Вот типичный пример вербального насылания порчи практикующим могом (все процедуры приходится практиковать, т.е. периодически как бы освежать в действии, совершенствовать). Внешне все выглядит так.

Мог заходит в продуктовый магазин и подходит к продавщице. Он смотрит ей в лицо, провоцируя вопрос типа «вам чего, гражданин?». В ответ продавщица слышит негромкую, но внятную и членораздельную фразу: «У вас так звенит в правом ухе, что даже мне слышно». Фраза произносится прямо из Основного Состояния и потому, снабженная особой, непередаваемой интонационно-ритмической фактурой, запускает механизм «порчи», хотя продавщица еще спрашивает по инерции: «Что вы сказали?» – «Звенит слишком громко. Но я завтра приду выключу. Так что не бойтесь». Процедура произведена, мог неспешно выходит. Продавщица обслуживает еще двух-трех покупателей, с тревогой прислушиваясь к звону в правом ухе, встряхивает головой, пытаясь стряхнуть наваждение; убедившись в бесполезности, бросает работу. Затем следует получасовая истерика («девочки, да что же он со мной сделал»), выполняются советы выпить воды, или лекарства, или «сто грамм», истерика сменяется тихим страхом, звенящей бессонницей. Идя на работу, она думает уже только об одном: «Я завтра приду... так что не бойтесь...»

И действительно. Мог приходит и прекращает наваждение. Я наблюдал с десяток таких ситуаций – не только, конечно, «звон в ухе», здесь как и во всем прочем, моги весьма изобретательны («палец не разгибается», «левый глаз не видит», «животик как у вас урчит» и т.д.), и что самое любопытное – люди, как правило, бывают благодарны исцелителю – заискивающим тоном благодарят, спрашивают с подобострастным любопытством: как это у вас так получается?

«Если хочешь, чтобы немог был тебе благодарен, избавь его от страха; а чтоб было от чего избавлять – устраши хорошенько сначала», – говорит охтинский мог Джер. Правда, он же рассказывал, как один приемщик стеклотары, когда Джер пришел к нему снимать насланную порчу («нос не дышит»), бросился с бутылкой и с криками «ах ты ведьмак хуев» на своего избавителя.

– Ну, я дал ему «возвратку», – улыбаясь, рассказывал Джер, – и отключил громкость на пару недель. Еще Гераклит учил: наглость следует тушить быстрее, чем пожар.

Представляю, как это выглядело: «возвраткой» моги именуют особую разновидность эхопраксии, хорошо известной в психопатологии. Эхопраксия – вынужденное воспроизведение показываемых действий; нормальный человек, если его собеседник вдруг резко выбросит руку вверх, испытает такой же импульс – рука, хоть на мгновение, дернется; правда, следующий же шаг сознания пресекает импульс. Входя в чужое психополе, мог способен сделать в нем множество перестановок-манипуляций, в т.ч. «обесточить» – отключить управление движениями со стороны сознания и взять его на себя. Если какое-то движение начато до обесточивания, то оно просто зацикливается, т.е. из активного становится реактивным. Это и есть возвратка. Таким образом, размахнувшись бутылкой, приемщик просто ударил самого себя; если гнев не прошел, движение повторяется, и так до тех пор, пока «не выбьет дурь», так это называется у могов. Мог «дает возвратку» при «проявлении непочтительности» – т.е. при попытке нанести удар, а затем обычно следует какое-нибудь наставление: «будьте взаимно вежливы», «тело дается человеку один раз», «да ты зарыл талант, парень, из тебя получился бы хороший боксер»... Но Джер «отключил громкость», т.е. на две недели лишил беднягу дара речи. Столь жестокое наказание можно объяснить только уязвленным самолюбием; если проявлена непочтительность, значит, процедура проведена плоховато; видимо, Джер чего-то не рассчитал.

Нанося кратковременную порчу, мог оставляет за собой определенную связь с экспериментальным психополем, с сознанием того, кто является как бы «пострадавшим». В гипнотехнике такую связь называют раппортом, а моги зовут ее поплавком («забросить поплавок») или ниточкой. Сходство, конечно, есть. Мог, наславший порчу, время от времени «тянет за ниточку», пробуя, не сорвался ли объект воздействия. Бывают случаи утери контроля, ниточка может быть оборвана, причем по разным причинам, например, самоснятие порчи или избавление от нее с помощью знающего человека. Такие вещи могом, как правило, проверяются, я бы даже сказал – тщательно расследуются, поскольку сохранение раппорта (контроль за поплавком) чрезвычайно важно – как для немога, попавшегося на удочку, так и для мога; ведь обрыв или утеря ниточки делают последующее снятие порчи достаточно сложным; может также свидетельствовать о возникших проблемах с психотехникой для мога, или о том, что он занемог.

Формула Основного Состояния (ОС) проста: «я могу». Именно в этом состоянии, или, точнее, из этого состояния и осуществляется большая часть практики могов. Мог пребывает в ОС, а в других состояниях он только бывает.

По-видимому, каждый хоть раз в жизни испытывал Основное Состояние и знает его психологический эквивалент. Это чувство, безошибочное в своей непосредственности, – когда все удается, все проходит на одном дыхании и словно бы без малейших усилий. То, что годами казалось невозможным, непосильным – вдруг происходит само собой, одним движением активированного сознания: играючи удается какое-нибудь затаенное желание; словом, все выпадает так, как надо.

Но далее начинаются различия. Немог получает это состояние случайно, «вдруг», как бы в дар, а поэтому считает себя не вправе сжиться, свыкнуться с ОС, немог не решается присвоить Основное Состояние. Более того, немог не решается воспользоваться до конца вдруг доставшимся могуществом и спешит вернуться обратно – приносит всевозможные искупительные жертвы, совершает попятные шаги. «Пусть это не получится, – говорит немог, – вот эта мелочь пусть не сойдется, нельзя же, чтобы все сходилось...» А почему нельзя? Кто запретил? И немог перебивает дыхание, уходит из ОС, ибо не верит себе. Логика искупительных жертв разрушает Основное Состояние.

В отличие от большинства людей, которым случайно дарованы считанные минуты пребывания в ОС, мог входит в ОС и практикует из ОС постоянно и привычно, подобно тому как иные, вставая по утрам, чистят зубы и ставят чайник. Стремление откупиться, «оправдаться за удачу» чуждо могам. Удача есть должное, подобающее человеку.

Сознание в Основном Состоянии активировано, в т.ч. в самом прямом физическом смысле. Когда мы говорим, что человек находится «в приподнятом настроении», испытывает подъем духа, необычную легкость и т.д., то в применении к ОС все это отнюдь не метафоры. Приподнятость состоит в том, что дух отбирает у гравитации еще один уровень, – возвышенность духа возвышает, ослабляет тягу тела еще на порядок по сравнению с витальным состоянием.

Древнеиндийский текст «Паясисуттанта» содержит одно любопытное описание. Царь Паяси «экспериментальным путем» исследует наличие души и, между прочим, говорит Кашьяпе: «Вот приводят ко мне, Кашьяпа, изобличенного разбойника: “Почтенный! Это изобличенный разбойник. Определяй ему такую кару, какую захочешь”. И я своим слугам велю: ну-ка, взвесьте этого человека живьем на весах, удавите его веревкой, а потом взвесьте его еще раз. “Слушаемся”, они говорят, взвешивают этого человека живьем на весах, удавливают его веревкой и взвешивают еще раз. Оказывается, что когда он жив, он и легче, и мягче, и податливее, а когда он мертв, тогда он и тяжелее, и тверже, и неподатливее...»[2]

Со времен Паяси человечеству не приходило в голову повторить столь простой, но бесчеловечный эксперимент, хотя, помнится, герой рассказа Достоевского «Бобок» и рассуждает: «И чего это мертвые делаются так тяжелы...»

Так вот – ощущаемая в ОС приподнятость, необычайная легкость знаменует собой следующую ступень выхода из абсолютности гравитации и может быть совершенно четко и тривиально измерена с помощью весов. Входя в состояние «я могу» мог теряет (или «сбрасывает») от 1 до 3 кг веса, что мне неоднократно доводилось наблюдать.