-- Очень приятно, -- кивнул я.

-- Сейчас мы находимся в отделении прогнозирования. -- Никодим сделал широкий жест рукой, показывая на окружавшую нас обстановку: приборы, стеллажи и основной резервуар посередине. -- В этом резервуаре находится примерно одна капля крови каждого человека на Земле. Каждого, чью кровь нам удалось получить, -- поправился он. -- Здесь мы прогнозируем поведение того или иного человека.

-- Каким образом? -- решил я уточнить.

-- Каждая капля помечена реактивами, и мы можем наблюдать за поведением каждой из них в сообществе. Вот, например, -- он указал на прибор со светящимися цифрами, -- это показания реакций, стабильности и взаимодействия вашей крови с другими.

Я тупо наблюдал за изменением показаний.

-- Что же со мной сейчас происходит? -- поинтересовался я.

-- Вы приближаетесь к порогу этого мира, -- ухмыльнулся Никодим, понимая, что я все равно не пойму, о чем он говорит. Но из вредности я не стал задавать ожидаемых им вопросов. Все происходящее по-прежнему было для меня запредельным. Зачем же задавать вопросы, на которые не можешь понять ответ.

-- И вы можете управлять этим? -- сделал я умное лицо, что не произвело никакого впечатления на моего собеседника.

-- В большой степени, но не абсолютно.

-- А как вы отделяете одну кровь от другой?

Тот изумленно смотрит на меня, будто впервые видит, настолько он шокирован ограниченностью моего ума, но соизволяет произнести:

-- Нам не нужно ничего отделять. Вы же сдаете кровь не в цистерну.

-- А как же машины, лабиринты?

Я понимаю, что мы мыслим разными категориями. Для него не существует тех вопросов, которые роятся в моей голове, легкие как рыженькие тараканчики.

А-а, -- доходит до него, -- вот вы о чем. Так это далеко не главная часть потока. Чистая кровь поступает в охлажденном виде в отдельных упаковках, где уже присутствует сделанный вашими врачами ряд показателей.

Что-то искрит в моей голове и я спрашиваю, наконец, что-то умное:

-- А как же в древности, когда доноров не было?

Но его и это не смущает:

-- Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними.

Я качаю головой.

-- Что же дальше происходит с кровью?

-- В других лабораториях, -- он машет рукой в дальний конец зала, -производятся эксперименты по смешиванию крови. Там мы различными способами моделируем новую кровь, затем помещаем ее в аналогичный этому резервуар и смотрим на ее поведение.

-- Но количество резервуаров должно быть бесконечно, -- удивился я, -столько же, сколько вы создаете новой крови.

-- Нет, из сотен тысяч экспериментов редко когда один считается успешным и по-настоящему новым. Все остальное можно прогнозировать с помощью простых расчетов, -- объяснил Никодим.

-- То есть поведение обычного человека и так можно просчитать, -догадался я.

Вот именно.

А можно повлиять на существующего человека путем влияния на его кровь?

Экскурсовод отреагировал мгновенно:

- Мы занимаемся моделированием человечества, а не черной магией. И ваше присутствие здесь блестяще это доказывает.

Он вывел меня из этого зала и повел дальше по коридорам. Пернатый Змей куда-то исчез. Пока мы шли, я понял, что примерный ответ на то, как доставляется кровь, я получил, хотя устройство скоростных лабиринтов мне почему-то знать расхотелось. А вот вопрос, из-за которого погиб Костя...

-- А откуда берутся деньги на покупку крови у правительств мира?

Никодим рассмеялся.

-- Вот удивительно, -- сказал он, -- побывав в лабиринтах, вы не спрашиваете об их устройстве. А ведь по сравнению с получением золота они просто шедевр мысли.

-- То есть вы получаете золото лабораторным путем, а потом продаете его на рынке, расплачиваясь вырученными деньгами с правительствами?

-- Проще простого, -- хмыкнул мой спутник.

Мы вошли в лифт и понеслись вниз.

-- Но ведь тайна превращения других элементов в золото так и не была раскрыта в прошлом веке?

-- Это в книжках пишут, что не была. А вас не удивляет, что столько умов трудилось над этой проблемой и ничего не получилось?

Я пожал плечами: мало ли в мире удивительного и нерешенного.

-- Трансформация веществ и элементов существует в природе сама по себе. Ее просто нужно пронаблюдать. Ведь и золото не падает на Землю с небес.

Что тут скажешь?

Дверь, в которую мы вошли, была такой же, каких здесь было множество, но вот за ней... Я шарахнулся обратно, но она уже захлопнулась, и я остался один в пещере, другого края которой я не видел, да и потолок скрывался от моего взора. Отчего-то мне захотелось упасть на колени и просить о прощении всех моих грехов. Охватившее меня чувство не было страхом, а было желанием бесконечного благоговения. И я упал, взмолившись к тому, кого видел пред собой.

Назвать его Сатаной я бы не решился, хотя по описаниям он был очень на него похож, кроме размеров. Впрочем, кто сказал, что Сатана маленький? Но ведь не настолько же он велик!

Он сидел так, что его ноги и часть туловища утопали в озере крови, пенившейся глубоко подо мной, а его голова с десятью рогами высилась, как здание Московского университета.

Стоя на коленях на краю пропасти, я молился о спасении своей души.

В ответ своим молитвам я услышал:

-- Твоя кровь уже готова. Ступай, открой ворота Ангелам....

...Я оказываюсь в известном мне зале и вижу теперь уже шестерых знакомых мне людей. Одного их них я видеть бесконечно рад, хотя его присутствие меня удивляет.

-- Как ты сюда попала? -- подхожу я с вопросом и заглядываю в безбрежную синь небес.

-- Шла по твоим следам. -- В глазах Василисы я вижу чувства, коих прежде не обнаруживал.

-- Но ведь это было очень опасно!

-- Ты бредил и все мне рассказал. У меня была возможность подготовиться.

Я вспомнил про лабиринты с кровью и спросил:

-- Ты тоже полезла в резервуар?

-- Да. И даже видела твою драку с вампирами. А она ничего!

Догадавшись, кого она имеет в виду, я улыбнулся и вздохнул одновременно:

-- Да, была ничего.

Оглядев собравшихся, я задал глупый вопрос: -- И зачем мы тут собрались?

-- Леш, -- сказала Василиса, -- я хочу тебя кое с кем познакомить.

Она подозвала к себе знакомую мне девочку с колючими вишенками глаз.