Дмитрий СЕРГЕЕВ

ЗАЛ ОЖИДАНИЯ

Нарастающий грохот, сотрясавший весь дом, разбудил Артема Егорова под утро. Мебель в комнате часто дрожала, мелкие предметы подпрыгивали на месте, люстра, шторы, картины на стенах - все висящее раскачивалось из стороны в сторону. Упало и разбилось большое овальное зеркало; зеленая скатерть на столе неистово размахивала краями с длинной бахромой, словно пыталась взлететь; белоснежная гладкошерстная кошка с ярко-желтыми полными ужаса глазами, вздыбив шерсть и припав к полу, дико визжала. Свет в квартире мигал не переставая, хотя его никто не включал. За окном творилось невообразимое - что-то там громыхало, клубилось и сверкало.

"Землетрясение!" - сразу мелькнуло в голове, хотя в этих краях о таком явлении знали только понаслышке да поначитке. Схватив в охапку одежду, сумку с документами и кобуру с пистолетом, Артем хотел прихватить еще и кошку, но та вдруг куда-то испарилась. Оставив дверь приоткрытой, Егоров, перепрыгивая через три-пять ступенек, понесся вниз. Благо он жил на третьем этаже и, чтобы оказаться на улице, ему потребовались считаные секунды.

Огромной силы шквал ветра тут же сбил его с ног, пылью залепило глаза, рот и нос. Продолжая одной рукой крепко сжимать вещи, из которых что-то уже улетело в окружающий мрак, другой Артем судорожно пытался за что-нибудь зацепиться. При этом он все время ощущал успокаивающую тяжесть кобуры на указательном пальце, продетом в одну из петель, предназначенных для ремня, - ему, опытному оперативному работнику, в просторечье - оперу, терять пистолет было никак нельзя.

Вдруг Егорова поволокло по земле, он заупирался ногами, все больше понимая тщетность этого сопротивления. В следующий момент его с силой ударило плечом о что-то твердое, да так, что искры из глаз посыпались. На какое-то время он перестал ощущать самого себя, может быть, даже потерял сознание. Снова начав ясно все осознавать и ощущать, Артем удивился царившей вокруг тишине и чувству покоя, овладевшему им самим. Стихия отступила. Но какая-то смутная, еще невнятная мысль беспокоила оперативника, не давая ему сосредоточиться на окружающем.

"Пистолет", - пронеслось в голове. Да, Егоров уже не ощущал кобуры на своем пальце. Может, потому, что замлела рука? Опер резко поднялся, скривившись от боли в плече. "Это пройдет, - подумал он. - Но пистолет..." Оружия поблизости не было. Бросив одежду, Егоров внимательно осмотрел землю вокруг столба, о который его так сильно ударило. Густо оседавшая после урагана (или смерча) пыль затрудняла видимость. Передвигаясь на коленях по мягкому слою песка и всякого мусора, Артем ощупывал почву, взрыхляя ее пальцами. Вокруг уже происходило какое-то оживление, слышались отдаленные голоса.

Наконец, прекратив поиски, Егоров поднялся во весь рост и осмотрелся. Сквозь темную пылевую завесу пробивалось багровое зарево. "Наверное, в городе начались пожары", - подумал Егоров, впервые отвлекшись от терзавшей его мысли об утраченном оружии. Помимо голосов, опер различал теперь и звуки близких шагов.

- ...Рухнул? - донесся до Артема обрывок разговора приближавшихся людей, и он различил их силуэты на фоне все яснее проступавшего красного зарева.

- Нет, стоит, - ответили спрашивавшему.

- А соседний дом?

- Черт его знает, кажется, тоже стоит. Эй, у вас там все живы?

- Да. Правда, сосед мой сильно разбился, но живой и даже ходит сам.

Егоров поднял с земли и быстро надел на себя пыльные брюки. Рубашки поблизости не оказалось. Зато уцелели пиджак и галстук. Пиджак Артем надел поверх майки, а галстук, повертев, отшвырнул в сторону. Внутреннее состояние опера было ужасным. Ощущение всеобщей беды переплеталось в нем с осознанием собственной неприятности - утери личного оружия. Что скажут в отделе? - Что опытный оперативник во время урагана с испугу выскочил на улицу в неглиже и потерял пистолет? Ужасно! Нелепо! Нет, он, конечно, будет искать, он перероет и просеет всю землю в радиусе ста, нет, двухсот метров вокруг злосчастного столба. Вот только выяснит, что произошло. Может, надо срочно ехать в отдел...

Осторожно ступая босыми ногами и потирая под пиджаком немеющее плечо, Артем подошел к разговаривавшим. Вокруг них уже собралась небольшая толпа, состоявшая из всклокоченных, перепуганных, наспех, и оттого порою смешно, одетых (а зачастую и почти неодетых) людей. О происшедшем катаклизме никто толком ничего не знал. Все разговоры состояли в основном из коротких восклицаний: "Как загудит!", "Как застучит!", "Как побежит!". Сквозь оседавшую пыль уже было видно, что красным было не зарево пожаров, а само небо, словно восход солнца намечался сразу со всех сторон.

Егоров вернулся к столбу, пройдя там, где его тащило по земле, и стал, расширяя круги, исследовать грунт, разрывая его босыми ногами, а местами и более тщательно - руками. Пистолет потерялся, словно игла в стоге сена. "Надо позвонить в отдел, узнать, что там", - наконец решил опер и вернулся в дом. В подъезде царил красноватый полумрак. В квартире электричества не было, но и там было уже достаточно светло. Телефон молчал. "Ничего удивительного, - подумал опер, - наверняка все провода порвало". Он подошел к окну: в воздухе еще висела легкая дымка, но видимость была уже почти нормальной. Небо становилось все ярче. Улицы зловеще пустовали, но их не уродовали следы каких-либо разрушений или пожаров. Целы были и игравшие багровыми бликами окна однообразных коробчатых домов.

Хотя бы примерно определить время без часов было невозможно, а всегда точно шедшие тяжелые мраморные часы в бронзовой оправе теперь стояли. Егоров завел их, но они так и не пошли. Безнадежно поломался и маленький кругленький будильник. Наручные часы тоже стояли. "Магнитная буря или что-то в этом роде", - прокомментировал Артем, чтобы как-то объяснить происходящее, и это его заметно успокоило. Но обрести полное психическое равновесие оперативнику не давала мысль об утерянном пистолете. Он снова отправился на поиски, и снова долго и бесполезно обследовал местность в окрестностях столба.

Окончательно утратив надежду на благополучный исход неприятного происшествия, Артем вновь вернулся в свою квартиру и подумал, что пора идти в отдел. Он живо представил себе, как его коллеги, у которых сегодня, наверное, и без того предвидится трудный день, будут брошены на поиски его оружия и станут укоризненно посматривать на виновника чрезвычайного происшествия, а может, и открыто высказывать ему свое недовольство. "Но, что бы ни случилось, - решил Артем, - надо не впадать в панику и уметь мужественно отвечать за свою нерасторопность. Надо взять себя в руки, принять душ, позавтракать и - на службу. А там видно будет". К тому же боль в его плече неожиданно быстро прошла, и он даже успел о ней забыть.