Ицхак покусывал губу и мрачнел все больше и больше. Потом облизал кончик носа.
Учитель Бэлшуну смотрел на ицхаков нос, как завороженный. Наверное, никогда не видел таких носов.
- Рассказывайте, - подбодрил его Ицхак. И положил руку ему на плечо.
Учитель Бэлшуну отдал пустую чашку Луринду и попросил ее сварить еще. Луринду ушла. Она была недовольна - ей хотелось послушать.
- Потом стали мне угрожать. Правда, я не понял, из-за чего. Так, бессвязные выкрики приматов... Затем... - Он потер скулу.
- Что, побили? - спросил я.
- В общем... - Он перевел взгляд на меня. Узнал. - Вы были у меня на двух, кажется, сеансах?
- Да.
Он помолчал немного.
- Так это ваша месть? - спросил он наконец.
- Месть?
- Да. За эту потаскуху, за Циру. Я наказал ее, а она сбежала, безответственно бросив ученичество...
- Кстати, за что вы избили ее?
- За вольномыслие, - отрезал Бэлшуну. - Ученик не имеет права на вольномыслие. Он должен только впитывать знания. Только!
- К сожалению, - сказал Изя, - Цира действительно мыслящая девушка. А мыслие, друг мой, бывает либо вольно-, либо недо-. Третьего не дано.
Учитель Бэлшуну сердито посмотрел на него и не ответил. Луринду явилась со второй чашкой кофе. Цира бесшумно отсиживалась наверху, в лаборатории. Наверняка злобилась. Еще немного - и по лестнице потечет концентрированная уксусная кислота.
- Нет, - сказал я, отвечая на первый вопрос учителя Бэлшуну. - Это не месть, поверьте. Конечно, не помешало бы проучить вас за гнусное поведение с нашей девушкой. Но в этом сейчас нет необходимости. Мы хотели просить вас об одолжении...
На лице Бэлшуну появилось такое глупое и растерянное выражение, что я едва не рассмеялся.
- Что? - вымолвил он наконец. - Попросить? Да вы... наглец... вы понимаете хоть, что после того, что вы... когда вы... натравить этих приматов... и после этого...
- Да, - сказал Ицхак твердо.
Бэлшуну опять замолчал.
Допил кофе. Уселся поудобнее. Пригладил волосы. Напустил на себя строгость. А что еще ему оставалось?..
- Я вас слушаю, - произнес он сухо.
- Обстоятельства складываются таким образом, - начал Изя, - что вынуждают нас забыть о личных обидах и амбициях. Не без помощи Циры и ее связей в храме Эрешкигаль...
Бэлшуну застонал.
- Еще и это! Я должен был догадаться... Нет, увольте. Я не стану сотрудничать с темными силами. Нет. Мое посвящение не позволяет мне даже приближаться...
Он дернулся, чтобы встать. При его упитанности выбраться из засасывающей трясины нашего дивана оказалось не так-то просто.
Ицхак вжал его обратно в диван.
- Сидеть, - властно сказал мой шеф. - Мы еще не закончили.
Учитель Бэлшуну затих. Выслушал все об Энкиду. Не поверил. Выслушал еще раз. Опять не поверил.
- Цира! - крикнул Ицхак.
Наверху не пошевелились. Ицхак повернулся к Луринду.
- Смоковка, позови Циру.
Луринду безмолвно повиновалась.
Цира спустилась по лестнице. Более кислого лица я у нее никогда не видел. Глядя в сторону, молвила:
- Ну.
- Покажи учителю Бэлшуну магический прибор.
- Сейчас.
И неторопливо повернулась обратно к лестнице. Поднялась. Цок-цок-цок. Мы ждали. Повозилась там, наверху. Снова спустилась, на этот раз с ящичком в руках. Протянула ящичек Ицхаку.
Полстражи ушло на ознакомление учителя Бэлшуну с магическим прибором. Изя не торопил его. Усердно пичкал кофе и комплиментами. Уговаривал. Ворковал.
Луринду под шумок незаметно убрала мешок и веревки, чтобы не травмировать психику нашего будущего провожатого.
Несмотря на уксусный вид, Цира торжествовала. Учитель Бэлшуну - это просто учитель Бэлшуну. Ну, царь Хаммурапи в одном из воплощений. Подумаешь! А она, Цира, - великий Энкиду! Вот так-то. Другой раз будет думать, прежде чем руку на учеников поднимать.
Бэлшуну был растерян. Потом он попросил принести ему гамбургер. Сказал, что хочет обдумать все случившееся.
К середине четвертой стражи в офис явился Мурзик с кривоногой коммунисткой.
- А, товарищ Хашта, - приветствовал я его. - И товарищ Хафиза с вами, я не ошибся?
- Вы не ошиблись, - сказала товарищ Хафиза. И уставилась мне прямо в глаза открытым, ненавидящим взором.
- Должен вам сказать, товарищ Хафиза, что ваши головорезы проявили изрядное партийное усердие, - сказал я. - Восхищен.
Мурзик заметно обеспокоился.
- А что они натворили?
- Избили учителя Бэлшуну и разгромили его дом, больше ничего.
- Блин... - выговорил Мурзик.
Товарищ Хафиза пожала плечами.
- Кровососом больше, кровососом меньше...
- Да нет, товарищ Хафиза, - сказал Мурзик, - это чрезвычайно нужный нашему делу кровосос. Нам необходимо его сотрудничество.
- Добровольное, - добавил я.
Мурзик вдруг фыркнул.
- А не будет Цирку ни за что по морде бить, - сказал он. - Так ему и надо, падле.
- Ты, десятник, ври да не заговаривайся. Сам знаешь. Заведет нас Бэлшуну в отместку куда-нибудь... куда не надо.
Я с содроганием представил себе, что снова окажусь в той жизни, где служил банщиком. А Мурзик лишь отмахнулся.
- Вы мне лучше товарища Хафизу получше устройте. Устала товарищ. Всю ночь корректуру вычитывала, не хотела партийную газету оставлять без последнего пригляду...
У товарища Хафизы и вправду были опухшие глаза, что отнюдь ее не красило.
- Ладно, - сказал я. И угораздило же великого Энкиду!..
Подошла тихая, как кошка, Цира. Цепко поглядела на товарища Хафизу. Направила рамку ей в спину. Хафиза дернулась.
- Что это?
- Пишталет, - мерзким голосом сказала Цира. - Не двигайся, сучка.
Рамка вращалась. Медленно, но вращалась.
- Все, - сказала Цира, убирая рамку в ящичек. И прищурилась. - Что, больно было?
Товарищ Хафиза не ответила. Заложила руки за спину, стала оглядываться по сторонам.
- Следи за ней, Хашта, - сказал я.
- Ясно уж, - пробормотал мой бывший раб. - Неровен час побьет здесь что-нибудь... Норов у нее бешеный. Говорю вам, отчаянная.
Он поглядел мне в глаза, вздохнул и пошел за товарищем Хафизой опекать.
А на черном диване Ицхак продолжал ворковать с учителем Бэлшуну. Тот внимал, одновременно с тем погружая лицо в огромный, податливо мнущийся под зубами гамбургер.
