- Мы будем в убежище, Грейс, - убеждал доктор. - Даже если нам не повезет, мы выживем. У нас достаточно еды и питья, чтобы протянуть по меньшей мере три недели, а, может, и дольше, если будем разумно ими пользоваться.

Грейс тупо смотрела на него.

- А что потом? - тихо спросила она. - Что потом, Билли? Мы выберемся отсюда, как суслики, чтобы на цыпочках пробираться через руины наверху. Нас будут ждать руины, развалины и трупы наших друзей...

Она замолчала и уставилась в пол. Когда она снова посмотрела ему в глаза, на ее лице было другое выражение - страшнее, чем паника, более сильное, чем страх. Это было выражение смирения и униженной покорности.

- Почему так необходимо, чтобы мы выжили? - безучастно спросила она. Что в этом хорошего, Билл? Не будет ли быстрее и лучше, если мы просто...

Слова повисли в воздухе. Потом раздался голос Пола:

- Я принес бензин. Наверху вам больше ничего не нужно?

- Неси бак, Пол, - отозвался отец и тихо обратился к Грейс. В первый раз его голос задрожал: - Вот почему мы обязаны выжить. Это главная причина.

Они услышали шаги сына.

- Ему в наследство могут достаться руины, но ему двенадцать лет. Это не только наше выживание, Грейс. Конечно, мы можем расстаться с жизнью. Просто бросить ее на обочину как бак для мусора. - Его голос звучал высоко. - Ему двенадцать лет. Слишком рано, черт возьми, чтобы говорить о его смерти, когда он, собственно, и не жил.

В дверях появился Пол с баком бензина.

- Поставь его рядом с генератором, - сказал Стоктон, выходя из комнаты. - Я поднимусь и принесу еще воды.

Он поднялся по ступенькам в кухню и взял последний кувшин с водой. Он уже собирался отнести его в убежище, когда услышал стук в кухонную дверь. Между занавесками он увидел лицо Джерри Харлоу.

Стоктон открыл входную дверь. Харлоу стоял снаружи с какой-то неестественной, точно нарисованной улыбкой. Голос его был напряженным.

- Как дела, Билл? - поинтересовался он.

- Собираю запас воды, думаю, и ты должен сейчас этим заниматься.

Харлоу был явно не в своей тарелке.

- Мы набрали около тридцати баллонов, и вода кончилась, - сказал он, и его лицо исказилось. - У вас тоже кончилась вода, Билл?

Стоктон кивнул.

- Тебе лучше идти домой, Джерри. Спускайся в свое убеж... - Он облизал губы и поправился: - в твой подвал. Я на твоем месте заколотил бы окна и, если есть замазка, укрепил бы углы.

Харлоу вертел галстук.

- У нас нет подвала, Билл, - с кривой усмешкой сказал он. - Помнишь? Преимущество современной архитектуры. У нас самый новый, дом на нашей улице. Всецело служит человеку, с головы до пят.

Его голос дрожал.

- Любое чудо современной техники принято во внимание... кроме одного, о котором они забыли..: - Он опустил глаза и смотрел себе на ноги. ...того, которое приближается сейчас к нам.

Он медленно поднял глаза и сглотнул слюну.

- Билл, - шепотом сказал он, - могу я привести сюда Марту и детей?

Стоктон окаменел. Его охватила злость.

- Сюда?

Харлоу горячо закивал.

- Мы сидим там, как на ладони. Как на ладони. У нас совсем нет защиты.

Стоктон задумался на мгновение и отвернулся.

- Можете воспользоваться нашим подвалом.

Харлоу схватил его за руки.

- Вашим подвалом? - скептически спросил он. - А как насчет вашего убежища? Черт возьми, Билл, это единственное место, где можно выжить. Мы должны попасть туда!

Стоктон посмотрел на него, и злость, которая была лишь смутным негодованием, вновь поднялась в нем. Он с трудом сдерживался и удивлялся, как это знакомое лицо, когда-то приятное и мальчишеское, могло в минуту стать для него неприятным.

- У меня нет места, Джерри,- - сказал он.- У меня не хватает ни места, ни еды, ни питья. Убежище рассчитано на троих человек.

- Мы принесем свою воду, - горячо заверил Харлоу, - и свою собственную еду. Мы будем спать вповалку, если это потребуется.

Его голос дрогнул.

- Пожалуйста, Билл...

Он смотрел в бесстрастное лицо Стоктона.

- Билл, мы должны воспользоваться твоим убежищем! - крикнул он. - Я должен сохранить свою семью! Мы не будем ничего у тебя брать. Ты понимаешь? Мы принесем все с собой.

Стоктон посмотрел Харлоу на руки, потом на лицо.

- А как насчет своего собственного воздуха? Ты принесешь с собой воздух? Там комната - три на три.

Руки Харлоу опустились.

- Тогда позволь нам провести там первые сорок восемь часов.

Потом мы уйдем. Честное слово, Билл. В любом случае мы уйдем.

Стоктон ощутил тяжесть кувшина. Он знал, что с этим тянуть не стоит. Его голос резал воздух, как скальпель.

- Когда эта дверь закрывается, Джерри, ее уже нельзя открывать. Она закрывается и запирается. Будет радиация, и бог знает, что еще. - Он почувствовал, как ярость в нем растет. - Мне очень жаль, Джерри. Бог свидетель, мне очень жаль. Но я приготовил его для МОЕЙ семьи.

Он повернулся и пошел к подвалу. Джерри кричал ему вслед.

- А что будет с моей? Что делать нам? Трястись на крыльце, пока мы не станем пеплом?' Стоктон не оборачивался.

- Это не мое дело. В данный момент я должен заботиться о своей семье.

Он начал спускаться. Харлоу побежал за ним и схватил его за руки.

- Я не хочу смотреть, как моя семья умрет в мучениях. - По лицу Джерри катились слезы. - Ты понимаешь, Билл? Я так не могу!

Он тряс Стоктона и безвольно плакал, повторяя: "Я так не могу".

Стоктон попытался освободиться, кувшин выпал из его рук, но не разбился, покатившись вниз по ступенькам квартала. Медленно спустившись, доктор поднял его.

- Прости, -услышал он голос Харлоу. - Пожалуйста, прости меня, Билл.

Стоктон обернулся, чтобы взглянуть наверх. "О Господи, - думал он. Вот стоит мой друг. Мой друг". В эту минуту его злость возвратилась. Он обратился к фигуре, стоящей над ним.

- Я все время вам всем говорил. Стройте убежище. Готовьтесь.. Забудьте игры в карты и пикники ради нескольких часов в неделю и признайте, что самое худшее возможно. - Он покачал головой. - Но ты не стал слушать меня, Джерри. Никто из вас не хотел меня слушать. Построить убежище значило признать время, в котором мы живем, и ни один из вас не отважился использовать этот шанс.

Он на мгновение закрыл глаза и глубоко вздохнул.