Прикрыв глаза, Конан расслабился, погружаясь в сон. Его тело - мощная крепкая плоть зрелого мужчины, еще не достигшего тридцати - не нуждалось в отдыхе, но так приятно погрузиться в сладостную дремоту на берегу океана, где волны тихо плещут, набегая на песок, и солнце ласково оглаживает нагую грудь теплыми пальцами лучей... Причудливые миражи плыли под сомкнутыми веками киммерийца, то раскатываясь туранской степью или покрытой льдом сверкающей равниной Ванахейма, то уходя в бескрайнее небо обрывистыми склонами гор Ильбарс, то застилая взор стеной гигантских деревьев, за которыми лежали необозримые тропические болота Куша и Черных Королевств. Он видел дворцы Аграпура, стены Бельверуса, узкие улочки Шадизара и Аренджуна, башни и замки Аквилонии, кипящий жизнью порт Кордавы, пирамиды Кеми... Корабли, колесницы, таверны с огромными винными бочками, походные костры, лавки, базары, блеск золота, шелест торопливо разворачиваемых шелков, сверкающие потоки самоцветов...
Он очнулся, почувствовав, как кто-то осторожно трясет его за плечо.
- Амра! Господин!
Конан поднял веки - над ним нависло широкое темное лицо Хафры. Увидев, что вождь пробудился, чернокожий отступил на шаг.
- Господин, вернулся Сандара с людьми.
Кормчий "Громовой Стрелы" возглавлял охотничью партию, что отправилась в лес еще утром. Кивнув, Конан потянулся к кувшину, поднял его и сделал основательный глоток.
- У Сандары все в порядке?
- Да, господин.
- Все живы?
- Да, Амра.
- И добыча хороша?
Кушит осклабился.
- Пяток кабанов, мой повелитель, и птицы без счета!
- И никто из парней не получил ни царапины?
- Ни малейшей, господин.
- На корабле тоже все хорошо?
- Да. Уже заканчивают работу.
Нашарив яблоко, Конан запустил его прямо в лоб Хафры и рявкнул:
- Почему же ты тогда разбудил меня, пес? - Протянув руку, он намеревался было ухватить еще один плод, но ощутил под пальцами эфес меча и потянул его к себе. - Придется встать, - пробормотал киммериец под нос, - и ободрать шкуру с этого мерзавца... Приколочу ее на двери каюты, чтобы остальные ублюдки больше уважали своего капитана...
Лицо Хафры посерело; кушит отступил еще на пару шагов, прижимая ладони к груди и кланяясь. Он казался сильным парнем и повидал всякого, уже не первый год плавая на "Стреле" и занимаясь пиратским промыслом, но больше всего боялся разгневать нового вождя. Впрочем, как и любой человек в команде, если не считать Каллы.
- Прости, господин... Кроме свинины и птицы, у Сандары есть еще добыча... Потому я осмелился потревожить...
- А! - сказал Конан, убирая руку с меча. - Поймали кого-нибудь в лесу?
- Да, Амра, - кушит, подметив, что гроза миновала, с облегчением перевел дух.
- Надеюсь, хорошенькую девчонку, - пробормотал киммериец, вновь поднимая кувшин. - И не такую строптивую, как эта Калла...
- Вот как? - Его возлюбленная выступила вперед из-за широкой спины Хафры, как всегда яростно сверкая черными очами. - Похоже, я тебе успела надоесть?
Конан нахмурился. Нрав у Каллы был суровым и никак не гармонировал с прелестным личиком и гибкой соблазнительной фигуркой. Несмотря на свой юный возраст - ей еще не исполнилось и двадцати - девушка успела проплавать на пиратской галере лет пять, что, разумеется, отразилось на ее манерах. Она владела абордажной саблей не хуже бывалого головореза, справлялась и с парусом, и с веслом, а арбалет в ее тонких сильных руках бил без промаха на сотню шагов. Ее любимым занятием была охота - что на четвероногих, что на двуногих, без разницы.
- Молчишь? - Калла вызывающе подбоченилась и подошла ближе с дерзкой усмешкой на сочных алых губах. - Отвечай, я тебе надоела?
Ей давали слишком много воли, подумал Конан, испытав мгновенный всплеск сожаления, что вместе со "Стрелой" унаследовал и эту красотку. В своем роде она была не менее строптивой, чем Карела, Рыжий Ястреб, предводительница шайки заморанских разбойников. Впрочем, он надеялся, что сумеет обуздать ее; эта дрессировка послужила бы приятным развлечением на пути к далекому острову в Западном океане.
- Исчезни, женщина, - киммериец повел рукой. - Уйди, иначе, клянусь Кромом, я прикажу закопать тебя связанной в песок и оставлю крабам на поживу!
- Не оставишь! - она торжествующе усмехнулась. - Откуда тебе взять тут другую подружку, жеребец?
Конан оглядел ее с ног до головы, задумчиво подбрасывая в руках яблоко. Девчонка права, решил он. Где найдешь другую такую же?
Он разочарованно вздохнул.
- Значит, в лесу поймали не женщину? Тогда кого же? Лазутчика из Аргоса или Шема? Крестьянина, который отправился за хворостом? - Игнорируя Каллу, Конан поднял взгляд на темное лицо кушита.
- Взяли странного человека, - Хафра снова поклонился. - На крестьянина или лазутчика не похож, по виду - из благородных. Говорит, что аргосец.
- Аргосец... - протянул Конан и хотел уже задать следующий вопрос, но девушка снова вмешалась в разговор.
- Я его поймала! - В ее голосе чувствовалось настоящее воодушевление. - Я его поймала, этого аргосца, хоть он и был вооружен до зубов!
- И что же, он сопротивлялся? - Киммериец бросил на свою подругу косой взгляд. Внезапно она смутилась и покраснела.
- Да... Нет... пожалуй, нет...
- Так все же - да или нет?
- Нет, - Калла отрицательно качнула черноволосой головкой.
- Хмм... Ну, раз дело обошлось без крови, ты заслуживаешь награду. Держи! - Конан бросил ей яблоко, но девушка, ловко поймав его, скорчила презрительную гримаску.
- И только? Не очень-то ты щедр! Запомни: великая Иштар не любит скупых мужчин!
- Все остальное получишь нынче ночью, и твоя Иштар останется довольна, - Конан ухмыльнулся. - А сейчас иди! А то я в самом деле прикажу закопать тебя в песок! - Он повелительно махнул рукой, показывая, что разговор закончен, и повернулся к Хафре. - Пусть сюда приведут этого аргосца... Погоди, - скомандовал он, когда кушит уже занес ногу. Говоришь, он походит на нобиля? Благородный с виду? - Хафра молча кивнул. - Тогда притащи еще одно кресло, чаши и вина. Все!
Он снова прикрыл глаза, стараясь не прислушиваться к возмущенному фырканью Каллы. Значит, аргосец и благородный человек... Что ж, беседа с ним поможет скоротать время до вечера... А если разговора не получится или пришелец начнет дерзить, он его просто прирежет... или закопает в песок... или... Дремота снова накатывала на него, но тут раздался шорох шагов, и Конан с усилием поднял веки. Затем глаза его начали открываться все шире и шире, брови же полезли вверх, пока не превратились в пару изогнутых черных гусениц.
Мужчина, стоявший перед ним, был довольно высок, с мощными плечами и могучей грудью; фигура его, однако, казалась по-юношески стройной, хотя на вид Конан дал бы ему не меньше сорока. Узкое лицо, смугловато-бледное, с точеными чертами; прекрасной формы нос, твердо очерченные губы, слегка впалые щеки, подбородок с едва заметной ямочкой. Темноволосый, но глаза не черные и не карие - скорее, зеленые, как прозрачная морская волна. Аргосец, несомненно, и не простой человек: хотя черты его не свидетельствовали о властности или чрезмерной горделивости, они казались исполненными сдержанной силы. Да, этот человек знал себе цену!
Он был облачен в темно-синий шелковый камзол и такого же цвета штаны, заправленные в высокие сапоги; удобная одежда и не без щегольства. Выглядел аргосец так, словно не по лесу бродил, а только что спустился на песчаный пляж со ступеней своей богатой виллы где-нибудь под Мессантией или сошел с портшеза, доставленного сюда заботливыми слугами. Правда, в руках он держал довольно объемистый тючок, а над плечами торчали рукояти двух длинных мечей, подвешенных к широкой портупее из светлой кожи. Клинки эти, бесспорно, носились не на показ, и Конан невольно усмехнулся, вспомнив похвальбу своей подружки. Пожалуй, у нее был только один способ совладать с этим опытным и умелым бойцом - раздеться догола. Один шанс, да и тот сомнительный; аргосец явно многое повидал в жизни, в том числе - и женщин.
