Литмир - Электронная Библиотека
A
A

И действительно не жалели. Об этом можно было судить хотя бы по музыке, которую теперь сочиняли и передавали по радио. Мир наверху наслаждался и безумствовал - музыка стала еще громче, состояла из одного грохота и торжествующих дикарских выкриков - музыка автомобильного прогресса.

У Ивоуна вошло в привычку каждое утро взбираться на верхнюю галерею. Горы автомобильного лома вырастали на глазах, солнце даже в середине дня падало только в верхние окна, все остальные витражи оставались в постоянной тени.

Этот день начался несчастливо. Упавший автомобиль забросило в сквер и вдребезги разбило знаменитую статую беглого каторжника. "Одно из самых величайших творений человеческого духа"-именовали это произведение. Случись подобное каких-нибудь полтора-два месяца назад, о событии протрубили бы на весь мир, как о величайшем бедствии. Сейчас, кроме Ивоуна, никто не знал этого.

Совершенно расстроенный, он спустился вниз, почти не замечая лестничных витков,- обыкновенно он считал их про себя, чтобы знать, на каком уровне находится. Перед глазами у него все еще стояла жуткая картина: измятый, лопнувший кузов автомобиля, нацеленный острым углом в голову мраморного изваяния, скрежещущий звук удара, хруст камня. И после, когда автомобиль, еще раз перекувыркнулся в воздухе, отлетел к чугунной решетке ограды пустое место там, где только что стояла скульптура. Такова будет участь всех скульптур, украшающих фасады храма.

Внизу ему встретилась Плова. У него мелькнула догадка, что и это не случайная встреча: девушке приспело исповедаться, как недавно ее дружку Калию.

- Вы чем-то расстроены? - в ее голосе прозвучало искреннее участие, хотя улыбка на лице была привычной, завлекающей. Но даже и в ее улыбке появилось что-то сверх обычного - сила ее заключалась не в одной только молодости и красоте. Рекламные улыбки женщин Пираны известны всему миру. Но у Пловы сквозь это общее выражение сейчас проглядывало нечто свое.

- Вы, верно, чем-то опечалены?-опять спросила она, и на этот раз он ясно понял; ее участие было неподдельным. Он в нескольких словах рассказал ей, что его расстроило.

- Вы так переживаете, точно это не камень пострадал, - изумилась Плова,

- Да, наверное, это смешно, - признал он, все более и более поражаясь искренности, с какой разговаривала Плова. С ее лица совершенно исчезла дурацкая обворожительная улыбка, столь неуместная теперь.

Видимо, и он впервые смотрел на нее как на подлинно живого человека, а не на продукт рекламы, не как на куклу, которая обучена соблазнять мужчин и лишь в этом одном видит свое назначение.

- Вы как-то странно глядите на меня, - сказала она.

- Сегодня вы не похожи на себя.

- Правда? Мне самой кажется, я становлюсь другой, меняюсь.

- По-моему, к лучшему. Жаль только...

Он хотел сказать: жаль только, что для этого потребовалось столь много пережить и что другая, обыкновенная Плова, возможности которой лишь приоткрылись, навсегда будет похоронена на дне автомобильного кладбища. А если бы такие, как она и Калий, становились мыслящими людьми наверху...

- Да, да, - тотчас согласилась Плова. - Наверху мы не испытывали настоящих чувств, жили в каком-то кисельном тумане, ни о чем не задумываясь. Как мне противно вспоминать теперь. Этот Калий... У него на уме одни животные штучки. И все они там такие же, не лучше. У них и глаза... Наглые! Все хотят от меня только одного. Я и стала такой, как они хотели. Что еще оставалось? Попробуй не стать-заставят. Да там, наверху, иначе и не выживешь.

Я слышала, что есть чудаки, живут и думают по-другому, но не верила считала: притворяются, не могут жить, как все, вот и придумали... Да я-то сама там наверху их в глаза не видела. А тут сразу вы и... Брил.

Ивоун думал: она назовет Сколта или Дьелу, но для нее непохожим на других стал чудак-изобретатель.

-Oн смотрит на меня так... На меня никто так не смотрел еще. Сначала было смешно. Он, как ребенок, ничего не замечает. Я боюсь: Калий все выложит ему. И Брил поверит. Как не поверить, если все правда. Да только на самом-то деле я ведь не такая! Не хочу оставаться такой. Что мне делать?

- Калий не расскажет,-утешил ее Ивоун.-Он и сам теперь изменился.

- Он?-В глазах Пловы вспыхнули злые искры.- Горбатого могила исправит.

"Мы и так в могиле",- подумал Ивоун.

Перемена, происшедшая с Пловой, отчего-то больше всего поразила его.

* * *

Даже и безгрешному изобретателю Брилу нашлось, в чем покаяться. Верно, будь Ивоун священником, он с легким сердцем отпустил бы ему этот грех.

Брил так же не поленился взобраться чуть ли не на самый верх. Он смешно, неуклюже шагал по витой лестнице, ступая сразу через две, а то и три ступени. Идти таким манером неудобно: каждый раз приходилось ставить ногу на скошенную часть ступени. По своему обыкновению, Брил был погружен в себя, что-то бормотал и едва не позабыл, зачем шел, чуть было не разминувшись с Ивоуном, который нарочно прижался к стене, чтобы пропустить изобретателя. Ивоун только про себя подивился: "Что ему понадобилось наверху?"

- О! Кажется, я вас и искал,- сразу сознался Брил.- Вот только убей меня на месте, не помню зачем. Ну да это после, само вспомнится,-заговорил он с живостью.-Вы знаете, я, кажется, понял, почему они строили такие узкие витые лестницы - на них легче обороняться малыми силами. Вот смотрите...

Он, раскорячив свои сильные ноги, встал в позу, в какую, по его мнению, должен становиться воин.

- Здесь у меня щит,- показал, он на свою левую руку,- а здесь меч. Сколько бы ни напирало снизу, хоть целое войско - сражаться можно только один на один. И у того, кто наверху,- преимущество. Вот встаньте против меня, не так, не так,-поправил он Ивоуна.-Левую руку вперед - в ней щит. Теперь попробуйте достать меня мечом - он у вас в правой руке.

В самом деле не просто. Пусть осаждает целая орда, сражаться будет лишь один - передний. Остальные ничем ему не помогут, будут только мешать.

- Вспомнил,- обрадовался Брил.- Я искал вас вовсе не за этим. Мне хотелось поговорить...

Они оба спускались теперь вниз. Брил чуть приотстал, Ивоун все время слышал его дыхание у себя над головой. Непослушные ноги изобретателя никак не хотели ступать на каждую ступеньку, подчиняться скосу лестничного витка, он норовил перешагивать через три и постоянно оступался, раскидывал в стороны руки, хватался за шершавые окаты каменной стены.

"Если этот верзила упадет, он задавит меня",- подумал Ивоун.

Однако Брил, хоть и оступался поминутно, все же ухитрялся держаться на ногах. Слышно было только, как его здоровенные ладони то и дело хлопали по камню. Другой на его месте все время чертыхался бы, но Брил точно ничего не замечал, будто так и нужно было идти по этой лестнице. Ивоун на всякий случай соблюдал осторожность, каждый раз готовый принять на свои плечи тяжесть чужого тела, если Брил все же не устоит. Они благополучно миновали четыре лестничных витка, близко, внизу под ними, забрезжил свет, попадающий в колодец сквозь щель очередной бойницы. Через нее же снаружи приносились крики стрижей, чем-то сильно обеспокоенных. Пахнуло свежим воздухом, сильно сдобренным птичьим пометом. Стрижиными гнездами были облеплены все амбразуры.

Беспрерывный грохот автомобильного кладбища проникал сюда приглушенно. Да слух к нему давно уже привык. Вдруг Ивоуну почудилось кошачье мяуканье. Когда они поравнялись с бойницей, у него не осталось сомнений - он слышит крик кошки. Однако увидеть в узкую щель ему ничего не удалось.

"Откуда взялась кошка?"

Вопрос этот настолько озадачил Ивоуна, что на время он совсем позабыл про идущего позади Брила. Поэтому первые слова, произнесенные изобретателем, прозвучали для него неожиданно.

- Меня почему-то все считают простаком. Я привык к этому еще со школы. Говорят, я непрактичен и совсем ничего не смыслю в быту. Я ни на кого никогда не обижался-пусть думают, как нравится. Только ведь я вовсе не такой наивный, как полагают. Мне просто неинтересно вникать в мелочи, а замечать я все замечаю.

21
{"b":"38751","o":1}