Но Великое Искусство включало не только понятие о телесной мощи, неутомимости, ловкости во владении любым оружием; тренировка духа была важнее крепости мышц. На этом втором этапе наставник учил владению Силой Митры - той, что изливалась на землю с астральных высот, пронизывая воды и воздух, деревья, травы, мертвые камни и живую человеческую плоть. Он учил прислушиваться к божественной Силе, ловить ее трепет, концентрировать в себе чудовищную мощь, исторгать ее, испепеляя Зло... Подобное таинство давалось не всем, хотя, как утверждал Учитель, всякий человек, в той или иной степени, мог ощутить эманацию божества.
Как жаль, подумал Лайтлбро, что у него не оказалось больших способностей! Особенно к концентрации, в чем, вероятно, повинен его непоседливый нрав... Снова испустив едва слышный вздох, он уселся рядом с очагом, скрестил ноги и замер, вспоминая.
Учитель не пытался утешить его, но всячески подчеркивал другие таланты, утверждая, что они являются не менее ценными, чем способность испускать молнии и громы. "Ты, Малыш, - говорил он, - сумеешь всякому влезть в душу..." Малыш! Разумеется, по заведенному наставником обычаю, он получил новое имя, и теперь, семь или восемь лет спустя, едва мог припомнить то, которым его звали в детстве. Он носил его с гордостью, слегка переделав - Маленький Брат звучало все-таки солидней, - и не собирался менять; по крайней мере, не в ближайшие двадцать лет. Он любил поражать людей, а несоответствие между его именем, видом и той ловкостью, с которой он владел оружием, было достойно удивления.
Разумеется, он был тщеславен! Но светлый Митра милостиво прощал сей грех, а в обетах, принесенных Учителю, вообще не упоминалось о подобных человеческих слабостях. Клятва, служившая платой за обучение, не запрещала почти ничего: ни вина, ни вкусной пищи, ни женщин, ни даже стремления к богатству и успеху. Запретным оставалось лишь одно - убийство; владеющий Искусством не должен убивать, пока на него не нападают. Конечно, имелось и исключение из этого правила - когда речь шла о том, чтобы покарать Зло, и смерть одного человека спасала многих от мучений и гибели. Собственно, это и было главной задачей Учеников, бродивших по свету уже не первый век.
Лайтлбро пошевелился, протянул руку, подбросил сухую ветвь в угасающее пламя костра. Он был незлобив, и обет, наложенный Учителем, исполнял без труда. Ему, едва-едва владеющему Силой, не приходилось карать Зло - настоящее Зло, способное нанести ущерб многим поколениям людей и сдвинуть Великое Равновесие. Зато он был превосходным лазутчиком, ибо отмеченный наставником талант влезать в душу позволял добираться до таких секретов и тайн, которые сильные мира сего предпочитали не вытаскивать на свет благого Митры, Подателя Жизни и Владыки Всего Сущего. Вот и этот поход в Хоршемиш... Этим городом в Кофе давно стоило бы поинтересоваться; много лет туда не добирался ни один из Учеников. Может, там все в порядке, а может, и наоборот... Лайтлбро знал, что если не сумеет справиться своими силами, в Хоршемише вскоре появится кто-нибудь посильнее - Фарал Серый из Аквилонии или Рагар Утес, аргосец... Кто-то придет обязательно, услышав зов великого Митры, его божественное повеление; придет и исполнит свой долг, сокрушив Зло, даже если это будет стоить ему жизни...
Что же остается ему, Малышу, ловкому стрелку и фехтовальщику, не способному, однако, вести на равных поединки с черными магами, злыми колдунами и потусторонней нечистью, что затаилась в чешуе Древнего Змея Сета, вечного противника Митры? Усмехнувшись, Лайтлбро потянулся к своему мечу. Благой бог правильно устроил этот мир, определив каждому своему аколиту задачу по силам: одни сражаются с могущественными чародеями, другие... Что ж, другим предстоит на рассвете уничтожить разбойничью шайку, а это тоже благое дело!
Он вытянул клинок из ножен, погладил холодную сталь, покосился на гиганта-киммерийца, чья мощная грудь вздымалась и опадала, будто кузнечные меха. Славный парень! Грубоват, конечно, но чего требовать от варвара? Зато вдвоем они разберутся с это бандой быстрее, чем шелудивый пес чихнет!
Лайтлбро перевел взгляд на тропу, уходившую к перевалу, и вдруг почувствовал легкий озноб. Бандиты бандитами, подумал он, но что ждет их там, в ущелье? Ему вспомнился батрейский трактирщик. Врал или не врал этот заплывший салом окорок? Насчет разбойников все исполнилось в точности; он даже сам навел их на след своих недавних постояльцев... А вот про демонов, стерегущих Адр-Каун?.. Правда или вранье? Но незадачливый головорез, который был допрошен вчерашним утром, предупреждал о том же... о какой-то опасности, затаившейся в ущелье...
В этот миг Маленький Брат снова пожалел, что не владеет божественным даром настолько, чтобы проникнуть мыслью к перевалу, неощутимой тенью скользнуть вдоль на удивление ровных и гладких каменных стен. Разумеется, умение влезть в душу - великое искусство, подумалось ему, но есть ли души у тварей, стерегущих перевал?
Покачав головой, он встал, простер руку над Конаном, прошептав заклинание спокойного сна, и опять направился к тропинке - поглядеть, что творится внизу. По расчетам Лайтлбро, банда, что шла за ними по пятам, уже могла достичь источника в сотне шагов от их убежища.
Конана разбудили тихие мерные шорохи. Чуть разлепив веки и скосив глаза, он убедился, что этот странный шелест производит Маленький Брат: усевшись на плоский валун, бритунец сосредоточенно правил свой чудовищный меч мягким оселком. Тонко шипя и чуть попискивая, словно живое существо, оселок бойко сновал вверх и вниз по лезвию, изредка останавливаясь, чтобы Лайтлбро мог сдуть каменные крошки с его рыжеватой спинки.
- Оружие всегда должно быть хорошо наточено, верно, приятель? Маленький Брат глянул на киммерийца, давая понять: он-де заметил, что попутчик проснулся.
Конан присел на своем ложе из еловых веток, протер глаза, зевнул и зашарил руками по сторонам в поисках фляги: похоже, пока он спал, она куда-то укатилась. Тем временем Маленький Брат, спрятав оселок, открыл маленькую коробочку, напоминавшую пудреницу какой-нибудь городской щеголихи. Внутри ее действительно оказался белый, похожий на пудру порошок; вооружившись мягкой широкой кистью, Лайтлбро принялся аккуратно переносить его на режущую кромку своего меча. Когда весь обоюдоострый клинок был покрыт тонким слоем пудры, он отложил кисть и клочком кожи быстро растер порошок по всему лезвию. Сталь сразу же засверкала лучистым зеркальным блеском, и маленький бритунец, довольно крякнув, поднял меч за рукоять и сдул остатки порошка.
- Да, кстати, - жизнерадостно объявил он, заметив, что Конан во все глаза наблюдает за его священным обрядом, - мы обзавелись компанией!
- Что?! - Киммериец вскочил, словно подброшенный пружиной. - Какой еще компанией?
- Да вон, внизу, - упрятав меч в ножны, Маленький Брат осторожно выглянул из-за валуна и поманил приятеля пальцем. - Видишь?
Огромный варвар точно таким же осторожным движением приподнял голову над камнем и уставился вниз. Прежде всего он отметил, что зеленые и золотистые цвета простиравшейся вдалеке степи сменились пепельно-серыми. Кажется, подумал он, этот проклятый пожар добрался-таки до самых предгорий, но за ночь успел кончиться...
Взгляд Конана опустился ниже, к зеленой поляне и ручью. Там были люди и лошади; и он ясно различал холодный блеск оружия.
- Разбойники, - жарко зашептал ему на ухо Маленький Брат. - И заметь, тот головорез, которого мы поймали, не соврал - они действительно боятся лезть в ущелье. Хотя уже попробовали...
- Это когда же? - спросил Конан.
Маленький Брат заговорщически подмигнул ему.
- На самом рассвете. Они подвалили всей шайкой, пока ты спал... человек семьдесят, все - на конях... Ну, покрутились у ручья, поорали друг на друга... Потом двое балбесов все-таки полезли наверх, но запутались в моей паутине и с воплями бросились обратно...
- Погоди, - громким шепотом Конан прервал своего словоохотливого компаньона. - Выходит, они тут орали, а я ничего не слышал?
