С этой мыслью я включился в дискуссию. Говорили на русском, английском и испанском, Кортес переводил, так что друг друга мы понимали. И чем лучше понимали, тем становились озабоченнее: поиск в горном районе площадью двести с гаком квадратных километров требовал сотен людей. Как минимум батальона, если не полка. Наконец я сказал:
– Вызывайте вертолеты, дон Алекс, четыре машины. И бойцов пусть нам подбросят, хотя бы пару взводов. Своими силами не справимся.
Полковник вцепился в усы.
– Надо справиться! Четыре вертолета плюс наземные силы – это уже войсковая операция! На такое мы пойти не можем, дон Педро. Нужно все тихо сделать, не беспокоя население и не давая повода… как это по-русски?.. да, к слухам, к пересудам.
– А разве пересуды не идут? – поинтересовался я. – Есть убитые, есть пропавшие, тех и других довольно много. Люди ведь об этом знают!
На лице Кортеса отразилось смущение.
– Видите ли, дон Педро, мы постарались это скрыть. Что-то списали на несчастный случай, что-то на американских диверсантов… Нельзя допустить паники. Люди не должны сомневаться в торжестве социалистической законности. Разве у вас иначе?
– У нас, – молвил я, – эта законность торжествует на каждом углу и в каждой подворотне. Только в плане демократии, а не социализма. Социализм мы давно построили, и это для нас пройденный этап.
Дон Луис выслушал перевод и расхохотался. Потом ткнул сигарой в карту.
– Оставим политику, амигос. Я полагаю, что есть два места, особо подозрительных и потому перспективных. Здесь и здесь… Кангамато, район пещер, и ущелье Сигуэнца. Там тоже есть пещеры, и в обоих пунктах имеются источники воды. Вампиры тоже должны пить – не так ли, дон Педро?
– Должны, но могут обходиться без воды дольше обычного человека, – сказал я. – Нельзя считать, что они привязаны к водным источникам, а это расширяет территорию поисков. Так что я все же настаиваю на вертолетах. Пусть их будет не четыре, а два или хотя бы один. Эти пещеры и каньоны лучше осматривать с воздуха.
– Буэно! Я свяжусь с авиабазой в Санта-Кларе, – с недовольной гримасой произнес полковник. – Посмотрим, что удастся сделать.
Капитан Арруба покосился на карту, потом – на меня и пробурчал:
– Сигуэнца есть закрытый район. Там… – Он смолк под взглядом полковника.
– Закрытый? Что это значит? У вас в горах какие-то секретные объекты? – Я склонился над картой, пытаясь найти эту самую Сигуэнцу.
Кортес рявкнул на Аррубу, а мне сказал с любезной улыбкой:
– Капитан плохо говорит на русском. Здесь нет никаких закрытых территорий, а есть районы ограниченного доступа, опасные места, где бывают оползни и камнепады. Горы, сами понимаете… Нас эти ограничения не касаются, хотя необходимо соблюдать осторожность.
Я сделал вид, что поверил.
Совет закончился тем, что мы решили осмотреть пещеры Кангамато, а в Сигуэнце провести разведку с воздуха. Кортес отправил Аррубу готовить людей, затем связался с авиабазой и вызвал вертушку, продиктовав координаты места поисков. Говорил он на испанском, но кратко и быстро, и я подумал, что на базе его слова воспринимают как приказ. Очевидно, дон Алекс был не простым полковником, каких в кубинской армии сотня или две.
В десятом часу мы расселись по машинам и, оставив долину Апакундо, двинулись в горы. Дорога была такая, что джипы ревели, как стадо охваченных жаждой верблюдов. Мы поднялись на перевал, спустились с крутого склона, проехали по плато, сшибая кактусы и распугивая ящериц, затем покинули машины и пешим ходом одолели километров восемь. Несмотря на жару, гвардейцы шли в бодром темпе. Дон Луис, наш проводник, привычный к таким экспедициям, в скидках на возраст не нуждался и лез на скалы с прытью молодого. Попетляв среди огромных глыбин, усеивавших склон, мы приблизились к отвесной стене, разрисованной трещинами и промоинами – вероятно, в сезон дождей вода низвергалась здесь сотней потоков. Сейчас по камням прыгали три-четыре водопада, питавших небольшое озерцо. За ним в скалистой стене виднелись отверстия пещер, которых я насчитал больше десятка.
– Легендарное место, – пояснил археолог, когда наш отряд рассредоточился под прикрытием каменных глыб. – До побережья далеко, и корсары здесь не разбивали постоянных лагерей, но, согласно преданиям, хранили в пещерах награбленное. Кладоискатели, однако, здесь не шарили – добраться непросто даже в наши времена, а в старину ни дорог, ни тропинок не было, как и поселений в долине Апакундо. Но я тут побывал – и не единожды!
Он гордо расправил плечи и потащил из кармана сигару.
– Что-нибудь нашли? – с любопытством поинтересовался полковник.
– Помет летучих мышей и их кости, – сказал Барьега. – То и другое – в большом изобилии. Легенды о пиратских кладах бродят по всей Вест-Индии, но остаются легендами, амигос. Кроме двух-трех случаев.
Мои спутники заговорили на испанском, обсуждая эту тему, а я разглядывал пещеры и думал о том, что мы сюда явились зря. Ни малейшей вампирьей эманации я не ощущал, хотя до темных дыр в скале было не больше пятидесяти метров. Чутье Забойщика тоже подсказывало, что место неподходящее. Непросвещенная публика считает, что упырям нравится тьма, сырая землица, соседство летучих мышей и груды их фекалий. Чушь, враки, ерунда! Главное для них – удобный подход к источникам пищи. Вот почему вампиры в основном обитают в городах, где пища рядом и где легко затеряться в тысячных толпах. Я не сомневался, что если мы не ликвидируем этот очаг на корню, упыри, размножившись, переберутся в города, в Гавану, Санта-Клару, Камагуэй, где им куда вольготнее. Собственно, за четыре месяца с того момента, как дон Луис нашел тот чертов склеп, они вполне могли добраться до столицы или хотя бы до Санта-Клары, ближайшего крупного города. Однако не добрались, остались в сельской местности… Отчего же?.. Эта загадку я не мог решить.
Возможно, такое поведение связано с древним первичным, с предводителем шайки? Ведь это существо – не назову его человеком – не двигалось в потоке времени, как прочие вампиры, те же Малюта, Борджа, Дюпле и графиня Батори. Наш упырь-кабальеро был похоронен в шестнадцатом веке, в эпоху дикости и варварства, а очнулся в начале двадцать первого, когда мы в космос летаем и клонируем овец. Само собой, он кое-что узнал от своих инициантов, но, что бы они ни наболтали, с этим ему предстояло разобраться. Правда, адаптация у вампиров идет быстро… Или процесс затянулся?.. Все же наш идальго не в Гавану попал, не в центр цивилизации, а в дикие горы Сьерра-Оковалко…
Внезапно я понял, что спутники мои молчат и смотрят на меня. Сказать им, что поиски здесь бесполезны?.. Но стопроцентной уверенности в этом не было – наши клиенты могли скрываться в глубине пещер. Так что я принял соломоново решение:
– Разбейте отряд на две группы, дон Алекс. Вы, капитан и первая группа останетесь здесь и будете наблюдать за входами. Я и дон Луис поведем вторую группу и примемся обыскивать пещеры. Если мы вступим в схватку, поддержите нас.
Полковник кивнул Аррубе:
– Си! Выполняйте!
Через несколько минут я, в сопровождении Барьеги и шести коммандос, очутился в пещере – в самой крайней, считая с запада. Бойцов вел сержант Хосе Гутьеррес, огромный негр лет тридцати, без левого уха и с живописным шрамом на щеке. Включив фонари, мы добросовестно исследовали грот, уходивший в скалу на сотню с лишним метров, но ничего не обнаружили, кроме летучих мышей и их дерьма. Мое ментальное чувство тоже молчало – вампирами здесь не пахло. Пахло другим, и ароматец этот был не очень приятен.
Следующие три часа я бродил с солдатами по подземным ходам и залам, стряхивая с плеч и головы мышиное дерьмо, в изобилии сыпавшееся сверху. Когда вонь становилась нестерпимой, мы ополаскивались у водопада, но все же к концу операции были грязными как черти – если, конечно, в аду имеется служба ассенизации. Что до поисков, то наш археолог оказался прав – не было в этих пещерах кладов, и упырей тоже не было. Ничего примечательного, кроме мышей и их помета.
