К исходу второго года у русских появились друзья и среди других, казавшихся непримиримыми племен - тлинкитов, танаина. Кто-то из этих друзей и послал стрелу, предупреждающую об опасности.
Были у Шелихова и поражения. Несколько жизней все же успела унести цинга. Отряд промышленных людей, посланный в суровые просторы Аляски, не возвратился. Поиски не дали результатов, - никто не знал о его судьбе. Второй отряд, отплывший на промысел, погиб в схватке с тлинкитами. У тлинкитов было много английских ружей. Это были ружья одноглазого пирата, который, несмотря на предупреждение, все еще бродил где-то вблизи Кадьяка. Многое отдал бы теперь Шелихов, чтобы словить его! Неужели сейчас, в часы прощания, одноглазый сам шел к нему?
Нет, английский пират на это не решится. Здесь крылась какая-то ловушка.
Шелихов стоял на берегу и пристально вглядывался в лунную даль моря. Скошенный парус медленно приближался. Обогнув скалы мыса, судно замедлило ход. В лунном свете вспыхнули брызги от упавших якорей. А через десять-пятнадцать минут к отмели причалила легкая шлюпка, в которой было три человека: двое на веслах и, видимо, их начальник, старичок с острой бородкой и франтовато закрученными усами. Находясь за линией слабого прибоя, он спросил разрешения сойти на берег, поклонился в знак благодарности и неторопливо выбрался из шлюпки.
- Я хотел бы видеть русского начальника, - сказал старичок по-английски и, услышав ответ, стремительно двинулся к Григорию Ивановичу.
Внезапно между Шелиховым и гостем вырос безмолвный, с копьем наперевес Ингалак.
- О, у вас, я вижу, строгие порядки, - смущенно заметил англичанин.
Ингалак не сказал ни слова, даже не взглянул на него, лишь отступил на шаг и опустил копье на уровень груди так, что оно стало преградой между Шелиховым и незнакомцем.
- Кто вы и чем вызвано ваше посещение? - спросил Шелихов.
- Я Боб Томпсон, капитан этого судна, - старичок кивнул в сторону корабля. - Меня вынуждает обратиться к вам бедственное положение...
- А, это другое дело! - живо откликнулся Шелихов. Он сам опустил копье и пожал гостю руку, ощутив на его пальцах холодноватый металл колец. - Что случилось? Какая требуется помощь?..
- Этот корабль вам, конечно, знаком, - сказал англичанин. - Он принадлежал покойному мистеру Сплитсу... Уолби Сплитсу из Саутенда...
- Покойному? - удивился Шелихов.
- Да, мистер Сплитс скончался полгода тому назад от желтой лихорадки в Калифорнии... Мир его душе! У мистера Сплитса имелись долги, и этот корабль был продан с аукциона. Он носит прежнее название "Тигр", однако на нем исчезли дурные нравы...
Старичок засмеялся.
- Мне очень жаль, что мистер Сплитс скончался, - заметил Григорий Иванович, продолжая рассматривать гостя. - Я рассчитывал увидеть его висящим с веревкой на шее. Покойник заслужил этого вполне.
И снова старичок засмеялся:
- О, да! Это был порядочный пройдоха... Но мертвым многое прощается. Мир его душе. Я пришел сюда не для того, чтобы осуждать мертвецов. Я пришел просить помощи, конечно, за приличное вознаграждение...
- Мы готовы оказать помощь бесплатно, - сказал Шелихов. - Иначе это была бы торговля, а не помощь...
- Вы очень благородны! - восхищенно воскликнул гость. - В наше время такие люди встречаются редко. Однако я достаточно богат, и если потребуется вознаграждение... Вы знаете, - золото теряет цену, когда опасность грозит кораблю... У меня случилась неприятность: от цинги умерло одиннадцать матросов. Семеро лежат в кубрике, как чурбаны; их тоже, наверное, придется выбросить за борт. Оставшаяся часть команды не в силах управиться с парусами. А мне необходимо срочно возвращаться в Англию, - от этого зависит все мое состояние. Как видите, я вполне откровенен, хотя это дает вам возможность повысить цену. Короче: мне нужны моряки. Я не рассчитываю на русских. Ваши матросы нужны и вам. Но у вас есть матросы-кадьяки, они, говорят, отличные моряки. Я прошу уступить мне с десяток или полтора десятка кадьяков. Мы останемся довольны друг другом!
- Как это... уступить?.. Продать?!
Старичок попятился, оглянулся на шлюпку:
- О нет! Вы не поняли... У меня есть тлинкиты... Сорок человек тлинкитов, они тоже отличные моряки. Вы увидите, какие это парни, богатыри! Только они не хотят плыть в Англию, безмозглые твари, и я ничего не могу с ними поделать. За пятнадцать ваших кадьяков, при условии, что они согласятся пойти на мой корабль, я отдам сорок тлинкитов и, если уже на то пошло, дам еще додачу...
Шелихов задохнулся от гнева.
- Старый человек! - закричал он. - Вы торгуете людьми?! Вы готовы менять их, как вещи, торговаться и предлагать додачу?! Вы насильно взяли этих тлинкитов и еще хотите, чтобы они работали на вас?..
Старичок выше вздернул острую бородку:
- Вы разрешили мне сойти на берег, надеюсь, не для того, чтобы кричать и топать ногами? Прошу не забываться: я подданный британской короны... Его королевское величество охраняет британцев на всех морях. Но вы не знаете сумму... Я предлагаю десять тысяч долларов золотом. Десять тысяч долларов за пятнадцать жалких дикарей!
Шелихов стремительно шагнул к нему.
- Вон отсюда, мерзавец! Вон со своей короной!..
Боб Томпсон испуганно попятился. Вдруг щуплое тело его оторвалось от земли. Поднятое крепкими руками Ингалака, оно мелькнуло в воздухе и рухнуло в кипящий прибой. Два матроса кое-как втащили своего начальника в шлюпку и сразу же налегли на весла, видимо опасаясь погони. Однако за ними никто не собирался гнаться. Шелихов и Ингалак неподвижно стояли на отмели, с усмешкой глядя вслед удаляющейся шлюпке. А когда она скрылась в тени утеса, Ингалак тронул руку Шелихова и сказал, как бы извиняясь:
- Ты не сердись, Шелих... Я не хотел. Это мои руки сами сделали. Мои руки понимают: он нехороший человек...
Утром подул попутный ветер, и Шелихов сказал:
- В путь!..
Сорок кадьякских юношей торжественно простились со своими родными, поклонились земле отцов и взошли на палубу галиота. В последний раз Шелихов пожал руку своему заместителю на острове - Самойлову... Потом прогремел орудийный салют... Поднялись паруса, и корабль стремительно вышел на океанский простор.
