Константин Серафимов

Армения - записки спасателя

УСТЬ-КАМЕНОГОРСК - ПРАВО НА СПАСЕНИЕ.

9 декабря 1988 года.

--------------------

18.00. Аварийно-спасательный отряд в сборе, подана по телефону заявка в Обком партии на вылет в район землетрясения. Уточняем детали снаряжения и жизнеобеспечения. Ответа на заявку нет.

Мы узнали об Армянском землетрясении по телевизору. В то время не было принято извещать народ о стихийных бедствиях и катастрофах на нашей земле. Нам сообщали о наводнениях в Латинской Америке и цунами в Японии, о землетрясении в Мексике и извержениях вулканов в Новой Зеландии. Но на нашей одной шестой части суши все было "прекрасно". Ничего не случалось. Не падали самолеты, не сходили с рельсов поезда, не взрывались заводы. И уж тем более - не было катастрофических землетрясений. Нам, народу, не положено было знать об этом. Так же как и о войнах, которые по всему свету вели ограниченные контингенты наших доблестных советских войск.

Но Армянская катастрофа взорвала привычный устоявшийся покой. Ее нельзя было скрыть. И мы узнали.

И тогда в моей маленькой квартире мы собрались перед экраном телевизора, откуда почерневшие от горя люди взывали о помощи, о необходимости привлечения к работам квалифицированных специалистов для спасательных работ в завалах разрушенных городов - и мы поверили, что действительно нужны. Мы немедленно заявили о своей готовности, бросив все, вылететь в район землетрясения.

Кто мы были такие? Усть-Каменогорский клуб спелеологов "Сумган". Любители подземных путешествий, спортсмены и путешественники, имеющие за плечами немалый опыт проведения подземных экспедиций. И главное - солидный опыт именно спасательных работ в условиях очень близких к тем, которые нас ожидали.

Но это фактически. А формально - мы не были ни кем. Так - горстка чудаков, чья квалификация почти никак - если не считать малоуважаемого спортивно-туристского плана - не была зафиксирована, не была признана системой. Напротив - весь наш опыт шел вразрез ее установкам, прививашей людям отношение к нашей работе, как к виду отдыха, развлечению, времяпрепровождению сомнительного порядка. Потому что все, что мы делали, мы делали в свободное от работы время, за свои деньги и в ущерб собственному здоровью и благополучию.

И вдруг - мы оказались нужны кому-то еще, кроме подобных нам! Об этом говорил премьер-министр СССР Рыжков, обращая к каждому из нас свое озабоченное со следами страдания лицо. И президент СССР Горбачев смотрел на нас с экранов наших телевизоров. "Вы нужны нам!" - кричали почерневшие от горя люди.

Мы знали по опыту - в таких случаях все решает время. Количество шансов выжить уменьшается в квадратичной зависимости от допущенной проволочки.

Землетрясение произошло 8 декабря. Через сутки мы были готовы к вылету - снаряженные за свой счет.

"Шикарный вид из окна приемной Облисполкома!" - записано в моем дневнике первой фразой. Именно с созерцания этих видов, а также многочисленных с трудом приоткрывающихся дверей и галстуков, занавешенных пиджаками, начинался наш путь в Армению.

Об этом участке пути не знает никто из наших ребят-спасателей - мне, как командиру и зачинщику, пришлось пройти его водиночку.

"Сидим на мешках и пытаемся улететь в Армению" - это вторая фраза. И больше ничего за три последующих дня! 9-10-11 декабря - самые важные дни землетрясения, которые парни провели в состоянии готовности, а я в скачках и обивании порогов областных властей.

Может быть, с той поры у меня стойкая аллергия к галстукам, пиджакам и другим атрибутам административно-бюрократической униформы.

12 декабря.

----------

Наконец, Восточно-Казахстанский областной штаб помощи Армении издал постановление об отправке нашего отряда в район бедствий. Но на постановлении не улетишь - вот пролететь можно!

Все очень сложно и путанно. Никто ничего толком не знает. Когда будет транспортный самолет? Возьмут ли нас?

У нас куча груза в 500-600 килограммов. Масса консервов, отличная аптека. Снаряжение в норме - плохо с упаковкой и рюкзаками. Народ явно подутерял походно-экспедиционную форму - почти у всех пижонские туристические и альпинистские рюкзаки - станков, а тем более станков-тележек нет ни у кого. А как таскать груз?

Постепенно начинает казаться, что мы никогда не улетим.

А что же такое счастье?

Задача весьма проста.

Лишь ветер под плоскостями,

Наш рейс: Казахстан - Спитак...

Уже 12 декабря - трое суток в бесплотных ожиданиях! Сколько мне пришлось побегать по всем мыслимым инстанциям за эти три дня... До этой поры я не представлял всей инертности нашей бюрократической партийно-государственной машины. Трое суток я осаждал кабинеты, твердя о готовности нашего, пусть небольшого, но боеспособного отряда. И всюду меня уверяли, что все поняли, что все идет нормально - не надо беспокоиться, надо ждать. Мы ждали, ежедневно собираясь у телевизора и черенея от уведенного.

Через полтора суток от начала ожидания я понял, что самому мне не пробить эту стену показной деятельности и полнейшего равнодушия. А главное растерянности властей. Им, привыкшим загребать жар чужими руками, вдруг пришлось принимать решения оперативно, и во многом самостоятельно.

В борьбе с системой возможны только два пути - действовать наперекор ей, без надежды на успех, но в надежде сокрушить саму систему, или - играть по ее правилам.

Разрушить систему под силу разве что глобальным подвижкам в обществе. Нам оставался только второй путь.

И тогда я прибег к протекции. Спасибо моему тестю - Григорию Григорьевичу Флейтлиху, занимавшему в то время не последнюю должность в администрации города - его вмешательство не прошло бесследно. Меня, наконец, заметили.

Но еще полтора дня ожидания понадобилось нам, чтобы, наконец, получить постановление, фактически - разрешение на вылет в район.

А в это время в Армении продолжали гибнуть в завалах люди.

И на этом не кончилось.

13 декаюря.

----------

Которые сутки отряд в полном сборе и готовности.

С экрана телефизора смотрит на нас беда: "Нужны специальные отряды спасателей, нужны спелеологи, нужны..."

А у нас главный вопрос - кто будет платить за нашу отправку, которая до сих пор проблематична. Парадокс. Наиболее подготовленный отряд спасателей-спелеологов состоит из людей - работников разных ведомств. Аэрофлоту же нужны деньги за билеты - стихийные бедствия не в счет.

Деньги! Мы снова не вписывались в систему. Мы не были подразделением гражданской обороны, в который раз уже расписавшейся в собственном бессилии. Не работали мы и на одном из крупных промышленных предприятий, на которое можно было бы возложить наше финансирование. А заставить нас заплатить за перелет из собственных карманов нас все-таки не решались.

Они думали. Мы сидели в городе. А в Армении гибли люди.

Вспоминаю случай, рассказанный мне на Кавказе моим товарищем по подземным путешествиям башкирским спасателем Виктором Ануфриевым.

Их отряд подняли по тревоге - на скалы поднялись двое молодых людей и не смогли спуститься вниз. И вверх уже не могли подниматься.

Спасатели прибыли вовремя - никто из юных скалолазов еще не упал.

Одновременно со спасателями прибыл руководитель местного райкома партии, назовем его Иванов, - раньше все дела решались не иначе, как через партийное руководство. Очень раздосадованный тем, что в выходной день его оторвали от привычного отдыха, начальник негодовал.

"Вот паразиты! - кричал райкомовец. - Надо их так и оставить, куда залезли. Парочка разобьется - другим неповадно будет! Сидели бы дома ничего не случилось бы. Цацкаемся с ними слишком - вот и лазают, куда не надо!"

"Так будем снимать?" - с иронией спросил Виктор, начальник прибывшего на место спасотряда.