из рук. Он резво обернулся. Тем же просом ударил по стреляющим. Попадать в этих крохотулек было не так-то просто, но зарядов он не жалел и потому все равно не с первой так с пятой попытки накрывал противника. Танки так и остались безмолвными, и преимущество явно переходило на его сторону. Лилипуты дрогнули, защищая головы ручонками, проворно попятились. А это уже вроде цепной реакции, стоит рвануть одному, и героев на поле боя не остается. Георгий поднялся. Стараясь не наступить на скрюченные тела, приблизился к чадящему танку. Крепко однако горит! И запашок з

накомый -- бензиновый... Он поднял глаза. До второй гусеничной игрушки они так и не добрались. Потому что не успели. Вереница черных распластанных фигурок протянулась на пути к нетронутому танку. Шагнув вперед, Георгий с трудом удержался от соблазна подфутболить ощетинившуюся пулеметами и пушками машинку. Получилось бы, как с той картонной коробкой, внутрь которой заботливым киндером вложен силикатный кирпич. Нет уж, перебьетесь! Дважды на одни и те же грабли -это слишком!.. Прицельно наведя трубку, Георгий одиночным плевком пробил башню, и тонкая струйка

дыма возвестила о том, что и здесь соблюден полный порядок.

Неспешно продвигаясь вперед, он мельком оглядел обожженный рукав. Кожа на локте оказалась основательно содранной, словно полоснули вскользь казачьей шашкой. Чепуха! Сколько локтей и коленок он пообдирал на своем веку! Так что заживет. Самое же примечательное заключалось в том, что Георгий все-таки победил! Впервые нанес ощутимый урон неприятелю, подвергнув сомнению главенство малорослого народца.

-- В этом городе, братцы карлики, я и не таких, как вы, гонял!.. -Георгий погладил себя по туго набитым карманам, с удовлетворением подумал, что зерна ему хватит на добрый десяток сражений.

* * *

Руины, оставшиеся после первых залповых обстрелов, он использовал с максимальной для себя выгодой. По всем правилам военной науки выкопал в груде кирпичей подобие окопа с бруствером и неприметной бойницей. Хорошо было бы оборудовать и запасные позиции, но на это времени ему не дали. Минут через пять вдали показался противник.

Лилипуты шли в атаку густыми цепями, довольно уверенной поступью. Вот гордецы! На этот раз никто даже не прятался за бронированной техникой. Несколько десятков машин и сотенок пять пехоты. Георгий покачал головой. Встревожил он их, как видно, основательно! Не мешкая, выставили разом несколько рот. И предварительно помолотили по району из пушек. Если бы не то укрытие, как пить дать, накрыло бы снарядиками...

Прячась за нагромождениями строительной рухляди, стараясь двигаться максимально скупо, Георгий подпустил атакующих ближе и, лишь полностью уверившись в том, что не промажет, встретил их щедрыми очередями гороха. Обзор был прекрасный, а трубка без труда доставала до дальнего конца улицы. К этому они оказались явно не готовы. Вчерашние повелители Шахматного города, надзиратели великанов и охотники за крысами разом приостановили свое блистательное наступление. Пара просяных зернышек снайперски подцепили одну из танкеток. Черно-багровым взрывом взметну

ло башню, крохотные фигурки прыснули в стороны от подбитого танка. Бухая неприцельными выстрелами, бронетехника трусливо поползла назад. Да и людишки поспешили залечь. Стреляли несерьезно -- в основном для поднятия собственного боевого духа. Кажется, большинство наступающих до сих пор толком не знало, где же он хоронится. Спасало преимущество пневматического оружия перед огнестрельным. Никаких демаскирующих вспышек, никакого грохота. И тем же танкистам в рокочущем транспорте, конечно, непросто сообразить, откуда ведется вражеский огонь и куда поворачи

вать орудия.

В общем видно было невооруженным глазом, что не привыкли они к такой войне. Ох, как не привыкли! Георгий не исключал и такой возможности, что бывшие хозяева городских окраин вообще впервые получили мало-мальски серьезный отпор. Все равно как не болевшему сорок лет крепышу, слечь однажды от обширного инфаркта миокарда. Действительно -- страшная штука! Потому как совершенно не готов, и ломка наблюдается -- будь здоров! -- характера, воли, духа и прочих синонимов мужественности. Вот и эти огольцы, схлопотав оглушительную затрещину, тотчас призадумались. И желан

ие воевать, наверняка, поубавилось. Впрочем, минута для ликования еще не наступила. Все только-только начиналось.

Георгий продолжал посылать убийственное просо вдогон отступающим, когда в воздухе неожиданно загудели приближающиеся истребители. Вот о них-то ему не стоило забывать! Ни в коем случае!.. Георгий чертыхнулся. Торопливо приподнявшись над бруствером, молотнул слепой россыпью по надвигающемуся звену самолетов. Пилоты летели рискованно низко, и просо смяло первых двух летунов, в пару секунд разнесло в клочья. На высоте трех-четырех метров рвануло пламенем, к земле полетели металлические обломки. Георгий заметил, как чуть выше вспух маленький парашютик ката

пультировавшегося пилота, но это его уже не заботило. Третий истребитель, уходя от прицела, круто взмыл вверх, и тревожиться следовало о нем. Георгий все больше задирал конец трубки, дыхания не хватало, он бил и бил, не переставая. Зерна буквально нашпиговали воздух, не доставая удачливый самолетик самую малость. И все же в конце концов ему удалось ужалить и эту ретивую птичку. Заваливаясь на крыло, истребитель спешно повернул назад. Георгий азартно зачерпнул в горсть свежего проса, но время удач прошло, -- заговорили ожившие танки, наконец-то узрев желанную

мишень. Ахнуло над головой, а справа взвился огненный столб. Что-то крепко вонзилось под ребра, от боли свело ногу. Стиснув зубы, Георгий перекатился в сторону, очередью сыпанул по наступающим. Однако инициатива и впрямь была утеряна. Лилипуты воспряли духом, набирая темп, лавиной покатились вперед. Теперь по импровизированному укреплению бойца-одиночки били сразу десятки стволов. Земля мешалась от частых взрывов, вставала на дыбы, от пыли и гари невозможно стало дышать. Потеряв трубку, зажмурившись, Георгий слепо метнулся назад, грудью налетел на стену.

Где же, черт подери, улица? Справа или слева? Он вытянул вперед руки, спотыкаясь, заковылял. Теперь его спасали от прицельного огня только клубы дыма, но и дым не годился в союзники. От него щипало глаза, легкие раздирало нестерпимым кашлем. Двигаясь вдоль искромсанной стены, Георгий кое-как выбрался на открытое пространство, хрипло отпыхиваясь, побежал, у первого же перекрестка свернул в проулок. Грудь и ребра саднило, раненная нога подламывалась. Не к месту вспомнился тот хромающий великан, в которого он пальнул из трамвая. Вот так теперь и с ним...

Впереди что-то загудело. Подняв голову, Георгий ахнул. Прямо на него, словно заходя на таран, черными, быстро растущими точками неслись самолеты противника. Целое звено, штук семь или восемь! Рука человека потянулась к поясу -- ко второй трубке, но очень уж медленно. Снижающиеся истребители были уже совсем рядом. Странная символика на серебристого цвета крыльях, озаренные огоньками маленькие пушчонки. А большего он не разглядел. Злые язычки пламени, срывающиеся с крыльев подлетающих стальных птиц, стремительно превращались в подобие факелов. Приближались

не крохотные самолетики, -- приближался огромный огнедышащий дракон. Миг, -- и Георгий оказался внутри жаркого ада. Ракеты нашли свою цель. Его куснуло сразу с нескольких сторон, выбив из-под ног почву, с небрежной легкостью подбросив в воздух. Пылающие шары входили в трепещущую плоть один за другим, с хищнической свирепостью терзая умирающее, а может быть, уже умершее тело. Странно, что он это еще сознавал. Одно крохотное мгновение, но сознавал. А потом наступила мгла -- мгла и очередное пробуждение...

* * *

Крыша небоскреба, залитая светом даль, знакомый приборчик и знакомая серебристая униформа...

Потирая ноющий бок, Георгий тоскливо озирал окрестности. Постреливало что-то в ногах, покалывало в груди, хотя ребра были целы, а ноги он успел внимательнейшим образом осмотреть, не обнаружив ни единой царапины. Впрочем не в ранах было дело. Георгий впервые ЗАДУМАЛСЯ над природой происходящих вещей, а, задумавшись, понял...