— Пилот остался с Арлеттой и Сетом, — сообщил мне Рэнди. — Они нас ждут. Ты готов?
— Да вроде бы. Как я выгляжу?
— Ты — первый, на кого бы я обратил внимание в многотысячной толпе.
— Неужели? Ну да черт с ним. Пошли.
Мой старый знакомый пилот прогулочного вертолета стоял с Сетом и Арлеттой неподалеку от бюро находок. Глаза у него были красные как два помидора, а дыхание отдавало спиртовыми парами. Его рука как бы невзначай сжимала ягодицу Арлетты, а взгляд устремлен — если не сказать нацелен — на Майру Тийл, которая по-прежнему пыталась укротить свору умышленно потерянных детей. Пилот обернулся ко мне и, икнув, заулыбался.
— Вот мы и встретились. Знаете, этот деятель заблевал мне всю кабину. Э, да вы, я вижу, успели подстричься!
— Угу.
— Вертушка моя вон там отдыхает. Ну что, почапали?
— Было бы неплохо.
— Думаю, будет очень даже неплохо! — И он от души хлопнул меня по спине. — Вы, я так понимаю, не хотите, чтоб на вас пялились все кому не лень, а, дружище?
— Угу.
— Решили славно поохотиться, а мистер Таннер? Тогда можете на меня положиться! Кстати, тут юная мамзель что-то такое говорила про пятьсот долларов…
— Все верно.
— Так за пятьсот долларов я вас прокачу на спине ястреба хоть в самое пекло лесного пожара! Может на меня положиться.
— Очень рад это слышать, мистер…
— Мистер Скучалли, — брякнул он и натужно засмеялся. — Да уж, заскучали мы тут без нашей малышки… По вашей, значит, дочурке. Так я понимаю, вам надо по новой полетать над тем дурацким павильоном? А потом, когда мы ее найдем, перелететь через границу прямехонько в Штаты? Такая у нас программа?
— Ну, примерно такая.
— Я вам помогу. Даже не сомневайтесь! — Из-за сильного канадского акцента он произнес нечто вроде «Даж не сумневайсь».
Вертолетчик бодро зашагал первым, и мы поспешили за ним. На ходу я уточнил, что у него будет три пассажира, и, когда мы подошли к винтокрылой машине, он рассадил нас с Сетом и Рэнди в кабине. Арлетта стала возмущаться, что ей не хватило места, и тут я ее огорошил, заявив, что никуда она не полетит.
— Я что-то не понимаю… — обиженно протянула девушка.
Я сделал глубокий вдох и приготовился выложить ей самое главное. Я тянул с этим до последнего, потому что если бы у нее было время поразмыслить над моими словами, она вряд ли бы справилась с возложенной на нее задачей.
— Ты с нами не полетишь, — объявил я. — Тебе предстоит особое задание. Положи вот это в свою сумочку! — Я сунул ей фальшивую ксиву, — а это спрячь в волосах…. — Я пристегнул к ее пряди крошечный микрофончик. — Пойдешь в кубинский павильон и встанешь около входа, там, где мы стояли в прошлый раз. И когда никто не будет смотреть, нажмешь тот самый выключатель — люк откроется, и ты упадешь в подвал.
Она вытаращила глаза, но я, не дожидаясь ее возражений, запрыгнул в вертолет.
— Кубинцы не посмеют тебя тронуть пальцем, потому что будут уверены, что ты канадский спецагент. Они запаникуют и захотят избавиться от тебя, а заодно и от всех заложников, которых они похитили раньше. Я почти уверен, что они вывозят их из страны небольшими партиями или прячут где-нибудь на севере. Как только они поймут, что спецслужбы Канады напали на их след, они попытаются сбежать. Тебя тайно выведут из подвала и отправят к другим пленным. У меня будет вот эта штука, — я продемонстрировал ей приемник, — и мы сумеем из вертолета отследить твое местонахождение. Куда бы тебя ни повезли, они выведут нас прямиком к Минне и другим заложникам. Потом мы спасем тебя и Минну и на этом же вертолете улетим к чертовой матери…
Арлетта сразу согласилась. Наверное, поданный Клодом и Эмилем пример беззаветного мужества оказался заразительным. Или ей просто не хватило мозгов все хорошенько обдумать и понять, на какой риск я ее обрекаю. А может быть — и этот вариант согрел мне душу — она просто была очень хорошая и очень смелая девушка. Как бы там ни было, Арлетта согласилась.
— Когда мне нужно идти в кубинский павильон?
— Прямо сейчас.
— Сейчас и пойду. Только можно мне сначала тебя поцеловать? А потом мальчиков…
Она расцеловала всех троих, а напоследок чмокнула и пилота.
— А ты точно услышишь меня через эту штуку? И спасешь меня?
— Непременно.
Мы сидели в вертолете, и пилот не запускал двигатель, пока Арлетта не запрыгнула в «Экспо»-экспресс и не уехала на нем к павильону Кубы на Иль-де-Нотр-Дам. Я поднес приемник к уху и мог без труда определить, где она находится. Акустика была как в концертном зале. Время от времени Арлетта докладывала мне о себе, а однажды громко посетовала, что не может слышать меня и не знает наверняка, работает ли наша аппаратура.
— Я у павильона, — наконец сообщила она. — Очередь не очень длинная. Стоять придется несколько минут. Ивен, а какой по счету выключатель мне надо нажать? Я что-то не помню.
— Крайний справа! — крикнул я — как будто она могла меня услышать!
— Как будто ты можешь мне сказать… Ну да ладно. Я их все сразу включу!
— О Боже! — воскликнул я — как будто Он мог меня там услышать…
Я попросил пилота — черт, я так и не удосужился узнать его имя — запустить винты. Что он и сделал, а я, спрыгнув со своего сиденья, схватил его за руку.
— Выключи! Жуткий грохот!
— Без винтов никак нельзя, мистер Таннер! — резонно возразил пилот.
— Но я же ничего не услышу! — Тогда он вырубил двигатель и из приемника опять донесся голосок Арлетты. Интересно, подумал я, посетители павильона заметили, что она разговаривает сама с собой? Создавалось впечатление, что она не говорит, а скорее шепчет. Тем не менее, слышно ее было очень четко.
То есть с выключенными винтами. При грохоте работающего двигателя я не мог различить ни слова. Если бы к этому приемнику прилагались наушники, тогда бы и проблем никаких, но наушников не было. Я попросил пилота не запускать мотор, пока у нас не появится достаточно веская причина для срочного взлета. Пока что мне было важнее поддерживать постоянную связь с Арлеттой.
Сет поинтересовался, как же нам удастся следовать за Арлеттой: ведь сидя в вертолете, мы ее не услышим. Та же мысль давно уже пришла и мне в голову. И я ответил, что как только заложников выведут за пределы здания, мы сможем отслеживать их перемещения с помощью воздушной разведки, а также держать их под постоянным визуальным наблюдением. Рэнди поинтересовался, не слишком ли это рискованно. А я спросил, может ли он предложить что-то иное, и он ответил, что не может. Никто не мог.
Да, мы их наверняка потеряем. Этим все и кончится. Мы спугнем кубинцев, они сбегут из страны со всеми своими заложниками, включая Минну и Арлетту. А потом мы потеряем их след, и больше я не увижу ни ту, ни другую.
Послышался голос — нет, шепот — Арлетты:
— Я вошла в павильон. Тут охранник. Мне надо подождать, пока он уйдет. Он на меня не смотрит. Ты сказал: выключатель крайний слева? Или справа? Не помню… Я их все сразу включу!
Вдруг послышался страшный шум, крики на испанском, английском и на других языках, лязг и скрежет каких-то механизмов. А потом, перекрывая все звуки, раздался вопль Арлетты:
— Именем Джей Би Уэстли и Канадской Конфедерации вы все арестованы! Именем…
Не успела она прокричать свою реплику до конца, как шум стих — наверное, крышка люка снова закрылась. А потом послышался громкий стук — и Арлетта умолкла. Я услышал возбужденные голоса — говорили по-испански с кубинским акцентом, но слов я не разобрал.
— Что там такое, дружище? — забеспокоился Сет.
— По-моему, ее вырубили.
— Бедняжечка…
— Шшш…
Хотелось надеяться, что Арлетту не сильно побили. Во всяком случае, теперь она вышла вне игры. Удар по затылку — небольшая цена за час отключки. То, что она потеряла сознание, было и хорошо и плохо. Плохо то, что она не сможет сообщать мне о происходящем. Но хорошо, что она будет не в состоянии отвечать на вопросы кубинцев.
Я стал вслушиваться в испанскую речь и продолжал комментировать:
