Какое отношение это имеет к мокасинам? Думаю, не очень большое. Но я хочу рассказать эту историю по-своему. Когда я сижу, подолгу разглядывая эти мокасины, все, что я рассказал сейчас, входит в общую канву моих воспоминаний.
В год, о котором я веду рассказ, все было спокойно с индейцами сиу, но возникли неприятности на землях не-персе в Айдахо. Все началось довольно просто, как уже не раз бывало раньше. В долине жили индейцы, может, человек семьсот, считая скво и детей. Самое большое называли триста храбрецов, я хочу сказать, воинов. Не могу припомнить, как называлась та долина. Хотя должен был бы знать. Там жил мой брат. Но я помню, как звали вождя. Это запомнилось хорошо. Правда, не его индейское имя. Уж очень оно было чудное! И не выговоришь. Значило оно - Горный Олень. Вернее так: Большой-Олень-Который-Ходит-По-Вершинам. Так что Горный Олень довольно близко по смыслу. Но белые его так не называли. У большинства индейцев было короткое имя на английский манер, которое каким-то образом закреплялось за ними. Так их и называли. Вождя звали Джейкоб. Чудно мне было, когда услышал первый раз, ну а потом уже не казалось странным.
Как я уже сказал, неприятности начались довольно просто. Мы узнали об этом от телеграфиста нашего поселка. Он столовался у нас. Всю информацию телеграфист получал через свой ключ. Дело было так. Поселенцы все ближе подбирались к долине Джейкоба, а потом стали поглядывать и на земли в самой долине. Там была вода, а это очень важно для нашего края. Кое-кто из поселенцев проник в долину, а Джейкоб и его воины заставили их уйти обратно. Посыпались жалобы на индейцев. Все больше белых хотели занять земли в долине; пошли разговоры, что земля эта слишком хороша для индейцев и они ее все равно не используют как надо, как могли бы использовать белые. Спор разгорался, и правительственные власти послали своего представителя для встречи с Джейкобом. Представитель заявил, что индейцам лучше будет в какой-нибудь дальней резервации. Им будет обеспечено снабжение продуктами и выделен специальный агент. "Нет!" - сказал Джейкоб. Он и его народ не жалуются. У них все в порядке. Живут они тут давно и будут тут жить. Он шлет слова благодарности Великому Белому Вождю за то, что тот думает о них, но в помощи они не нуждаются.
Через некоторое время давление на правительство со стороны поселенцев усилилось, и явился другой представитель. Он предложил купить землю у индейцев, а их самих перевезти в резервацию. "Нет!" - снова сказал Джейкоб. Ему и его детям (Джейкоб весь свой народ называл своими детьми, хотя ему самому было немногим больше тридцати) нравится эта земля, и они не хотят продавать ее. В прошлом их отцы и так отдали белым слишком много земли и вынуждены были сами скитаться. Наконец они нашли это место, которое тогда никому не было нужно. Место им понравилось, и они тут остановились. Большинство его людей родились на этой земле, и они хотят тут и умереть.
Вот так!
Ну а напряженность все усиливалась. То тут, то там возникали стычки. Все больше поселенцев пыталось проникнуть в долину, и отряд молодых индейских воинов, не стерпев, убил нескольких белых. Так что вскорости появился еще один представитель властей, и на этот раз с ним были солдаты. Он уже не затруднял себя ни уговорами, ни обещаниями, а просто заявил Джейкобу, что Великий Белый Вождь издал указ, и весь народ не-персе должен убраться отсюда к такому-то числу. Если индейцы согласятся, их перевезут и дадут им еду, а если будут упорствовать, придут солдаты и заставят их уйти силой, и это будет плохо. Да, сказал Джейкоб, это будет плохо, но не он все это затеял. Он и его дети не стали бы вызывать бурю, но если буря придет, они готовы ее встретить. Так он сказал, и все тут!
Дни шли, приближалось назначенное число той самой осени, о которой я веду рассказ. Не видно было никаких признаков того, что Джейкоб и его народ готовились к переселению. Офицер, возглавлявший эту операцию, решил, что Джейкоб его просто игнорирует, и за неделю до назначенного срока переселения послал в долину Джейкоба около четырехсот солдат под командой полковника. И тут выяснилось, что Джейкоб и вообще все индейцы исчезли из селения и укрылись в горах за долиной. Полковник послал вдогонку разведывательный отряд, но напрасно. Не зная, что делать, он приказал разбить лагерь в долине Джейкоба и страшно разозлился, когда однажды ночью несколько индейцев не-персе незаметно спустились с гор и угнали скот. Наконец полковник получил новый приказ и в день, назначенный для переселения, приступил к выполнению этого приказа: солдаты разрушили индейское селение, сровняв его с землей. На следующее утро завязалась схватка солдатских пикетов с индейцами, и солдаты потеряли несколько человек, пока полковнику удалось прислать подмогу.
Это послужило началом. Правительство хотело освободить долину для поселенцев, но не могло этого сделать, не расправившись прежде с Джейкобом. Полковник попытался было. Он загнал Джейкоба и весь его народ в горы, думая, что там легко схватит его, потому что женщины и дети будут мешать индейским воинам. Но Джейкоб спрятал женщин и детей где-то в горах, и его отряды передвигались налегке. Он завлекал полковника в труднодоступные места, захватывал его врасплох и при каждом удобном случае уничтожал солдат. Полковник наконец вынужден был отступить, потому что не был готов к серьезной кампании. А когда он, ну, значит, этот полковник, вернулся в лагерь, оказалось, что Джейкоб и там хорошенько потрепал солдат, доставив массу неприятностей, и снова ускользнул. К этому времени правительство уже сообразило что к чему. Полковника отозвали, а может, и начальника его тоже сменили. Назначили генерала - бригадного генерала - и стали готовиться к настоящей военной кампании.
Что случилось потом, мы узнали не только от телеграфиста, но и от моего брата, который к тому времени вырос так, что рубашки на нем трещали по швам. Он спал и видел, как бы вырваться из-под родительской опеки и начать свое дело, поэтому нанялся к армейским снабженцам и подписал контракт на доставку провианта для армии. Самих сражений он, правда, не видел, но не раз оказывался близко от них и все описывал в своих письмах. Обещал писать каждую неделю и делал это обстоятельно. Письма он передавал с каждой возвращавшейся повозкой, и моя мать, получив письмо, тут же начинала читать его вслух отцу и мне. Больше всего мне запомнилось толстое письмо, которое он написал, когда первый раз приехал в военный лагерь и увидел долину Джейкоба. Чтобы рассказать об этом, брату понадобилось два листка бумаги, исписанных с обеих сторон. Прямо слов не мог найти, чтоб рассказать, какая густая и зеленая там трава, какой чистый ручей падает с высоты в небольшое озеро и, вытекая из него, тихо и спокойно продолжает свой путь. Склоны, поросшие высокими деревьями, и вокруг куда ни глянь горы, поднимающие свои вершины в бесконечность. От всего этого хочется крепко стать на земле, выпрямиться во весь рост и, как могучие деревья, смотреть вперед спокойно и уверенно. Думаю, поэтому мой брат, как только закончились неприятности с индейцами, бросил свою работу и поспешил закрепиться на новом месте.
