно было случиться чудо. Но Джайлз, слава Богу, пока не наведывался с визитом, иначе сорвал бы многие задумки Софии.

Поэтому самое время заняться планами по вызволению родителей.

Она опустила глаза на карты в руке и поняла, что у нее отличный расклад. Вот дьявольщина! Ей же надо проиграть!

Пока София пыталась как-нибудь незаметно скинуть свои лучшие карты, она вдруг затылком почувствовала какое-то воздействие на нее, и сердце ее похолодело. С ней уже было такое. В «Свином ухе». Когда Джайлз отыскал ее в Париже . Кто-то наблюдает за ней!

Она чуть переместилась на стуле и быстро обвела кабинет глазами. И слегка разочаровалась, что не встретилась с его темными страстными глазами, которыми он изучал бы ее из угла. Разочаровалась, но и облегченно вздохнула. Она чувствовала свою вину перед Джайлзом, потому что приходилось обманывать его. Но во имя спасения родителей придется обманывать и дальше. И на душе стало неуютно.

Селмар что-то говорил ей, но она не сразу поняла. Подняла глаза и увидела, что все смотрят на ее карты.

— ..как вы думаете? — повторил он. Вздрогнув, София постаралась сосредоточиться.

— То же, что и вы, милорд, — ответила она, надеясь, что не попала впросак.

— Тогда, думаю, нам пора попрощаться со всеми. — Лорд Селмар наклонился к ней и прошептал: — Мне больше нечем оплачивать ваши проигрыши.

София глубоко вздохнула и принудила себя зазывно улыбнуться.

— Я ведь пообещала вам, что сполна отплачу за ваше великодушие. А я человек слова.

Подавив горячее желание шмыгнуть в потайную дверь от этого человека, она величаво поднялась со стула и сделала шаг вперед.

— Мне нужны не слова, — сказал лорд Селмар, обняв ее за плечи.

— Тогда я уверена, что вы останетесь довольны.

Со времени возвращения из Парижа Джайлзу никак не удавалось разгадать смысл таинственных слов Дерзкого Ангела. Да и о ней самой не было никаких известий. Он надеялся, что она вернется к родственникам, но и семейство Люсьена исчезло, будто кануло в воду.

По прибытии в Англию Джайлз предоставил в полное распоряжение Люсьена свой городской особняк, в котором, однако, измученная невзгодами семейка прожила всего один день. Когда Джайлз ранним вечером вернулся домой из своего клуба, он убедился, что дом пуст, гости исчезли, не оставив даже обычного в таких случаях письма с выражением благодарности. Не оставили они и своего адреса.

Обдумывая, с чего возобновить поиски, Джайлз начал с того, что хорошо умел делать: с методичного пересмотра всех имеющихся данных и поиска новых. Он нанял сыщиков, дал им описание интересующих его людей и велел расспрашивать работников почтовых станций на всех направлениях из Лондона. Он надеялся, что таким образом ему удастся установить, где скрываются Люсьен и его семья.

Он напрасно терял дни, околачиваясь возле дешевых магазинчиков на Ладгейт-Хилл, заглядывая в книжные лавчонки близ собора Святого Павла и обедая в забегаловках, где собирались эмигранты. Никто не имел ни малейшего представления о Свирели и о ее брате.

Единственное, что удалось ему узнать за целый месяц, было то, что его сбежавшая в день свадьбы невеста через два дня объявилась целая и невредимая в поместье своей тетушки в Бате.

Вечером Джайлз пообещал Монти вместе с ним побывать на нескольких светских раутах. Близилось полнолуние, и Джайлзу никак не удавалось отделаться от мысли, что Дерзкий Ангел где-то рядом и затевает что-нибудь в cвоем духе — ничего хорошего, конечно.

В тот момент, когда он уже почти закончил переодеваться, чтобы отправиться на раут, он услышал, как кто-то заколотил во входную дверь. Выйдя из комнаты, он увидел насквозь промокшего лорда Харви, с нетерпением ожидающего его.

— Я нашел ее, милорд. — Лицо юного лорда расплылось в довольной улыбке. — Я хотел сказать, что его светлость нашел ее. Он послал меня к вам, чтобы сразу же поставить вас в известность.