Однажды в сувенирном магазине на Кэнэл-стрит Фрэнки увидел ярко разрисованную фарфоровую брошь – голову кабана. Отвратительная морда с кровавыми глазами и жадным языком – скорее карикатура, чем животное. Извращенный талисман или чья-то садистская фантазия. Фрэнки сразу понял – это им подходит. Животное казалось источником их драмы, косой взгляд человекоподобной физиономии символизировал образ того, кого он пытался приручить. Фрэнки купил брошь не раздумывая, отвратительной голове предстояло стать венцом, центром его фантастического зоопарка. Раз так, нужно и место особое, и по дороге домой Фрэнки придумывал один вариант абсурднее другого. Даже просто думая об этом, он уже трепетал. Дома протер кабанье рыло и загадал желание. И захихикал. Его ждет вечер – из редких и таинственных. Фрэнки едва сдерживал волнение.

Как и раньше, он очень старался, готовясь к встрече, вспоминал средства, которыми научился стимулировать Терри. Ногти, волосы, духи: он подумал, а нужна ли каждой женщине такая всеобъемлющая методичность и внимание к деталям? Думал о девушке Фрэнки и о том, что ей предстоит сделать. Играет ли она вообще в игру, и если да, ее ли это стиль, макияж, прическа, одежда? Где она и что она по отношению к нему? И какое клеймо мести было бы уготовано ей?

Перед тем как накрасить глаза, он прикрепил кабанью голову к зеркалу туалетного столика, чтобы мысленно сконцентрироваться на этом талисмане. Ему вспомнился вчерашний вечер. Какое взять место для броши? Пупок? Лоб? Пенис? Появилось нечто вроде растерянности, он будто растерял сразу всех своих животных. Рука задрожала, появились лишние мысли, сомнения в своем поступке, в себе самом. Он гнал сомнения прочь. Нерешительность можно было позволить себе больному. Но не сейчас.

Одевшись, он встал перед зеркалом. Увидел женщину в расцвете лет, очень красивую и с неограниченными возможностями, женщину, способную на все. Картина была яркая, она буквально захватывала.

Терри, добравшись до дома, валился с ног, зверски усталый и изнуренный. Однако при виде Фрэнки глаза у него засветились. Сейчас он исполнит то, что от него требуется – эта мысль вливала в него жизнь. Он быстро приготовился, лег в обычной позе на софу.

Фрэнки приступил не сразу, сначала прошелся по комнате, демонстрируя себя, разжигая Терри едва прикрытым обещанием. В этот вечер он был какой-то обнаженный, весь будто на пределе, и казалось, что его притягательная сила выросла необычайно. Интересно, что она придумала, волновался Терри. Он был готов на все.

Фрэнки закончил свое представление и велел Терри закрыть глаза. Принес брошь – кабанью голову – иглу, нитки, спирт, все это разложил на софе. Терри полулежал, совсем без одежды, хорошо было видно все возможное поле работы. Фрэнки еще не решил, куда прикрепить новую безделушку, он проигрывал разные варианты, прикидывая над телом то так, то эдак. Мысль пришить к пенису давно ему нравилась, но получалось уж очень скрыто. А на лбу слишком бросается в глаза. На конечностях или туловище животное станет одним из многих. Наконец Фрэнки решил пришить к шее, на адамовом яблоке, в воротах души Терри. Этому человеку, этому животному надо пришить кабана здесь, чтобы в любой момент – говорит он или смеется, глотает пищу или плачет – люди могли видеть и знать, с кем имеют дело.

Он протер шею Терри спиртом, нащупал хрупкий хрящ гортани, воображая кабанью голову в центре. Здесь этот человек дышит, здесь его жизнь, здесь его уязвимое место. Фрэнки коснулся собственной шеи, удивляясь доверительному спокойствию Терри, и тут же внимание его рассеялось. Он ощутил вдруг пустоту в голове, перед глазами заплясало, ему показалось, что начинается обморок… Чувство это не проходило, и он выпрямился, чтобы в голове прояснилось. Головокружения не было. Все выглядело как обычно, кроме, разве что, Терри… Но даже Терри был прежний – истощенный, нагой и весь в безделушках. А по-новому, как-то совсем иначе смотрелись эти животные, птицы, рептилии, обитатели болот, лесов и равнин – что-то неуловимо изменилось. Созданный им сад насмешек и унижений казался преображенным. Кобра на руке Терри смотрела уже не коварно, а внимательно. Слон выглядел не тяжеловесным, а величественным. Тигр был грациозен. Скорпион – нежен. Одно за другим животные сбрасывали маски диких и кровожадных существ, сейчас они казались благородными и добродетельными, сильными, мужественными, верными и выносливыми. Фрэнки ничего не оставалось как только смотреть. Неумышленно и неосознанно он взывал к силе и несокрушимости Терри, увешивал его медальками, чтобы понять до конца, чего он стоит.

Глаза скользнули по лицу Терри. Испитая кожа, высосаны все соки, щеки ввалились, обозначив скулы. Почти царственный, строгий лик. Ноздри напряженные, веки подрагивают. Красивое лицо, или было бы красивым, если б не постоянное недоедание, слабоволие и бесконечная потребность в… угодливости? Нет, неверное слово. Этот человек прислуживает тому, кто командует, он отдает свое тело чужой прихоти и капризу, умоляет раздавить его до конца. В нем нет ни силы, ни мужества. Напротив, он слаб и продажен.

Ужаснувшись, Фрэнки отступил на шаг назад, не в силах справиться с новой мыслью, она будто кулаком ударила ему в грудь. Терри открыл глаза и спросил, в чем дело, Фрэнки был не в силах что-либо произнести. Чуть помедлив, Терри сел.

– Фрэнки?

Нет, это уж слишком, он не выдержит. Фрэнки с трудом передвигался, нащупывая стену. И наконец оказался у выхода из комнаты. Он мог погибнуть там и тогда, в ужасе от собственного творения, но мужчина поднялся на ноги. И шагнул к нему. Фрэнки повернулся и побежал.

Терри замер у двери в спальню. Что он сделал неправильно? В чем его вина? Может, нечаянно обидел? Он умолял Фрэнки впустить его к себе.

Фрэнки едва слышно ответил, что хочет побыть один. Он придумал болезнь, головную боль, и это было почти правдой. У него болела душа и сердце. Он ненавидел себя – такого, каким стал. Виновник преступления, жертва, создатель монстров. Человек с черным умыслом, он высасывал жизнь, он убивал. Фрэнки был напуган и беспомощен, его будто заново изнасиловали.

Он обшарил комнату в поисках бутылки. Боялся, что если не удастся хоть на мгновение забыться, он от невыносимого страдания и отвращения к себе умрет. Ему срочно была нужна помощь, но алкоголь здесь давно не водился. В отчаянии он принялся дергать ящики комода, надеясь найти бутылочку с таблетками. Нашел ее в носке, сорвал крышку. Всего восемь таблеток. Если принимать по прежним нормам, хватит на четыре раза. Фрэнки одним движением всыпал все таблетки себе в рот.

Глава 18

Зазвонил телефон. Десять часов утра. Фрэнки спал мертвым сном. Звонок повторился в одиннадцать, потом в двенадцать. В час тридцать Фрэнки с трудом встал, его шатало, к горлу подступала тошнота. Принял душ, шоркая лицо и тело мочалкой до боли. Оделся, приготовил себе чашку кофе. Снова зазвонил телефон, он не отреагировал. На душе скверно, и говорить ни с кем не хочется, особенно с Терри. Смотрел телевизор, пошел в спальню, пытался снова уснуть, но не получилось. Открыл окно и покричал кошку. Выставил корм, минут через десять кошка появилась. Когда она поела, они вместе стали играть с мышкой, набитой кошачьей мятой. Фрэнки держал мышь за хвост, кошка прыгала и царапала когтями. Потом Фрэнки заманил кошку к себе на колени, она просидела там около часу, но вдруг спрыгнула и умчалась рысью. Фрэнки встал и принялся бесцельно бродить по квартире, перелистывать книги, смотреть в окно, стараясь не очень в себе копаться. Он не решался выйти на улицу, а здесь чувствовал себя потерянным и одиноким. Подошел к телефону – позвонить куда-нибудь, попросить помощи? Телефон зазвонил сам, Фрэнки вздрогнул и лихорадочно схватил трубку, послышался голос Терри, Фрэнки тут же прервал контакт, и сразу набрал номер Эдны.

Они встретились вечером, здесь. Эдна уговаривала приехать в Нью-Хэйвен, но Фрэнки не был уверен, что доедет, хватит сил. Эдна изменила свои планы и приехала поездом около шести вечера. Поднимаясь по ступенькам, мысленно запасалась терпением. Фрэнки цела и невредима – это она узнала по телефону.