- Все так просто! - На деле - несколько сложнее, но в принципе - так. - О'кэй, как насчет Колумбии? Мне приходилось слышать о терроре внутри вашей страны: запугивание прессы, убийство неугодных людей и представителей власти. - Я уже говорил вам, и мне жаль, что вы пропустили это мимо ушей: вся история Колумбии залита кровью, мы привыкли жить в атмосфере физического насилия. У нас даже футболиста могут убить после проигранного матча, если считают, что он виновен в поражении. Считайте это местной экзотической особенностью. - Простите, но я не могу принять это. - Терроризм - это форма политической борьбы. К нему прибегают, когда другие меры оказываются недейственными. - Терроризм - это позор нашего века. - Скажите это Ясиру Арафату, он был лютым террористом почти полстолетия и пролил море крови, сейчас он глава суверенного государства, пожимает руки и обнимает президентов и королей во всем мире. - Его удача вовсе не оправдывает его методов. - Скажите об этом господину Шамиру. Сколько англичан он убил, когда руководил террористической группой? - Мы с вами не найдем в этой области точки, где наши мнения могли бы хоть как-то сосуществовать. - Я далек от цели обратить вас в свою веру, более того, может быть, мне самому не очень нравится, что приходится делать. Все, что я хочу доказать, допустите, что террор - это широко используемая и дающая результаты форма политической борьбы. Ее крайняя форма. - Как можно на такой основе строить демократическое общество?! - Мы - построим. Нам не оставили выбора. У нас есть деньги и люди, которые будут выполнять за них наши приказы. Вам должно быть известно, что в большом бизнесе нельзя допускать обман, воров-ство и неверность, иначе бизнес перестанет существовать. Поэтому мы так строги внутри нашей организации. - Строги - не то слово. - Жестоки, о'кэй, иначе нельзя. - Мистер Гонзалес, когда вы приходите домой после напряженного рабочего дня и отдыхаете в кругу семьи, вам никогда не приходила в голову мысль, сколько семей вы разрушили своим продуктом, сколько горя вы причинили? - Наш продукт опасен только для отбросов общества. Джанк, как вы их называете. Вы употребляли когда-нибудь наркотики? - Конечно, нет. - Я - тоже, хотя у меня под рукой десятки тонн продукта. В жизни вашего молодого поколения произошли серьезные изменения: устранен элемент естественного отбора. Когда-то американец должен был бороться за место в жизни, теперь это место приготовлено для него заботливыми родителями. Ребенок рождается в благоустроенном доме, лет в четырнадцать садится за руль автомобиля, он ест и пьет, ни в чем не знает отказа, и профсоюзы заготовили для него место у конвейера, где он будет получать двадцать долларов в час, завертывая гайки. Когда-то ваше общество было прогрессивным, поэтому вы и достигли таких высот в промышленном производстве, но сейчас вы деградировали. Накопленное богатство стало передаваться по наследству, пропал стимул, устранен элемент борьбы за выживание. Японцы были правы, когда сказали, что американские рабочие стали ленивыми и им переплачивают. Вам известно, что случается с таким обществом, оно загнивает и погибает. Вспомните древние империи. Вот ваши дети и начинают буквально беситься с жира. Америка стала страной наркоманов, как Китай в восьмисотые годы. - Не хотите ли вы сказать, что в Колумбии нет этой проблемы? - Именно так. У нас наркотики употребляют только уголовники, они всегда делали это, продолжают и сейчас. Подонки есть во всех странах мира. - И все же - продавать наркотики у дверей школ... - В этом нет нашей вины, вы устроили сексуальную революцию. Все эти битлы, пресли, рок-группы и джейн фонды - это они ввели культуру наркоманства. Мы только поставляем продукт. Наша роль скорее положительная, как у ягуаров, которые убивают наиболее слабых, неполноценных животных, оздоровляя стадо. Мы - санитары вашего общества, помогаем ему очиститься от неполноценных людей.