12 Лендлорд - крупный землевладелец, не ведущий сам хозяйства в своем поместье, а сдающий землю в аренду фермерам.

13 Взял у короля подать на откуп - система сбора налога, состоявшая в том, что так называемый откупщик, уплачивая в казну определенную сумму, получал от государственной власти право собирать налог с населения в свою пользу.

14 В XIV веке и позже высокопоставленные лица занимались спекуляцией стертой от долгого хождения монетой.

15 Магистр ордена госпитальеров - глава одного из духовно-рыцарских орденов.

16 Крессинг принадлежал, магистру госпитальеров Ричарду Гелзу.

ЧАСТЬ V

ЛОНДОН

Глава I

Леди Бёрли вначале расхохоталась от души, увидав пажа Лионеля.

Потом ей стало его жалко.

- Что с тобой? - спросила она, помогая ему пролезть в пролом в стене.

Лионель был весь испачкан глиной и сажей. Свою нарядную курточку с галунами он носил сейчас, вывернув наизнанку. Длинные золотистые локоны, за которыми он обычно так бережно ухаживал, сбились, как войлок.

- Привязаны ли собаки? - спросил он, не решаясь двинуться дальше.

Собаки были привязаны.

- Сэр Саймон отослал меня обратно в Тиз, так как находит, что его супруга сейчас имеет большую нужду в лишнем слуге, чем он.

- Большое спасибо твоему господину, - сказала Джоанна холодно, - но мы еще до его отъезда порешили больше не называться мужем и женой.

У Джоанны не было разговора с рыцарем о разводе, но ведь это разумелось само собой.

- Ах, если так, миледи, - сказал паж всхлипнув, - тогда я поведаю вам по порядку всю правду!

Он сел тут же, в колючих кустах шиповника.

- У меня нет сил сдвинуться с места! - пожаловался он.

В замке было очень мало съестного. Но все-таки Джоанна принесла ему овсяных лепешек и кружку воды. Сюда же пришли послушать новости госпожа Агнесса Гауэр, Мэтью, Тум и Аллан, хотя последний и считал, что это излишнее баловство и что лентяй великолепно мог бы подняться в холл.

- Что делается! Что делается! - говорил Лионель, уплетая лепешки. - Я был в Кенте и в Эссексе - кругом творится одно и то же. Мужики убивают по дороге всех дворян, стряпчих и комиссаров! Не дай боже, если им попадется человек с чернильницей у пояса! Мужики давят их, как клопов! И, правду сказать, господа этого заслужили! Я, конечно, не говорю о сэре Саймоне, хотя и он обошелся со мной не так, как надо...

- Чем же закончилась история с Томом Бэкстоном? - перебила его госпожа нетерпеливо.

- Да, сэр Саймон обошелся со мной не так, как надо! - повторил Лионель. - А с Бэкстоном вот что произошло: горожанам пришлось отдать его рыцарю, так как он заломил за него триста фунтов выкупа! Лорд повез его в Рочестер. С нами было двое королевских сержантов - значит, всего четверо конных. В Рочестере мы сдали Тома рыцарю сэру Джону Ньютону. А подле замка к нам из кустов выскочил пеший дворянин. На него напали мужики где-то возле Бэрри и отняли коня. Сам он еле унес ноги, и то только потому, что присягнул королю Ричарду и общинам.

- Значит, они убивают не всех дворян подряд? - сказала Джоанна задумчиво.

- Нет, хотя, может быть, так именно и следовало бы делать! Пусть миледи меня простит, но я сегодня решил говорить только одну правду.

Мэтью поднялся и пошел прочь. Он не мог больше слушать этого наглого болтуна.

- Сэр Саймон велел мне слезть с Гайра и отдать коня чужому дворянину. Он сказал, что они вдвоем поедут сражаться с мужиками и что я им буду только помехой. "Теперь не время петь романсы и играть на лютне", - сказал он. А разве это справедливо? Он же сам всю жизнь требовал от меня только песен и музыки. И скажите, разве так расстаются с доверенными лицами? Он сказал, что я могу вывернуть куртку наизнанку и обрезать свои локоны, да еще помянул мне про моих родных!

- А что же случилось с твоими родными? - спросила Джоанна. Она знала, что паж - сын богатого сквайра из Сэрри.

- Раз я решил говорить всю правду, я покаюсь миледи до конца. Отец мой - простой угольщик Бэг из Леснесса. Но сэру Саймону понравилось мое красивое лицо и то, что у меня сами вьются волосы. Он взял меня в пажи и запретил упоминать о моих родителях. Но вот сейчас я решил про себя...

"Нехорошо, когда мальчик говорит о своем красивом лице, - подумала Джоанна. - Впрочем, Лионель к тому же уже не мальчик".

- Что ты решил? - спросила она вслух.

- Я подумал, что я всю жизнь старался развлекать своего господина, а за это получал только пинки и оплеухи. А вот сейчас пришло время, и честные труженики, как мой отец и другие, поднялись и хотят добиться своих прав. Господа за последние годы обращаются с ними, как с диким зверьём. Я решил идти заодно с мужиками... Отец мой - угольщик, а дед - мужик, и вы меня должны понять, миледи!

- Ну, не большая будет мужикам от тебя прибыль! - сказал хромой Тум и сам смутился своего замечания.

- Я буду служить мужикам так же честно, как раньше - своему господину, - сказал Лионель скромно.

Тут уже не вытерпел Аллан.

- Честно?! - закричал он вскакивая. - А где же тот флорин, что закатился в щелку? Ты думаешь, никто за тобой ничего не замечал?..

- Оставьте его в покое! - сказала леди Джоанна.

Она хотела расспросить Лионеля обо всем, что он видел в пути. Но надо было раньше успокоить госпожу Гауэр.

- Не слыхал ли ты чего об усадьбе сквайра Джона Гауэра в Кенте? спросила она, делая ему знаки.

Но Лионель не видел никаких знаков.

- Кент? - закричал он. - О-о! Если Эссекс - это чистилище, то Кент это настоящая преисподняя!

Джоанна толкнула его ногой.

- А в усадьбе Гауэров все благополучно, - добавил он тотчас же, мужики обошли ее стороной.

Агнесса Гауэр засмеялась и обняла Джоанну.

- Иисус-Мария, - сказала она, - я скоро буду дома!

- Говорят, мужики никого не грабят? - спросила Джоанна. - Говорят, они ничего не берут себе, а все рыцарское добро бросают в огонь?..

- Ну, говорить много можно! - подхватил Лионель с досадой. - А вот тоже говорят, что под самым Лондоном орудует какой-то Чарли - Заячья Губа. Тот уже своего не упустит!

- Заячья Губа? - переспросила Джоанна. Ей это имя показалось знакомым, но как ни напрягала она память, ничего вспомнить не могла.

Ветер чуть колыхал ветки, и от этого по лицам сидевших под стеной ходили зеленые тени. На земле стояла деревянная тарелка с лепешками и глиняный стакан. Хромой Тум был очень похож на хромого Бена Джонса, для которого Джоанна когда-то в Друрикоме воровала пироги. Было очень тихо. На солнце блестели камни. Слышно было, как жужжит пчела, качаясь в цветке шиповника. Джоанне показалось, что вернулось детство.